Митчелл: Нет, конечно, в таких случаях заранее никого ни о чем не предупреждают.
Малкольм Гладуэлл: То есть с вами делали все, что и с другими военнослужащими в рамках ВУСБ?
Митчелл: Да уж, это точно. Мы еще шутили между собой, что в этой бочке отдыхала куча народу: она в то время была элементом базовой программы.
Малкольм Гладуэлл: А что, были и еще какие-то, помимо базовых?
Митчелл: А как же! Я ведь проходил еще и дополнительный курс. Вот уж где действительно полная жесть! Так что стандартная программа – это еще цветочки…
3
Вот откуда взялась система «расширенных методов допроса». ЦРУ обратилось за консультацией к Митчеллу и Джессену: ведь именно они перед этим несколько лет сообща разрабатывали и внедряли систему, которую считают наиболее эффективной из всех мыслимых методик допроса. По просьбе ЦРУ эти двое составили список, который возглавляли следующие пункты: лишение сна, «пропечатка» и пытка водой на доске. Последняя состоит в том, что допрашиваемого укладывают на каталку таким образом, чтобы голова располагалась ниже ног, накрывают его лицо тряпкой и льют воду на область рта и носа, чтобы у человека возникло ощущение, будто он тонет. Так получилось, что пытка водой – одна из немногих, которые Митчелл и Джессен не применяли в ВУСБ, поскольку руководство ВВС категорически возражало против данного метода. Командование стремилось внушить пилотам, что любую пытку можно выдержать, а потому не видело смысла подвергать людей таким истязаниям, вынести которые почти никто не в состоянии
[44]. Но почему бы и не применить ее к своему врагу – террористу? В ЦРУ многие считали, что дело того стоит. Ради дополнительной предосторожности Митчелл и Джессен сначала испробовали эту пытку на себе, поочередно поливая друг друга; при этом каждый из психологов подвергся ей дважды, по самому жесткому регламенту, предписывающему 40 секунд непрерывного полива.
«Хотелось быть уверенными, что врачи смогут разработать надлежащие меры безопасности, а исполнители будут понимать задачу, да и к тому же требовалось узнать, что испытывает допрашиваемый», – поясняет Митчелл.
Малкольм Гладуэлл: Опишите, каково это.
Митчелл: Вы когда-нибудь, стоя на крыше небоскреба, думали, что вот сейчас можете спрыгнуть вниз? Зная, что не прыгнете, думали, что в принципе могли бы это сделать? Вот так примерно я себя чувствовал. Я знал, что не захлебнусь, но при этом очень боялся захлебнуться.
Позже тюрьму, где допрашивали ХШМ, посетили два инспектора из Министерства юстиции, проверявшие законность используемых при допросе методик, и их тоже подвергли пытке водой. Митчелл вспоминает, что женщина-инспектор после процедуры села на каталке, отжала волосы и сказала просто: «Да уж, та еще пакость».
Митчелл и Джессен разработали регламент. Если допрашиваемый не спешил отвечать на вопросы по-хорошему, они начинали с самой щадящей из «расширенных методик». Если объект не сдавался, воздействие ужесточали. Предпочтение они отдавали «пропечатке» и лишению сна. Согласно требованиям Министерства юстиции, лишать узника сна можно не более чем на 72 часа, но наши психологи и этот срок считали излишним. Они выбрали другую тактику: давать человеку спать, но недостаточно, раз за разом прерывая его сон в быстрой фазе.
К пытке водой прибегали лишь в самом крайнем случае. Использовали больничную каталку, наклоненную под углом 45°. Министерство юстиции санкционировало воздействие в течение 20–40 секунд с перерывами не менее чем три вдоха при общей продолжительности процедуры не более 20 минут. Митчелл с Джессеном предпочитали лить воду сначала 40 секунд, затем два раза по 20 и дальше уже от 3 до 10 секунд.
«Главное здесь, чтобы вода не попала в легкие, а только в носовые пазухи. Ведь у нас не было цели утопить пленника. Сначала мы использовали бутилированную воду, но врачи, опасаясь водной интоксикации
[45], настояли, чтобы мы применяли физраствор».
Перед началом процедуры Митчелл с Джессеном натягивали на лицо допрашиваемого черную футболку, так чтобы она закрывала ему нос.
«Потом отворачиваешь, – поясняет Митчелл, – опять натягиваешь: вверх, потом вниз, вверх, вниз, снова вверх и вниз. Точно в тот момент, когда ты поднимаешь майку, напарник перестает лить воду. Там еще присутствовал специальный человек с секундомером, он отсчитывал время, так что я знал, сколько секунд все продолжается. И рядом также постоянно находился врач».
В камере было много народу. Обычно за пыткой наблюдали начальник тюрьмы, офицер разведки, ведущий дело, и психолог. И еще целая группа за стеной – эксперты из ЦРУ, юрист, охранники – видела происходящее на большом телеэкране. В общем, набиралась изрядная толпа. Во время пытки никаких вопросов не задавали. Допрашивали уже потом.
Митчелл: На пленника не орали, ни в коем случае. Нет, ты просто льешь воду и говоришь ему, со значением, но без агрессии: «Вам не обязательно это терпеть. Нам нужна информация, чтобы предотвратить теракты на территории США. Мы знаем, что вам известно не всё, но кое-что вам известно, это точно». Именно в таком ключе я с ним разговариваю во время процедуры: «Это можно прекратить. Выбор за вами».
Малкольм Гладуэлл: А как вы понимаете – ну, вообще, с этими расширенными методиками допроса, – что пора остановиться?
Митчелл: Объект начинает говорить. То есть сообщать информацию: детали, имена, факты. Ты показываешь ему фотографию и спрашиваешь: «Кто этот человек?» Он отвечает: «Это такой-то и такой-то, а вот там – сзади – стоит еще такой-то, и это как раз они оба там-то и тогда-то делали то-то и то-то…» И ты понимаешь: всё, процесс пошел – парень не ограничивается поставленным вопросом.
Митчелл и Джессен добивались от допрашиваемого покорности. Им нужно было, чтобы объект поддерживал разговор, отвечал на вопросы и сам предлагал информацию. И в случае с ХШМ психологи сразу заподозрили, что вряд ли этот тип заговорит раньше, чем на нем испробуют все имеющиеся в их арсенале методы воздействия. Это не был рядовой террорист, боевик из низовых подразделений «Аль-Каиды», без особого рвения участвующий в джихаде. С рядовыми легко. Они мало что могут сказать – и мало что теряют, если разговорятся. Они охотно отвечают на допросе, поскольку знают, что для них это самый верный шанс заработать свободу.
