— Ваша светлость, — мужчина поклонился, а Корвин кивнул ему.
— Мистер Памсли, это мисс Анна Грэйн. Вы должны научить ее современным бальным танцам. Времени — тринадцать дней. И, напомню, просьба сохранять полную конфиденциальность.
Мистер Памсли поприветствовал меня, а в его изучающем взгляде я увидела сомнение.
— Ваша светлость, боюсь не оправдать ваших надежд… — мистер Памсли отвел взгляд. — Тринадцать дней — слишком малый срок… Я не смогу обучить девушку держаться свободно, поставить движения… Если только она не занималась танцами раньше. С нуля это невозможно.
— И, тем не менее, это нужно сделать. Мисс Анна занималась танцами. И прекрасно умеет держать себя, — сказал Корвин, как отрезал. — И да, мистер Памсли, я всегда буду присутствовать на занятиях.
— Это честь для меня. Что ж, давайте попробуем… — вздохнул мистер Памсли. — Мисс Грэйн, вам знаком кранси
[2]?
— Да, мистер Памсли, мне он знаком…
Учитель танцев проверил, знаю ли я базовые движения, попросил пройтись в танце одной по залу. И я изумилась, что тело, оказывается, помнит эти движения. Мне даже не нужно было думать, чтобы повторять их.
Мне стало приятно, что Корвин видит мой небольшой успех. А может быть… Нет, об этом нельзя думать, особенно сейчас. Но… может быть, он любуется мной сейчас? Его пристальный взгляд был особенно внимательным, словно он впитывал происходящее.
— Очень, очень неплохо! — совсем другим тоном сказал мистер Памсли. — Мисс Грэйн, думаю, у нас с вами есть шансы уложиться в срок! Прошу, — он протянул мне руку приглашающим жестом. — Теперь с партнером. Станцуйте со мной кранси.
Я вздрогнула и по недоуменному взгляду Памсли, поняла, что это от него не укрылось.
— Смелее, мисс Грэйн, я не кусаюсь, — улыбнулся Памсли. Но от его улыбки легче не стало. Я неуверенно вложила руку в его ладонь. — Вот так, пойдемте… Я веду, вы следуете за мной…
Я вздрогнула снова, когда его ладонь обвила мою талию, а сам учитель оказался так близко, что я почувствовала его дыхание. Он медленно повел, и я машинально переставляла ноги, ощущая, как напряжение против воли сводит мое тело.
— Мисс Грэйн, так не пойдет, — Памсли резко остановился и отпустил меня. — Вы прекрасно двигались одна. А сейчас напряжены, и движения становятся рубленными. Попробуйте расслабиться, доверьтесь мне. Мы должны двигаться плавно… Доверие к партнеру — залог прекрасного танца…
Как я могу довериться кому-то, кроме Корвина, пронеслось у меня в голове.
— Попробуем еще раз, спину прямо, но не так напряженно… — сказал Памсли и вновь уверенно положил руку мне на талию. Как-то очень собственнически положил… Внутри вновь поднялась волна тревоги.
— Стойте! — неожиданно послышался голос Корвина. — Пусть мисс Анна попробует со мной.
Он подошел быстро, раньше, чем мистер Памсли отпустил меня. Просто отодвинул его в сторону.
И вот напротив меня стоял Корвин, совершенно серьезный, без тени улыбки. Но в голубых глазах я увидела поддержку и понимание.
— Анна, позволь… — сказал он и протянул мне руку.
Нить между нами зазвенела, натянулась и словно кинула меня к нему. Я сама не заметила, как оказалась в его руках. Горячая сильная ладонь легла мне на талию, другая уверенно, но аккуратно приняла в себя мою руку. И напряжение исчезло. Было другое… Странные мысли и чувство полета.
Я не заметила тот момент, когда он повел, а я как будто полетела вслед за ним. Ноги сами делали движения, руки ненадолго расставались и летели друг к другу в жажде вновь ощутить надежное горячее тепло.
Не заметила я, и когда все закончилось. Музыка затихла, но мы сделали еще один круг — лишь тогда Корвин остановился. Но не отпускал меня. И это было хорошо. Надежно, уверенно, правильно. Корвин смотрел на меня, а я на него, ничего вокруг не было. Границ между нами, опасностей, моего прошлого — не было ничего. Даже связующая нас нить не ощущалась, так близко мы были сейчас друг к другу.
Но послышались аплодисменты — мистер Памсли стоял в стороне и хлопал в ладоши. Корвин отпустил меня, и мы, не сговариваясь, посмотрели в сторону учителя, внезапно вспомнив о его присутствии.
— Бесподобно, мисс Грэйн, — сказал мистер Памсли. — Ваша светлость, мое восхищение! Думаю, мисс Грэйн, у вас нет проблем с движениями. Вы должны лишь не бояться мужчин. Поверьте мне, им это не нравится, — каким-то высокомерным неприятным тоном произнес он.
А у меня громко забилось сердце. Неужели этот «мистер Памсли» о чем-то догадался? Неужели каждый сразу видит, что я порченая…
Мне показалось, что по залу пролетела молния — прямо от Корвина к Памсли.
— Вы уволены, — спокойно, но резко сказал он. — Мисс Анна не нуждается в ваших услугах.
Мистер Памсли побледнел.
— Но… — начал он. — Ваша светлость, я сделал что-нибудь не так?
— Считайте, что у меня свои причины отказаться от ваших услуг. Прошу нас немедленно покинуть. Мой помощник выплатит вам гонорар за сегодня и неустойку.
Бледный мистер Памсли поклонился и быстро вышел, излучая страх и раздражение.
— Пожалуй, этому я тоже буду учить тебя сам, — усмехнулся Корвин и вновь протянул мне руку. — Как насчет туарне
[3], Анна?
— Да, конечно… — и я ощутила неприкрытую радость. Уроки, которых я боялась, могут стать праздником. Я буду танцевать с Корвином. Вернее, летать в его руках. И пусть мы не сказали друг другу ни слова об этом, но между нами опять не будет границ.
Я запомню это навсегда. Эти уроки станут моим лучшим воспоминанием, подобно свету солнца, голубому небу и запаху листвы после дождя.
Но, конечно, все оказалось сложнее. В итоге Корвин меня не пожалел. Да я и сама понимала, что, как бы я ни двигалась, как бы легко мне ни было в его руках, моя задача — научиться танцевать с другими мужчинами.
Поэтому уже спустя два дня я танцевала с Дэйлом и тремя «его бойцами», как окрестил Корвин троих агентов из службы Дэйла, присланных специально для тренировки меня. Удивительно, но после «уроков» Корвина мне стало легче. Да и эти мужчины — безупречно вежливые, надежные — производили куда лучшее впечатление, чем сомнительный мистер Памсли.
К тому же… Мне было стыдно признаться в этом самой себе, но порой, когда кто-то из них вел меня в танце, я ощущала в их взглядах мужскую симпатию и восхищение. И это было… приятно. Что-то сдвигалось внутри меня. И привычный страх перед мужчинами уступал место другому ощущению.
Быть красивой и нежной, тонкой и приятной. И видеть в мужчине защитника — сильного, смелого, твердого. На которого можно положиться. «Бойцы Дэйла» производили именно такое впечатление. Рядом с ними я ощущала себя не жалкой и беззащитной, а нежной и чувствительной. Каждый из них был, как скала, а я — как тонкий стебель, на эту скалу опирающийся и хранимый ею.
