Этого она и хотела.
В следующий момент из ее губ вырвался низкий хриплый вздох, а взгляд Гастора уперся сперва во влажные полные губы, потом – в восхитительную ложбинку, во вздымающиеся перед ним упругие холмы. Перехватив ее запястью одной рукой, другой он пальцем подцепил шнуровку и рванул на себя. Кожаные тесемки лопнули, словно бы лопнула вся жилетка, восхитительная грудь с заострившимися и затвердевшими темными сосками открылась перед ним.
Гастор накрыл ее рукой, слегка сжал, оглаживая, защепил пальцами сосок, так и не отпуская ее запястья. Воительница глухо застонала, не закрывая при этом глаз – она не стеснялась своих желаний и смотрела не него, даже слегка оценивающе.
В следующий миг Гастор раздвинул ее ноги, скользнул бедрами между ними, попутно порвал юбку, и впился в ее губы хищным поцелуем.
Сейчас ты закроешь глаза и будешь стонать, потеряв контроль, подумал он. Я заставлю тебя потерять контроль. Так и сжимая ее руки, фиксируя у нее над головой, заскользил ладонью по ее телу, избавляя его от остатков одежды, овладевая ее восхитительными изгибами.
Отстранился он лишь на секунду перед тем, как взять ее. Чтобы увидеть ее сведенное жаждой лицо перед тем. Она приоткрыла глаза, глядя на него с огненным туманом желания. Гастор навис, дразня своим мечом страсти ее жаркие складки.
— Давай, дракон…! Возьми меня! Я больше не могу… — хрипло простонала она, и Гастор резко вошел в нее. Игры и изощрения потом, когда она уже один раз расплавится в его руках.
Сейчас он просто возьмет ее так, как она хочет – резкими, рваными тычками, заставляющими ее кричать с дикой страстью женщины, подчинившейся мужскому напору. Заставит ее сжиматься от оргазмов, пока ее строптивость не станет расслабленной покорностью, пока она совсем не ослабнет в его руках. Потом - самому с ревом упасть на нее, улететь, извергаясь в жаркое лоно.
***
Когда первый барьер был сломан, оказалось, что воительница хороша во всем. Она была и прекрасной "наездницей", и нежной принимающей женщиной.
Гастор давно не чувствовал подобного.
Это женщина была всего лишь человеком, но предавалась страсти наравне с драконом. Казалось ей все время также не хватает, как ему, также хочется пойти еще дальше даже, когда дальше пойти уже невозможно.
Спустя много часов, Гастор сделал то, что делал лишь с теми из женщин, кого давно держал при себе. Кто немного проник в его душу и оставил след легкой, ненавязчивой привязанности. Он уложил ее голову себе на грудь и ласково расчесывал пальцами длинные блестящие волосы, поглаживал ее плечо. И получал от этого почти такое же удовольствие, как когда неистово врывался в это упрямое упругое тело.
Дикая тигрица лежала на его груди, вроде бы укрощенная, но он порой слышал ее странные вздохи, словно ее что-то тревожило.
А ее действительно что-то тревожило. Гастор ощущал в ее энергетике, что она удовлетворена не полностью. Не физически, это ее дух, ее вихри энергии, словно не могут успокоиться.
И все же он спросил с несвойственной ему прямотой.
— Полетишь со мной в Золотой город? Будешь со мной?
Девушка отстранилась и привстала на локтях, упираясь в его каменную грудь.
— Зачем? — спросила она.
— Быть со мной, пока мы оба хотим этого.
Она чуть улыбнулась, искоса посмотрев на него:
— А если ты расхочешь раньше, чем я, что тогда? Я не наложница, которую можно передать другому, когда надоест.
Гастор не стал лукавить, обещать вечной страсти. Воительница зацепила его сильно, но он понимал, что эта привязанность закончится. Рано или поздно он познает самую глубинную точку ее существа, и тогда ему придется прогнать ее.
— Ты талантливый воин. Ты сможешь поступить в школу высоких стражей. А потом стать одним из них, войти в гвардию Золотого змея. Я помогу тебе. Это лучше, чем вечно скитаться по степи.
— Думаешь? — рассмеялась Камира, но Гастор прекрасно видел, что это наигранное веселье. Ей было больно внутри. И... странно. Ему хотелось избавить ее от этой боли.
Она отсмеялась и вновь опустила голову ему на грудь. Тихо и твердо сказала:
— Нет. У меня есть незаконченные дела.
Гастор приподнял ее, перевалил на спину и взял в руки ее лицо.
— Что тебя тревожит, воительница Камира?
На мгновение ее взгляд стал беззащитным, как у юной девочки. А Гастору это неожиданно показалось трогательным, хоть и не вязалось с образом сильного воина и страстной опытной женщины. Потом в ее лице мелькнуло сомнение. Она пожевала губы, раздумывая. Видимо, понимала, что соврать дракону не удастся.
— Наш вождь изменился в последние дни, — осторожно произнесла она. — Меня тревожит это. Я беспокоюсь за него и за племя Мэй.
— И в чем же дело? — мягко спросил Гастор.
— Женщина, — отведя глаза в сторону, ответила Камира. — Ему подарили наложницу, девственницу из Гортама. И он сам не свой. Он даже подарил ей браслет избранной наложницы...
Теперь она посмотрела на него прямо.
— Ах, вот в чем дело... — сказал Гастор и отпустил ее с невольной брезгливостью. — Ты хочешь, чтобы я избавил тебя от соперницы? Так, Камира?!
Непривычное гневное чувство ударило его в серде, и он схватил девушку за подбородок.
— Ответь прямо!
Глава 12
Внутри Гастора мелькнула огненная драконья ярость. Он и сам не ожидал, что его так заденет "неверность" этой женщины.
Теперь он полностью ощущал то, что было в Камире на этот счет. Неразделённая страсть, может быть, даже влюблённость. Неоправдавшиеся мечты и амбиции. И все это связано с Гором.
Камире мало принадлежать какому либо дракону. Она хотела покорить сердце его младшего брата. И поэтому…
Он все же разжал пальцы на подбородке девушки, понимая, что может просто сломать ей кость. А она гордая, не покажет страха, стерпит боль, не пикнет, что ей плохо...
Она и верно испугалась лишь на мгновение. Потом покрыла взгляд томной поволокой и промурлыкала.
— Я надеялась заслужить твою помощь, Гастор.. Ты его старший брат, ты можешь помочь. А я... мне не все равно, что с нашим племенем.
Гастор недобро рассмеялся. Потом усилием воли взял себя в руки.
Эта строптивица будет принадлежать ему с потрохами. Но, если он хочет этого, он должен быть умнее нее. Не показывать ей своей слабости, эмоций, что она вызывает. Именно эмоций.
— Я не буду помогать тебя, воительница в этом, — сказал он насмешливо, лег на спину и закинул руки за голову. — Мой брат может иметь, кого хочет. Это его право. А мне не интересно, кого он имеет, и не интересно помочь тебе удовлетворить твой голод. Потому что тебе нужно другое. Я даю тебе эти четырнадцать дней, чтобы решить быть со мной. Когда я вернусь за Гором, ты должна будешь сказать мне, отправишься ли ты со мной, чтобы служить в высокой дружине и жить со мной. Или…
