— Доброй утро... Да, конечно... — растерянно ответила она, изумляясь и его тону, и тому, что он спрашивает разрешения.
Он упруго подошел и сел напротив, скрестив ноги, деловито протянул руку и взял со столика пиалу с густым молочным напитком. И только тут Алира заметила, что на столике был комплект еды и посуды на двоих... Погруженная в свои мысли, прежде она и не заметила этого. Значит. дракон заранее распорядился о том, чтобы накрыли на двоих?
Мысли заметались в голове, как бешенные. Алира просто не знала, что ей думать.
— Спроси, что хочешь, потом - поешь, ты давно не ела, я не хочу, чтобы ты потеряла сознание от голода, — назидательно, с легким весельем в голосе произнес дракон.
Он снова немного насмехался, и Алира даже облегченно выдохнула. За их две прошлые встречи это стало ей привычно. К тому же такой его тон давал ей возможность отвечать смело, с бравадой, упрямиться, быть с ним словно бы на равных. Этот его тон как будто придавал сил ее воле.
— Ты хочешь разделить со мной трапезу? Зачем? — прямо глядя на него, спросила она. Алира знала, что совместная трапеза с вождем - большая честь. Поэтому вождь редко делит еду со своими наложницами или слугами. Чаще - с лучшими воинами и приближенными, теми, кто хоть немного соответствует ему по "статусу".
— Ты недавно говорила, что у вас принято узнавать друг друга, общаться, разговаривать... что-то там еще вроде... — лукаво протянул Гор, искоса поглядев не нее. — Я подумал, что это неплохая традиция. Ты мне нравишься, и я хочу узнать тебя лучше. Возможно, тебе тоже будет полезно и приятно узнать меня и обо мне.
Последние фразы он сказал серьезно и мягко. А Алира замерла. "Ты мне нравишься" - прозвучало как-то странно, неожиданно. Ошарашивающе. И очень приятно.
Правда на заднем плане промелькнула мерзкая мысль, что дракон решил приручить ее другим, мягким способом. Сыграть по ее правилам, чтобы привлечь. А потом, когда она в него влюбится, сделать своей - наравне с другими наложницами.
А потом... сколько он будет держать ее при себе?
Следующая мысль была еще неприятнее. Он не столь глупа, чтобы не понимать, что он в любом случае сделает ее своей. И действительно неизвестно, сколько это продлится, сколько она будет ему интересна. Поэтому ей нельзя допускать его в свое сердце, чтобы потом не было слишком больно. Чтобы выжить потом. Напротив, ей следует сделать все, чтобы Гор сам привязался к ней как можно сильнее, а потом устроил ее судьбу благополучно. Самой же сохранять спокойный и холодный разум.
Другого-то ей не дано. На другое ей не стоит и надеяться...
Эта мысль - мгновенная, правильная - оказалась очень болезненной. Осознание небогатых перспектив, что ей даны. Глаза невольно засаднило от прихлынувших слез. Ведь так хотелось опереться на это "ты мне нравишься", поверить ему.
Более того, она знала, что нужно ответить дракону. Догадывалась, как следует вести себя той, кто хочет привязать Гора на долгое время. Нужно узнать о нем, спровоцировать его говорить о себе, восхищаться им, сделать разговор приятным, затягивающим...
Но чувства сказали другое.
— Великий вождь столь великодушен, что разговаривает со своими рабынями? — не сдержав ехидства и досады, спросила она.
Гор серьезно поглядел на нее. Кажется, в его глазах мелькнула обида.
Но тут же испарилась. Лишь голос его стал чуть более резким.
— Почему ты такая острая со мной? — внимательно глядя на нее, спросил он. — Я поступил с тобой наиболее великодушно, ни с кем вожди не поступают так. В чем причина?
И Алире вдруг стало стыдно… Ведь он прав. Про плен у кочевников не зря рассказывают страшные истории. Каждая девушка в городе боится оказаться в их руках. И об Истинных вождях в этом плане тоже не ходит никаких обнадеживающих слухов. Говорят, что он разделяют традиции народа, которым правят. Как и говорил Гор в самом начале…
Она сама убедилась в том, каким грубыми и жестокими могут быть степняки! Двух дней в племени Гран ей хватило. По сравнение с тем адом ее новая жизнь в племени Мэй – просто сказка! И Гор в сущности до сих пор ничем ее не обидел. Только пошел ей навстречу.
Отнесся, как к человеку, а не как к подаренной красивой вещи.
А она… В конечном счете, хотя бы ради того, чтоб он не изменил своего к ней отношения, нужно перестать дерзить ему и поддевать его. И…
В душе она ведь ему благодарна! Просто слушает свои страхи сильнее, чем перламутровое чувство, притаившееся в сердце еще с их первого разговора.
— Извини, — чуть опустив взгляд, искренне сказала она. — Я... благодарна тебе, правда. Просто, я ведь уже говорила – мне не нравится мой статус рабыни. И я … боюсь будущего! — последнюю фразу она выдохнула и подняла на него глаза, словно вынырнула из воды. Озвучить ему свой главный настоящий страх, было необычно. Но она неожиданно ощутила облегчение. Это было как прыгнуть со скалы и не разбиться, а благополучно приземлиться на ноги, хоть и не ожидал этого.
— Понятно, — серьезно кивнул Гор. Оглядел ее, улыбнулся и кивнул на еду. — Поешь. Говорить о будущем лучше сытой.
«Говорить о будущем!» — эхом пронеслось у Алиры в голове. Даже так? Он может предложить мне что-то? В сердце мелькнула отчаянная надежда.
— Как я могу есть, если речь идет о моем будущем, которое я похоронила?! — искренне сказала она.
— Похоронила? — лукаво поднял брови Гор. На пару мгновений в его глазах появилось искреннее веселье, словно он скрывал какой-то сюрприз, о котором не хотел пока говорить. Но продолжил совершенно серьезно: — Я говорил, что не позволю свершиться тому, что действительно может прервать твое будущее: убить тебя или сделать общей наложницей степняков. То есть не отпущу тебя одной скакать по степи и не дам тебе опасную мнимую свободу. В сущности, тебе нечего бояться.
— Но сколько это продлится? — спросила Алира.
— Что продлится? — с лукавым интересом спросил он, испытующе глядя на нее.
— Твоя милость и покровительство, вождь! — она немного засмущалась, ведь знала, что он понимает, о чем она говорит на самом деле. Сколько она будет нравиться ему, сколько он захочет держать ее при себе и заботиться…
— Алира, поешь! И тогда мы спокойно обсудим наше будущее. Или мне самому покормить тебя?! — в янтарных глазах опять зародилось то лукавое веселье, он быстро переместился чуть ближе к ней, так, что Алира ощутила жар его крепкого тела. Как всегда, это было волнующе, его сильная аура накрыла и придавила ее. Но это «придавила» было странно приятным.
На глазах у изумленной Алиры он оторвал кусочек от ароматной лепешки и протянул руку к ее рту. — Ешь, я сказал! — плохо скрывая свое веселье, произнес он с наигранной строгостью, а в его глазах появилось ожидание – ему явно было интересно, что она сделает.
Во мгновение ока Алире представилось, как она сейчас возьмет в рот этот ароматный кусочек хлеба. При этом губами коснется его пальцев. И ей неожиданно… захотелось это сделать. Мягко, не очень широко открывая рот – так, чтобы со стороны выглядело красиво — обволакивая его пальцы губами.
