Думал, что этот ублюдок не тронет её, когда узнает о нашей помолвке, но ему похоже море по колено. Я вырву ему позвоночник с корнем нахрен, если потребуется это сделать, чтобы спасти мою малышку.
Сердце судорожно сжималось в груди от страха, что ей могут навредить раньше, чем я успею найти её. Хорошо ещё, что установил ей в телефоне приложения для отслеживания и теперь видел, куда её везут. И как же сильно меня напрягло направление автомобиля… Руки впервые за несколько последних лет тряслись, пока я держал чёртову трубку, глядя на карты.
Я выскочил из кабинета и, на ходу надевая пиджак, поспешил к парковке.
— Оскар, надо переговорить! — постарался остановить меня заместитель, и он попался под горячую руку.
— Пошёл на х*й! — бросил я, не позволяя себе замедлиться, а только ускоряя шаг.
Каждая секунда… Каждая грёбаная секунда могла стоить малышке жизни.
Господи, только не допусти того, чтобы с Бестией что-то случилось! Прошу тебя! Не допусти!
Я готов был в эту секунду поверить во всех богов, только бы они помогли, а уже потом буду думать кто из них поспособствовал мне.
По пути я тщетно пытался набрать номер телефона охранника, которого отправил следить за Бестией. Или его замочили, или это была подставная крыса. Почему-то теперь я больше склонялся к последнему варианту, и от этого все внутренности выворачивало. Из меня пытался вырваться раненый зверь, готовый на последнем издыхании рвать всех обидчиков Бестии на куски. Если эта сука хоть пальцем её тронет, я оторву ему пальцы… Я буду медленно убивать эту тварь, пусть и не делал ничего подобного раньше, а потом я уничтожу каждого его пособоника. Каждую мразь, которая помогала ему в этом деле.
Сев в машину, я сцепил руки на руле и вжал педаль газа до упора. Следуя в направлении маячка из телефона Бестии, я неустанно взывал ко всем чертям и демонам, ко всем, кто сможет помочь мне. Я не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось. Если с ней произойдёт что-то плохое, во всём буду виноват я один. Только я. Потому что именно из-за меня она столкнулась с Сабуровым! Дёрнул же меня Дьявол сорваться и потащить её на встречу с этим ублюдком!!!
И что теперь делать?
Как жить дальше, если ей причинят вред?
Или лучше не жить вовсе?
Как спасти её от беды?
Главное, успеть!
Мысли рвали меня на части и не давали покоя. Я разрывался оттого, что не успел признаться ей в том, что люблю… Люблю на самом деле, а не по договору, а захочет ли она слушать меня теперь? Или пошлёт к чертям собачьим? Она ведь ненавидела меня за брата… И за то, что сделал её своей. И её ненависть была обоснованной!
По мере приближения проклятого автомобиля к тому самому месту, где убили моих родителей, в голове всё сильнее начинала стучать мысль о том, что это сделал Сабуров.
Он общался с отцом. Он сам мне говорил, что общался с ним, когда предлагал свою помощь на похоронах! Он называл себя его приятелем, и если эта сука и есть убийца…
Или всё-таки Бестию похитил не он? Могло ли случиться так, что виновный в смерти моих родителей отслеживал меня? Может, от них избавились из-за меня? В ушах начало противно шуметь, и когда автомобиль, в котором находилась Бестия, остановился, я сильнее втопил педаль газа, выжимая из машины максимум, который она могла дать.
Пока мчался по следу, я думал, кому мог насолить в юности. Вроде бы никому дорогу не перебегал… Только после гибели родителей я стал приносить вред некоторым индивидуумам, но кто же тогда похитил Бестию?
Вопросов с каждой секундой становилось только больше, и самое хреновое, что я понимал — не получу ни на один из них ответ, пока не увижу лично эту мразь.
Открыв бардачок, я убедился, что пистолет лежит там. Стрелять я умел отменно и сбивал практически все движущиеся мишени с первого выстрела.
Смогу ли выстрелить человеку в лоб, если потребуется?
Ответ на этот вопрос я смогу получить только тогда, когда увижу эту мразь собственными глазами.
Часть 47. Анна
Я открыла глаза и первое, что ощутила — болезненную пульсацию в висках от осознания случившегося.
Руки затекли, но пошевелить ими я не могла, потому что их крепко связали. Попытка избавиться от верёвок оказалась безуспешной, а саднящая боль в районе запястий только усилилась. Я сидела на стуле посреди какой-то поляны, окружённой лесом. Солнце напекло голову, и она кружилась. Ноги тоже связали, и у меня не вышло пошевелить ими. Платье прилипало к телу из-за того, что я вспотела.
Жара сказывалась не самым лучшим образом на моём и без того ужасном состоянии. Во рту всё пересохло, а я даже не могла пошевелить губами, потому что рот мне тоже заклеили. Даже забавно стало: Сабуров испугался, что я бурого медведя позову себе на помощь? Немного поёрзав на стуле, я попыталась высвободиться и услышала противный голос, от которого затошнило сильнее:
— Зря стараешься, милая, ничего не выйдет. И верзил-охранников, которые могли бы защитить тебя, тут нет.
Ублюдок!
Почему не изнасиловал сразу? Наверное, он хотел, чтобы я пришла в себя, чтобы чувствовала всё и видела его довольную рожу, когда он будет трахать меня… Уж лучше умереть. Я промычала проклятие в его адрес, и мужчина приблизился. Резким рывком он сорвал скотч, которым был заклеен мой рот, и кровь прилила к этому месту, покалывая тоненькими иголочками.
— Ты больной ублюдок! — закричала я, но осеклась, вспомнив рекомендации о том, что маньяка лучше не злить.
— О да! Я люблю, когда девушка так грязно ругается. Меня это заводит. Только не бойся, трахать тебя я теперь уже не планирую. Если бы раньше ты не сопротивлялась, я хорошо мог заплатить тебе и, быть может, сделал своей постоянной любовницей… Ты могла даже занять место Даны, скорее всего. Но теперь, после Горского, мне мерзко прикасаться к тебе. Я не на помойке нашёл свой член, чтобы пихать туда, где уже был этот сопляк.
Мне почему-то захотелось громко рассмеяться и спросить: «Нашёл свой член? А я думала, что такие части тела от рождения даются», — но я промолчала.
В целом слова Сабурова испугали меня. Оскар назвал меня своей невестой и объявил о нашей помолвке, рассчитывая на то, что Сабуров испугается и отстанет от меня, но это, напротив, раззадорило его… И если он не собирался насиловать меня, значит, хотел… Убить? Глаза широко распахнулись, а сердце стало раненым соколом биться в груди.
— Я просто хочу поставить точку в эпопее семьи властных Горских. Только и всего. Твой рыцарь уже мчится сюда. И тут мне ничто не помешает разобраться с ним. О-о! Ты даже не представляешь, сколько раз я представлял идеальное место для убийства выродка… И ты дала мне шанс избавиться от двух зайцев сразу. А знаешь, как всё случится?
Я отводила взгляд, чтобы не смотреть на проклятого психа, но он сильно ударил по щеке, даже голова повернулась в сторону, а слёзы брызнули из глаз от неожиданности и боли. От удара щека стала болеть, скулы свело, а во рту появился привкус металла.
