Схватить ее, унести отсюда. Подальше от Дэйла. И подальше от ее прошлого, способного сожрать ее одним махом.
«Вы встали между мной и моим прошлым… Спасибо…» — сказала она мне, сонная, после ужина в постели. Я и стоял между ними. Старался незаметно, ненавязчиво создать ей новые воспоминания, новое прошлое. Которое начнется вот так — ужином в постели.
— Поэтому, Анна, — из моих чувств вырвал меня Дэйл. — Мы с Корвином хотим привлечь Мендера Транси так, чтобы он раз и навсегда оказался в заключении в моем ведомстве. Тогда мы сможем провести расследование…
— Я понимаю, — тихо сказала Анна, опустив взгляд. — Вы… вы будете… его пытать, чтобы узнать правду?
Дэйл внимательно поглядел на девушку.
— Мы действуем разными способами. Но пытки — один из наименее эффективных. Есть психологические методики… А что, вы… хотели бы, чтобы Мендера подвергли?
— Нет, — Анна подняла взгляд и на мгновение кинула его на меня, словно искала поддержки. Я кивнул ей — мол, говори все, что считаешь нужным. Больше никто не отнимет у тебя этого права. По крайней мере, пока я жив. — Убить, казнить — да… Но я против пыток вообще… Кого бы ни пытали… Я просто хотела узнать, каким способом вы действуете.
— Мучить мучителя — считаете, это низко? — мягко улыбнулся Дэйл.
— Я не знаю… — я заметил, что Анна растерялась и начинает нервничать. Я подошел и положил руку ей на плечо, остро посмотрел на Дэйла.
— Ты задал все вопросы, Дэйл? Хочешь еще что-то спросить?
— Еще, может быть, один… — начал Дэйл.
И тут Анна подняла на меня взгляд, перевела его на Дэйла.
— Простите… Я хотела бы знать, что вы планируете делать… Может быть, я могла бы как-то помочь… — сказала она.
Я крепче сжал ее плечо, но тут же отпустил, подумав, что могу сделать девушке больно. А в глазах Дэйла увидел хорошо завуалированный победный блеск.
Хитрый лис. На это ты и рассчитывал, подумал я. Мне стало и горько, и смешно. Но злость на Дэйла никуда не делась… Я стремительно отошел к окну, чтобы не вспылить. Анна задала вопрос. Пусть ведет беседу, как считает нужным. Я защищу ее, если потребуется. Но не буду ограничивать.
— Вы знаете, Анна, — и я уловил в голосе шефа полиции откровенное удовольствие, — у нас с Корвином есть два возможных плана действия… Один из них — герцог Марийский соберет данные, чтобы свидетельствовать против Транси… Но этого может оказаться недостаточно. У Мендера есть и другие могущественные покровители, пусть и не столь именитые. А вот второй вариант позволяет спровоцировать Мендера у всех на глазах. Так что сам король увидит его суть… Этот план подразумевает вашу помощь, Анна…
— Об этом не может быть и речи, — отрезал я, развернувшись к Дэйлу. — Мы через два часа уезжаем. И Анна останется вдали от столицы, пока не отдохнет.
— Корвин… — Дэйл знал, что сейчас меня не взять ни мягким тоном, ничем, лишь разумными доводами. — Позволь мисс Анне решить самой? Ее достаточно долго лишали права выбора…
Я вздрогнул. Самым мерзким было то, что и сейчас Дэйл был прав.
А Анна, все так же опустив глаза, сидела на краешке кресла и теребила оборку на своем новом платье. Губы ее чуть-чуть нервно подрагивали. А в эмоциях царили тревога и надежда одновременно.
— Я буду участвовать… И сделаю все, что необходимо, — она неожиданно подняла взгляд. И добавила неуверенно. — Если сэр Корвин позволит…
Две пары глаз устремились в мою сторону. Ждут моего решения, знают, что могу прикрыть эту «лавочку» прямо сейчас!
— Тебе выбирать, Анна, — сказал я и незаметно сжал кулак… — Ты можешь выбрать то, что считаешь правильным сама. А я буду рядом и помогу тебе, если появится опасность. Выслушай подробности плана Дэйла и реши…
— Да, вам следует узнать всё, — сказал Дэйл, но я видел в нем торжество. Дэйл, как и я, уже знал, что выберет Анна. — Подумайте. Я понимаю, меньше всего хочется, чтобы стало известно о вашем прошлом… Если мы решим действовать по этому плану, вам придется выйти в люди. И, если операция пройдет успешно, все узнают о том, что вы пережили…
Губы Анны дернулись, дернулась кисть, лежащая на коленях… и на мгновение мне показалось, что сейчас она встанет и убежит. Беги, моя девочка, беги! Я не осужу тебя. Я встану на твоем пути, приму тебя в свои объятия. И мы уедем… А твое прошлое остается где-то там в стороне. О нем будем знать лишь мы трое!
— Я понимаю, — сказала Анна спокойно. — Я справлюсь, раз это необходимо. Если… если вы меня научите… И поможете, — она обращалась к нам с Дэйлом, но я уловил, что последняя фраза была адресована мне.
Я снова чуть сжал ее плечо. Мне показалось, что Анна выдохнула, расслабилась.
Новая волна боли пронеслась в моем сердце. За нее — испуганную девушку, которая может положиться только на меня. И от чего-то еще…
Может быть, именно поэтому — ей не на кого больше положиться, потому она опирается на меня. А что будет, когда вокруг нее окажется много сильных и интересных мужчин? А ведь это скоро произойдет, если мы будем претворять план Дэйла…
Может ли Анна ощущать ко мне большее, чем просто благодарность и робкое, неуверенное влечение к первому мужчине, что обошелся с ней нежно? Вряд ли. Она слишком измучена жизнью, чтобы испытать большее.
Она стала для меня единственной в своем роде. Я постоянно ощущал связующую нас нить. Я чувствовал ее своей женщиной, хоть даже толком не прикоснулся к ней. Своей женщиной, которую нужно оберегать, заботиться… А она? Кто я для нее? Спаситель, тот, кто захотел взять на себя ответственность за ее благополучие.
Но может ли эта благодарность перерасти в большее? Могу я стать для нее единственным не потому, что оказался рядом, когда она вынырнула из ада, а просто потому, что это я…
Вряд ли. Как верно сказал Дэйл, ей много лет не давали выбора. Не было у нее выбора, и кто поможет ей, кто станет ее «спасителем». А когда такой выбор появится… она, возможно, сохранит ко мне светлые чувства. Но не более того.
Можно ковать железо пока горячо. Можно взять ее себе бесповоротно и бескомпромиссно, сейчас, когда я ее единственная опора и надежда. Пока я для нее мужчина, подобный свету солнца в кромешной тьме. И снова не дать ей выбора. Ведь это так естественно — быть с тем, кто помог тебе. Естественно для измученной девушки.
Моя свободная рука опять сжалась в кулак.
Анна. Я не могу так поступить. Хотя бы потому, что… да, я хочу, чтобы у тебя был выбор. Хоть мне самому это, как косой по сердцу. И потому что… хочу быть для тебя единственным. По свободному выбору твоего сердце. По выбору человека, у которого есть право и возможность выбирать.
Я даже не прикоснусь к тебе, пока не поверю в возможность твоей свободной любви. Даже когда вижу, что тебя несет и влечет ко мне — почти неосознанно, робко… Так что ты сама не понимаешь, хочешь лишь нежных прикосновений, исполненных защиты и покровительства, или хочешь большего. Того, чего я хочу сам.
