Перед моим взглядом словно наяву вновь разворачивались события прошлого, которое так тщательно пыталась забыть на протяжении стольких лет. Но, видимо, не особо преуспела в этом. Помнила мельчайшую подробность, каждое слово, интонацию, даже запахи в том баре.
Каждое слово, сказанное им, его манеру чуть растягивать гласные. Ещё помнила свои слёзы, мольбы, уверения, что буду его девушкой, пусть только отпустит. Но он лишь смеялся в ответ, повторял, что так будет лучше для нас двоих и для наших «отношений».
Возможно, если бы я вела себя изначально по-другому, ничего бы этого не было. С другой стороны, кто знает, когда и на ком он бы сорвался? Законопослушный гражданин точно не сделал бы такого со свободной девушкой, какой бы стервой она ни была.
— Если тебе тяжело рассказывать, может, не надо? — неподдельное сочувствие в голосе Тайлера заставило меня вымученно улыбнуться.
— Кому, если не вам? Принесите, лучше, ещё вина, с ним как-то спокойнее, — я предприняла попытку пошутить, но как-то не очень успешно. Дилан поспешно наполнил мой бокал вином.
После глотка чуть терпкой сладковатой пряной жидкости стало полегче, и я продолжила рассказ, стараясь говорить сухо, без эмоций. События далёкого прошлого вновь развернулись передо мной…
* * *
Очнулась я в каком-то незнакомом доме, имевшем все признаки заброшенности, но ещё сохранявшем жилой вид. Лежала на старом матрасе, пахнувшем пылью, от которой сразу же запершило в горле. Но это было меньшей из моих проблем: чувствовалась ломота во всём теле, слабость, подкатывала тошнота, запястья плотно обхватывали антимагические наручники, а от подобного «украшения» на лодыжке тянулась толстая цепь, ведущая к крюку, крепко вбитому в стену.
Ещё полностью не осознав происходящее, подумала, что это чья-то глупая шутка. Почему-то до последнего не хотелось верить, что именно со мной может произойти что-то плохое. Кто-то другой — да, но не ты. Заблуждалась я недолго — мои надежды растоптали практически сразу.
— Очнулась? Я уж начал беспокоиться, — раздался знакомый мужской голос.
— Стэн? — я искренне удивилась, не понимая, что происходит.
Парень сидел рядом на корточках с искренним любопытством заглядывая мне в лицо, словно боялся упустить малейшее проявление эмоций. Увидев мой непонимающий взгляд, расплылся в довольной, почти счастливой улыбке.
— Ты будешь моей. Сколько бы ни пришлось держать тебя здесь. Посмотрим, что останется от твоей строптивости спустя несколько месяцев. А теперь иди сюда, моя дорогая, давно мечтал это сделать, — с кривой ухмылкой он опустился рядом со мной.
Моё сопротивление для него ничего не значило, как и крики, слёзы, мольбы. Стэн просто делал то, что хотел. Старался быть осторожным и не причинить вреда, но изнасиловать меня ему это не помешало. К тому моменту я уже не была невинной, вот только от этого было не менее мерзко.
С тех пор приходил ко мне каждый вечер. Кормил, заботился о других естественных потребностях, после чего вновь брал меня силой. Находился рядом всю ночь, а утром уходил по своим делам.
Оставлял меня захлёбываться слезами: опустошённую, измученную, наедине со своими мыслями. Если бы хоть раз уснул рядом, я бы попыталась его задушить, но он предусмотрительно ложился спать отдельно.
Страх, беспомощность, безысходность и омерзение к самой себе стали моими постоянными спутниками. Я не могла поверить, что всё это происходит со мной, и что никто меня не ищет. Вот только дни шли за днями, а моя ужасная реальность не менялась, становилось лишь хуже.
Мои слёзы и просьбы отпустить поначалу расстраивали Стэна, он даже пытался как-то успокаивать меня, обещая, что со временем я привыкну и буду радоваться совместной жизни с ним. Даже притащил кровать взамен матраса.
— Видишь, как я о тебе забочусь? А ты за меня замуж не хотела. Ничего, скоро всё изменится, мы будем счастливы, и ты поймёшь, насколько была неправа, — он явно гордился своим поступком, его глаза горели безумным огнём.
А ещё парень много говорил о нашем совместном будущем, не желая слушать мои возражения. Для себя он уже всё решил.
Постепенно слёзы начали его раздражать. В какой-то день моё сопротивление разозлило, и Стэн ударил меня. Больше в его отношении ко мне не было ни намёка на нежность, ему стало нравиться причинять боль. И с каждым разом всё больше.
А потом его посетила «замечательная» идея, что было бы неплохо сделать из меня рабыню, заставить подписать рабский договор, чтобы я уже точно никуда не делась. Это ведь лучше жены — всегда безотказная, легко контролировать, исполняющая все желания.
Но поскольку договор, составленный под давлением, будет считаться незаконным, он решил вынудить меня прийти к этому самой. Для этого уже обращался так, будто договор составлен, отдавая приказы, как своей личной постельной игрушке, наказывая за непослушание.
Почему-то решил, что если так держать меня около года, я привыкну и к нему, и к такой жизни, и сама буду счастлива стать его собственностью. Надеясь, что этот кошмар когда-то закончится, даже подыгрывала ему, но, видимо, недостаточно старательно. Он, уже не скрываясь и не пытаясь объяснить всё «высокими чувствами», просто использовал моё тело, как хотел, срывал на мне плохое настроение, зная, что я полностью в его власти.
Я во что бы то ни стало желала освободиться. Ждать, пока он выведет меня из дома для заключения рабского договора, где смогу позвать на помощь, становилось невыносимо. Да и подозревала, что этого может и не случиться. Зачем рисковать, выводить меня на улицу, если и так уже была, по сути, его рабыней? А когда окончательно ему надоем — проще убить, чтобы не оставлять следов. И, признаться честно, если не получится сбежать — уже не так сильно страшилась смерти.
В какой-то момент в голову пришла идея как можно освободиться. Большую часть дня провела, пытаясь выбить палец на руке из сустава, для чего с силой била рукой по стене. Я сделала это!
Скуля от боли, принялась стаскивать наручник. Содрав немного кожу, мне это удалось. Сразу же почувствовала покалывание искорок магии. Но её было слишком мало, недостаточно для освобождения. Да и знаний особых ещё не имелось. Нужно было проделать то же самое со второй рукой.
Когда Стэн вернулся, я с этой задачей ещё не успела справиться. Мой мучитель кинулся ко мне. Неожиданно у меня получилось заклинание воздушной волны, ранее ни разу не удававшееся, и, не смотря на лишь одну рабочую руку, довольно сильное. Оно позволило отбросить Стэна в сторону, с силой приложив о стену.
Вот только на этом мои успехи закончились. Он снова надел на меня наручники и, вне себя от злости, жестоко избил магической плетью, зная, что шрамы от неё невозможно залечить. Приговаривал, что это будет мне вечным напоминанием о совершённой глупости, а он и со шрамами будет меня «любить». Честно говоря, думала, забьёт до смерти. В какой-то момент эта мысль уже даже перестала пугать.
