На славу подготовился.
Ветхий с виду маяк в реальности был охренительно укрепленной крепостью на полном самообеспечении, набитой под завязку самыми качественными припасами, вещами на все случаи жизни, техникой, предельно автоматизированной и в то же время простой. В обширных помещениях под маяком, выдолбленных в монолитной скальной породе, умещались и автономный генератор, и подведенная скважина, и оранжерея с теплицами, и даже небольшой садок, где плавали карпы.
Попасть внутрь можно было только через верх.
Забраться наверх можно было только по жуткой лестнице, где вдвоем никак не развернуться.
Барни успел как раз до начала боевых действий. И, скорее всего, и в самом деле верно рассчитал, потому что радиация здесь была минимальная, да и та, за счет удачной розы ветров, быстро сдулась.
Барни предусмотрел все. Кроме одного. Своего, не знающего границ, любопытства.
На третий год автономной жизни он наплевал на осторожность, задушил в себе врожденную паранойю и все-таки выполз наружу, собираясь исследовать небольшой рыбацкий городок, расположенный неподалеку, где сходу угодил в лапы местных отморозков, дико обрадовавшихся редким по нынешним временам средствам защиты, счетчику Гейгера и пистолет-пулемету Kriss. Правда, последним Барни все же успел воспользоваться и даже кого-то там ранил.
Борзому старикашке дали по черепу, раздели и приготовились пытать, потому что, понятное дело, если у него с собой такие сокровища, то сколько же осталось там, где он их взял?
Братья Стоуны тогда появились вовремя.
Обычно не вмешивающиеся в разборки, они почему-то пожалели Барни и отбили его у местной гопоты.
Правда, Том при этом словил пулю. Это теперь огнестрел — удел сильных, а раньше дураки тратили патроны направо и налево.
Барни, несмотря на свою полную ученую отмороженность, добро помнил.
Братья на какое-то время осели в маяке, подлечиваясь и отдыхая.
Старик невероятно заинтересовался особенностями Ченни и долго изучал его на всяких странных приборах.
Для чего ему это было надо, братья особо не интересовались. Ну так, пару раз вопросы задали, но ответ получили настолько непонятный, что забили на это дело.
Ну нравится ему, пусть играет. Чем бы дитя не тешилось.
С тех пор прошло семь лет, братья Стоуны облазили весь континент, от одного океана до другого, нигде подолгу не задерживаясь.
Но в маяк, к Барни, заглядывали регулярно.
История исследований особенностей Ченни уже была размером с Всемирную Энциклопедию, и конца-края этому не виделось.
Каждый раз они притаскивали Барни свежее мясо и всякие прикольные штучки, наследие умершего мира, а он давал возможность отдохнуть и отоспаться. И даже деликатесами из своих нескончаемых запасов делился.
И вообще, относился к двум страшным, диким парням по-доброму, с уважением и даже какой-то отеческой любовью.
— Молодой человек, — Барни, смешно нахмурясь, выглянул из-за своей установки. Ну один в один ненормальный ученый из мульта. — Попробуйте-ка мне внушить что-либо. Надо понять, какой участок мозга задействуется.
Ченни задумался, потом представил, что в комнате внезапно стало холодно. И глянул на Барни.
Тот вздрогнул, машинально ежась, дернулся закрыть маленькое окошко под самой крышей.
И тут же замер, осознавая.
— Прекрасно, это просто … Ээээ…
Он склонился над прибором, что-то лихорадочно подкручивая.
— Так, друзья мои, — довольно повернулся он к братьям, — думаю, мне необходимо сделать еще ряд замеров. Но чуть позже, позже… Сначала это необходимо обработать…
Он опять вгляделся в ползущую из прибора ленту, и, казалось, вообще забыл о гостях.
— Барни, — Том потянулся и шагнул к лестнице, ведущей вниз, — мы пока отдохнем, ага? Ты там случайно табачок еще не выращивал?
Старик, бормоча что-то невразумительное, только махнул рукой.
Том кивнул Ченни на дверь.
Тот подождал, пока Барни освободит его от захватов прибора, и двинулся за братом.
Внизу, располагаясь в отведенной им комнатушке, Ченни, наблюдая за нашедшим на столе кисет с табаком и теперь счастливо дымившим Томом, спросил:
— Девочке что привезем?
Том откинулся назад, задумчиво затянулся.
— Надо в тот торговый смотаться, помнишь? Который от них недалеко. Зараженная зона.
— Так уже давно все сдуло, — заметил Ченни. — И чего там?
— Ну они же не знают об этом. Они вообще дальше забора носа не кажут, ссыкуны. А там… Там склад закрытый. Незаметный такой.
— Не помню. — Ченни стянул с себя пропахшую потом майку, завалился на кровать.
— Да че ты помнишь вообще, сосунок, — лениво протянул Том, — глазами вообще не смотришь, все на свою чуйку полагаешься. А надо все использовать, сколько раз тебе говорил…
— Ну так чего там? — перебил его Ченни, не настроенный сейчас на очередную нотацию.
— А там, брат… Там — книги. Полно. Спорим, она умеет читать? И любит…
Ченни задумчиво нахмурился:
— Ну не знаю. Она девчонка, я думал, тряпки ей притащить какие-нибудь, или цацки. Или жратву необычную.
— Ну так это тоже можно, одно другому не мешает. Но вот поверь мне, книгам она обрадуется. Или я вообще в бабах не разбираюсь.
Ченни прикрыл глаза и опять вспомнил, как, впрочем, и всегда в последнее время, красивое нежное личико Лисы, ее тонкую фигурку, так будоражаще-сладко изгибающуюся в его руках, ее чувственные губки, прикушенные от невольной боли, ее огромные, распахнутые, казалось, прямо ему в душу, глаза.
В паху приятно напряглось, но Ченни усилием воли заставил себя не увлекаться.
Уже засыпая, он улыбнулся Лисе обещающе.
Скоро. Совсем скоро.
6
- Лиса!!! Лиса, там твои хантеры!!! Пришли!!!
Лиса вскинулась, торопливо вытерла руки о фартук и побежала с огорода в дом. Сердце стучало дико и заполошно, и кожа мурашками покрылась.
Они вернулись! Они все же вернулись!
Эти две недели, что их не было, тянулись волнительно. И жутко долго.
В первую очередь, потому, что она была вообще не уверена, что братья вернутся.
Конечно, они обещали. Но что стоят сейчас обещания?
Еще они обещали, что ее никто больше не тронет.
Здесь, в принципе, не обманули.
Ее никто не трогал. Руками.
Дэниэл только молча провожал налитыми кровью глазами, сопел, матерился про себя. И стал более придирчивым. То еда не такая, то грязь везде.
