Перелом в войне на Западе
Пока огромные, с трудом управляемые армии вели — или не вели — боевые действия на обширных пространствах востока, на узком и плотном Западном фронте назревала решающая битва. Крах царской армии воссоздал стратегическую ситуацию, которую предсказывал Шлифен в своем плане молниеносной войны против Франции: стратегический интервал, когда угроза со стороны России отсутствует, дает Германии возможность обеспечить себе численное преимущество на основном направлении наступления, целью которого был Париж. Это преимущество было значительным. Оставив 40 дивизий второго эшелона и три кавалерийские дивизии на востоке, чтобы контролировать огромную территорию, которую большевики уступили по условиям Брестского мира, Людендорф сосредоточил на западе 192 дивизии против 178 у союзников
[668]. Среди них была элита прежней армии: гвардейцы, егеря, прусские, швабские и лучшие баварские дивизии. Так, 14-й корпус состоял из 4-й гвардейской дивизии, 25-й дивизии, сформированной из гвардейских полков небольших княжеств, и 1-й прусской дивизии, а также 228-й резервной — в нее входили бранденбургские и прусские полки
[669]. Естественно, за четыре года войны их личный состав сменился, иногда несколько раз. В некоторых пехотных полках потери составляли до 100 % — в них оставались лишь несколько человек, начинавших войну в 1914 году. Тем не менее во всех подразделениях сохранялся дух войскового товарищества, укрепленный чередой побед на востоке. Разгромить противостоящего им врага немецкие армии не смогли только на западе, но весной 1918-го солдаты кайзера клялись, что грядущая кампания пополнит список их побед.
При этом немецкие пехотинцы не знали (хотя и могли догадываться), что являются последним резервом живой силы своей страны. Великобритания и Франция находились не в лучшем положении и были вынуждены в прошлом году сократить число батальонов в дивизиях с 12 до девяти. Человеческих ресурсов для восполнения потерь не осталось ни у той ни у другой, но у них было преимущество в технике — 4500 самолетов против 3670 немецких, 18.500 орудий против 14.000, 800 танков против десяти. И самое главное, они могли надеяться на миллионы американских солдат — они компенсируют невозможность восполнить потери своими силами. Германии, уже призвавшей всех годных к военной службе мужчин, которых можно было поставить под ружье без ущерба для экономики, в январе 1918-го приходилось рассчитывать лишь на новобранцев 1900 года рождения, причем эти юноши могли пополнить ряды армии только осенью. В марте 1918-го перед Гинденбургом, Людендорфом и их солдатами стояла двойная задача: выиграть войну, прежде чем успеет вмешаться Новый Свет, изменив баланс сил в Старом Свете, а также до того, как резервы мужского населения Германии будут исчерпаны в тяжелом испытании решающего наступления.
Выбор участка для такой операции после стабилизации фронта и перехода к окопной войне в 1914 году был ограничен у обеих сторон. Французы дважды пытались совершить прорыв в Артуа и Шампани в 1915-м, а затем еще раз в Шампани в 1917 году. Британцы предпринимали попытки наступления на Сомме в 1916-м и во Фландрии в 1917-м. Немцы нанесли удар только один раз, под Верденом в 1916 году, а затем ставили перед собой лишь ограниченные цели. Теперь время ограниченных целей для них закончилось. Нужно было разгромить британскую или французскую армию и добиться окончательной победы, и выбор фронта для этого оказался невелик: либо еще одно наступление на Верден, либо удар по британским войскам. На судьбоносном совещании в Монсе в ноябре 1917 года обсуждались обе возможности. Полковник фон дер Шуленбург, начальник штаба армейской группы немецкого кронпринца, убеждал в необходимости наступления на своем участке, куда входил и Верден, на том основании, что поражение британцев, даже сокрушительное, не заставит Великобританию выйти из войны. А вот если разбить Францию, и фронт под Верденом для этого самое подходящее место, ситуация на западе существенно изменится. Подполковник Ветцель, начальник оперативного отдела Генерального штаба, дополнил и усилил аргументы Шуленбурга: необходимо выбрать Верден, заявил он, поскольку победа здесь окончательно подорвет боевой дух французов и исключит для их страны возможность организовать наступление с помощью американцев, а также оставит британские войска беззащитными перед следующим немецким ударом.
Людендорф не согласился ни с одним ни с другим. Выслушав подчиненных, он заявил, что сил у немецкой армии хватит только для одного решающего удара, и выдвинул три условия его нанесения. Наступление должно начаться как можно раньше, прежде чем американцы успеют «бросить на чашу весов значительные силы»
[670]. Это означало конец февраля или начало марта. Целью должен стать разгром британцев. Он уже изучил участки фронта, подходящие для нанесения удара. О Фландрии речь не идет. Наибольшие шансы на успех имеет атака под Сен-Кантеном. Это сектор, где предыдущей весной их части отступили на новую линию Гинденбурга. Впереди лежит старое поле боя на Сомме, как называли его британцы: лишенная растительности, изрытая снарядами и прорезанная брошенными траншеями земля. Можно полагать, что в результате операции — ее кодовое название будет «Михаэль» — их атакующие дивизии продвинутся вдоль Соммы к морю и «свернут» британский фронт. На этом совещание закончилось.
За ним последовали другие встречи, письменный анализ альтернатив, в том числе все-таки наступление во Фландрии под кодовым названием «Георг», еще одна операция в Аррасе — «Марс» и третий вариант, под Парижем, известный как «Архангел», но 21 января 1918 года Людендорф, проведя последнюю инспекцию армий, отдал приказ о начале операции «Михаэль». В тот же день он проинформировал о своем намерении кайзера. Предварительные инструкции были разосланы в войска 24 января и 8 февраля. 10 марта поступил конкретный план, подписанный Гинденбургом: «Операция «Михаэль» начнется 21 марта. Первые неприятельские позиции должны быть прорваны в 9:40 утра». За стратегической директивой в дивизии пошли подробные тактические инструкции.
Баварец капитан Герман Гайер ввел в армейский обиход новое понятие «просачивание» (впрочем, в немецкой армии этот термин не использовался) и описал очевидные трудности, которые придется преодолевать пехоте, в своей докладной записке «Атака в позиционной войне». Именно этот документ, датированный январем 1918 года, стал основой для операции «Михаэль». В нем подчеркивалось, как важно быстрое наступление, без заботы о безопасности флангов
[671]. «Тактический прорыв сам по себе не является целью. Его назначение — обеспечить возможность применения самой мощной разновидности атаки, охвата. <…> Пехота, которая смотрит направо или налево, вскоре останавливается… темп должны задавать не самые медленные, а самые быстрые… пехоту необходимо предостеречь — чрезмерная зависимость от заградительного огня недопустима»
[672]. Натиск должны были обеспечивать специальные штурмовые подразделения, идущие в первых рядах. Формулируя цель операции «Михаэль», Людендорф отказался от понятия конкретной стратегической цели. «Мы пробьем дыру… Потом посмотрим. Так мы уже действовали в России»
[673].
