— Интересно? — услышала я осторожный голос, обращающийся ко мне.
Голос, который приходил ко мне только во снах в последнее время. Наверное, это была игра воображения… Но я подняла взгляд, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Господи!
Это был он!
Оскар стоял на входе в читательский зал и смотрел на меня…
Он пришёл!
Он сам пришёл!
Мне хотелось подскочить на ноги и броситься ему на шею, но я не знала, зачем Горский явился, и какие гадости приготовил на этот раз. Я боялась того, что могла услышать, поэтому сидела на одном месте и даже не шевелилась.
А вдруг это всё сон?
Может, чтиво погрузило меня в волшебную сказку, а стоит пошевелиться, и я проснусь?
— Почему ты не сказала, что беременна? — нотки стали, звучащие в голосе Горского, душили меня и выворачивали наизнанку.
Лилиан…
После разговора со мной она наверняка помчалась к брату, чтобы устроить ему истерику о размножении с «нищенкой».
— Наверное, потому что я не беременна? — спросила я и пожала плечами. — С чего ты взял?
— Но Лилиан сказала…
Моя догадка оказалась верной… Она ему сказала о беременности, и рыцарь примчался на выручку. А я думала, что он просто соскучился, что хочет сказать, как сильно жалеет о своих словах, и я бы вычеркнула их из головы. Я бы наплевала на всё и утонула в нём. А он стоял, смотрел на меня и ждал правды, которой не было.
— Не волнуйся. Никакой беременности нет, а твоей сестре следует думать мозгом, когда делает или говорит что-то.
— Я не хочу сейчас говорить о моей сестре и обсуждать её поступки… Я думал, что ты… Я испугался…
— Не о чем беспокоиться. Ребёнка нет, не было и не будет! — ответила я и захлопнула книжку.
Я смотрела на Оскара и заметила, что в уголках его глаз появилась тонкая паутинка морщинок. Синяки пролегли под глазами, выдавая беспокойные бессонные ночи. В его взгляде читалась пустота, словно он потерял смысл жизни…
Поднявшись на ноги и захлопнув книгу, я застыла на месте. Мы смотрели друг другу в глаза, и в голове стучала только одна мысль: «Он пришёл сам, и это твой шанс». Я ведь так сильно хотела поехать к нему, мечтала о том, как повисну на его шее и буду шептать, что я всё прощу и никуда не уйду от него, а теперь не выходило заставить себя сдвинуться с места. Горло сдавливало комом.
«Сейчас или никогда», — щёлкнуло что-то в душе, и я бросилась к нему.
Моё сердце чуть было не остановилось, когда я поняла, что и Оскар поспешил ко мне навстречу. Оказавшись в его объятиях, я ощутила, как по щекам текут слёзы. Всхлипывая и цепляясь за него, я уронила книжку, но меня это мало волновало.
Выкуплю её себе…
Заберу домой, как трофей…
Неважно…
Сейчас ничего не важно.
Только он и я.
Горский прижимал меня к себе, будто бы боялся, что выпорхну из его объятий, а я только льнула к нему, льнула, чтобы насладиться этим мгновением. Даже если потом будет больно. Даже если очень больно будет… Если он прямо сейчас уйдёт… Я хотела надышаться им.
— Бестия! — выдохнул он мне в макушку, а я смогла только всхлипнуть в ответ, утыкаясь носом в его грудь.
От Оскара исходил такой родной запах, сводящий меня с ума.
Это не сон.
Это реальность!
И в этой реальности Горский пришёл ко мне сам!
— Ударь меня, если хочешь… Бей за каждое слово, которое я тебе сказал тогда. Ты должна знать, что от моей души осталась сплошная рвань в тот день.
— Тсс! — прошептала я и, встав на носочки, потянулась к его губам. — Я знаю! Знаю, что всё это неправда! Ничего не говори!
Я осторожно коснулась его губ своими, и реальность стала мелькать вспышками в голове.
Мой Горский!
Мой!
Он мой!
И я никуда больше его не отпущу!
Не позволю ему прогнать меня!
Ни за что и никогда!
— Мой! — прошептала я едва слышно, отрываясь от его губ.
— До мозга костей твой, Бестия. Я приготовил для тебя такую длинную речь, но скажу всё потом, ведь сейчас я хочу чувствовать тебя… Чувствовать всю тебя!
— Оскар, мы в библиотеке! — испуганно выдохнул я.
Он засмеялся, а в его глазах блестели слёзы. Он тоже умел плакать. Мужчина, которого выбрало моё сердце…
— Ну либо я прямо сейчас закрою её, отвалив библиотекарю столько, сколько попросит… Либо нам нужно срочно ехать ко мне.
— Мне больше нравится второй вариант, — улыбнулась я и опустила голову.
— Тогда давай не будем терять ни секунды! Потому что я голоден! Господи! Ты даже не представляешь, как сильно я голоден, маленькая!
Часть 61. Оскар
Мне стоило огромного труда сдерживаться и концентрировать внимание на дороги. Казалось, что я вдохнул свежего воздуха и перестал задыхаться. Последние дни я существовал. Бестия была моей жизнью, как бы упорно я ни пытался избавиться от этой мысли. Я хотел быть рядом с ней, дышать её ароматом, просыпаться по утрам и видеть её чудесное лицо… Я желал всего, что было связано с ней.
И у меня появился шанс исполнить эту мечту.
Она сжимала своими тонкими пальчиками моё колено, а у меня в штанах места не хватало, потому что я хотел её всю. Я никогда и никого так не желал. Она моя, — как говорят современные сказочники, — истинная. И я не собирался больше отвергать это.
Уже в подъезде, стоя в лифте, я не смог больше сдерживаться: прижал её к стене и принялся жадно целовать столь желанные губы. Знал, что впереди у нас будет целая жизнь, чтобы наслаждаться друг другом, но всё равно не мог ничего поделать с собой. Не выходило избавиться от этого влечения, превращающего меня в безумца.
Бестия была совершенна. Она совсем непохожа на других девушек. Не стала бить меня по щекам и кричать, какая я сволочь, хоть я и готовился к этому. Я думал, что придётся закидывать её на плечо и тащить в свою пещеру, уподобившись древнему человеку, но она сама всё понимала.
Маленькая любимая девочка…
— Оскар, потерпи немного! — выдохнула она мне в губы, но, когда створки лифта отворились, я вышел, притянул её на себя и снова впился в губы.
Хочу…
Люблю…
Схожу с ума…
Лаская её свободной рукой, я достал из кармана ключи и почти с первого раза попал в замочную скважину. Я так сильно хотел поскорее очутиться в квартире, что мог бы и сквозь стену пройти, как герои фильма «Чародеи», который часто пересматривал с мамой в детстве. Вот только рисковать своим бесценным сокровищем я не мог. Если сам расшибусь в лепёшку — ладно, но если хоть один волос упадёт с её головы…
