Маннергейм начал службу в кавалергардском полку, в образцовом кавалерийском эскадроне, которым командовал Брусилов, и дальнейшая карьера в полной мере соответствовала его выдающимся способностям. Во время войны Маннергейм был командиром 6-го кавалерийского корпуса и сумел сохранить его даже после развала армии, последовавшего за неудачным наступлением Керенского
[626]. Октябрьская революция побудила Густава Маннергейма служить своей родине. Он перебрался в Финляндию и занял пост главнокомандующего антибольшевистской армией. 31 декабря 1918 года под давлением Германии в Петрограде признали независимость Финляндии. Однако через четыре дня Сталин, занимавший в то время пост народного комиссара по делам национальностей, убедил Петроградский Совет изменить условия предоставления независимости, а затем предложил финским товарищам помощь в создании социалистического государства. Основу для такой помощи составляли русские воинские части, еще не вернувшиеся на родину, и финская Красная гвардия. Диспозиция при этом была следующая: база Маннергейма находилась в западной провинции Остроботния, а левые захватили промышленные города на юге страны.
В январе и феврале 1918 года обе стороны готовились к наступлению. В распоряжении красных было 90.000 человек, у Маннергейма только 40.000, но его войсками командовали профессиональные военные, и к ним пришло подкрепление из 27-то егерского батальона
[627]. У противника опытных командиров не имелось. Более того, Германия планировала отправить на помощь финнам экспедиционные силы, основу которых составляла балтийская дивизия генерала Рюдигера фон дер Гольца. Ленин опасался делать что-либо такое, что могло бы спровоцировать высадку немецкого десанта вблизи «сердца революции» — Петрограда. Там верных ему частей едва хватало для защиты лидеров большевиков, не говоря уж о том, чтобы отразить наступление регулярной армии иностранного государства. После подписания мирного договора в Брест-Литовске, который формально положил конец войне между Германией и Россией, Советы начали выводить оставшиеся в Финляндии войска, но в то же время тайно поддерживали и снабжали оружием местную Красную гвардию.
Маннергейм воспользовался ситуацией и нанес удар. Он считал, что лидер финских националистов Пер Эвинд Свинхувуд настроен слишком прогермански и ради сохранения порядка в стране собирается принять немецкий план по превращению ее в зависимую от Германии как экономически, так и политически. Сам Маннергейм, по его собственным словам, видел Финляндию «не частью другой империи, а… великой, свободной и независимой»
[628]. В начале марта наступление красных на базу Маннергейма в Остроботнии, что называется, выдохлось, и он перешел в контрнаступление. С тыла его противнику, контролировавшему столицу, угрожали другие националистические силы, действовавшие на Карельском перешейке между Балтийским морем и Ладожским озером. Там проходили линии снабжения Красной гвардии, которые вели в Петроград. План Маннергейма предполагал организацию концентрического наступления, перерезавшего бы эти линии и зажавшего противника между двумя атакующими силами.
Прежде чем финский военачальник смог реализовать свою задумку, в порт Ханко, бывшую передовую базу российского флота, прибыла балтийская дивизия генерала Гольца, задержанная льдами на юге Балтийского моря, и начала наступление на Хельсинки. 13 апреля она вошла в город, но еще 6 апреля Маннергейм взял Тампере — главный оплот Красной гвардии на юге, и эта победа позволила ему перебросить войска на юго-восток, к Карелии. При его приближении противник поспешно отступил через границу на территорию России, и 2 мая всякое сопротивление армии Маннергейма прекратилось. Финляндия освободилась как от иностранного империализма, так и от иностранной идеологии, которая ему предшествовала. Тем не менее полную независимость она так и не обрела. За немецкую помощь пришлось заплатить высокую цену. Договор, заключенный между двумя странами 2 марта, давал Германии право свободной торговли в Финляндии, но не наоборот, и запрещал Финляндии без согласия Германии заключать союзы с другими государствами
[629]. Правительство Свинхувуда было готово смириться с подчиненным экономическим и политическим статусом и даже назначить немецкого принца регентом восстановленного Великого княжества Финляндского, если это защитит от угрозы революции или русской агрессии
[630]. Правительство Свинхувуда, но не Маннергейм. Пламенный национализм и вполне обоснованная гордость победами своей армии укрепили его в решимости не подчиняться никакому иностранному государству. Более того, Маннергейм был твердо убежден, что Германия не может выиграть мировую войну, и отвергал любую политику, которая связывала Финляндию с ее стратегическими интересами. 30 мая он вышел в отставку и уехал в Швецию, откуда вернулся в конце войны, чтобы добиться почетных условий при заключении мира между его страной и победителями.
Таким образом Финляндия, несмотря на компрометирующий ее союз с Германией, быстро и относительно безболезненно преодолела хаос, вызванный крахом Российской империи. Военные потери составили около 30.000 солдат и офицеров, и, хотя для страны с населением 3.000.000 человек эта цифра велика, она все-таки меркнет — в относительном и абсолютном выражении — перед ужасной ценой, которую заплатила Россия за Гражданскую войну, бушевавшую на всей ее территории
[631]. Эта война закончилась только в 1921 году и унесла жизни от 7.000.000 до 10.000.000 человек, в пять раз больше, чем погибло на фронтах в 1914–1917 годы
[632].
Гражданской войны в России могло бы и не быть, не растеряй большевики те преимущества, которые они получили в первые месяцы после революции. Причиной этого стали неудачная дипломатия и безнадежно ошибочная вера в революционный импульс, который разрушит капиталистические государства снизу. С ноября 1917 по март 1918 года большевики одержали решительную победу в большинстве губерний и областей, на которые была поделена царская империя. Во время так называемой эшелонной войны вооруженные отряды революционеров двинулись из Петрограда вдоль железнодорожных путей, чтобы установить связь с 900 Cоветами, заменившими государственные органы власти в больших и малых городах России, а также подавить сопротивление тех, кто не принял Октябрьскую революцию. Российские железные дороги во время этого короткого, но блистательного эпизода революции Ленин использовал так, как Мольтке не сумел использовать немецкие в 1914 году. За короткое время необходимые силы были доставлены во все ключевые пункты страны, и череда успехов на местах в сумме обеспечила победу революции.
