— Не важно. Разрешите обратиться.
— Кто-то вспомнил о субординации, — пробормотал он под нос, — Разрешаю,
— Без протокола, — поспешно добавила я и, пока он не успел возмутиться, спросила, — Твоя фамилия принадлежит семье?
— Это личное.
— Ты тоже хочешь знать обо мне очень личное, — возразив, я уставилась в его светящиеся глаза.
— Наглая, — протянул капитан, внезапно искренне улыбаясь, и я выдохнула с облегчением, — Нет, моя семья дала мне другую, а эту я заслужил.
Говорить как, он не стал, но оно и не требовалось. В нашем обществе принято принимать второе имя в наследство, но гораздо почетнее считалось получить его в виду заслуг перед обществом. Те кто продолжали семейное дело, подтверждали родовые имена. Фамилии могли лишить если гражданин не соответствовал ей, потерял доверие, совершил непростительное преступление. На деле же, богатый род мог выкупить любой долг, чтобы оставить имя за собой. Кроме фамилий принадлежащих военным. Здесь все заработано кровью.
- Мне никогда не стать Ратной, Смелой, Побеждающей, но я не хочу всегда оставаться Безымянной. Я могу стать Ищущей, — никому я не признавалась в своих мечтах. Забыв о еде, зачарованно смотрела на огонь, — И не важно, что у меня нет истинной ипостаси. Я и без нее могу ощущать. Можешь не верить, но мне точно известно кто лжет, что-то скрывает, ненавидит или хочет.
— Так умеют Видящие.
— Меня никто не оценит так высоко, как хороша бы я не была, — выпалила с горечью, — Тебе ли не знать, что происхождение определяет роль каждого.
— Ты должна рассказать о том, кто нанес тебе раны, — напомнил капитан, наверняка заметив, как я быстро принялась есть остывающее мясо, — И только попробуй солгать, как собиралась.
Едва проглотив кусок, я отважилась вновь взглянуть на Ратного. Удивительный он все же полиморф. Он не пугал меня как другие. Тонкие линии шрамов пересекали мужественное лицо, подчеркивая морщинки на загорелой обветренной коже в уголках глаз и спускались за воротник форменной рубашки. Учитывая улучшенную регенерацию раны наверняка были чудовищные, раз оставили после себя отметины. Невольно я задумалась, какие испытания выпали на долю капитана, за что он получил второе имя и поняла, что очень хотела бы узнать, но спросить его об этом не посмею точно. Поставив импровизированный поднос на землю, я вытерла пальцы.
— Вкусно?
— Да, — рассеянно ответив, поняла, что не почувствовала вкуса.
— Я жду.
От смены его тона я поежилась и, распрямив ноги, нервно оглянулась. Ратный спокойно растянулся на примятой траве, улегшись на бок и подперев голову кулаком. Огонь отражался в немного раскосых глазах, делая его взгляд пронзительным и диким.
— Мне нужно сдать экзамен. Это мой шанс стать свободной.
— От кого?
— Ну, зачем тебе это? — простонала я, поняв, что он не отступит, — Люмий, — он удивился моему обращению, напрягшись, — не нужно тебе знать…
— Ты меня пугаешь, говори уже!
— Мне жизненно необходимо сдать экзамен, — повторила я, — Возвращаться в университет мне нельзя.
— Преподаватель? — прорычал капитан, сверля меня бешеными глазами, — Ты должна подать жалобу. Такое никому непозволительно. Нужно было сообщить ректору. Твой руководитель…Знатный, да? — я содрогнулась, сжавшись в комок, и он помрачнел, — Неужели он знает…или…Карса?
— Не имеет значения. Я сдам и не вернусь туда, — отчеканила я, пытаясь подняться. Мужчина резко метнулся ко мне, хватая за руку и удерживая на месте.
— Такие вещи в армии не допускаются. Ты подашь жалобу…
— Нет! Не подам! — взвизгнула я, зажав рот ладонью и опустилась на колени, оказываясь на его уровне, — Люмий он меня не отпустит. Он сломает меня, загрызет. Мне не справиться с ним на его территории.
— Да о чем ты говоришь? Знаю я Знатного. Он ответственный мужик и никогда…
— Никогда? — издевательски повторила я, вырвав ладонь, — Ты прав, мне показалось. Убиваться я не собираюсь и хочу выжить. Теперь я могу идти на вакцинацию?
— Только если… — он размышлял, тихо бормоча и внезапно осекся, — Как ты смогла опрокинуть щенков в душе?
— Разозлилась, — поднявшись, я стряхивала травинки со штанов.
— Это не объяснение.
— Другого нет, — процедила я, вконец рассвирепев.
В одно мгновение капитан оказался на ногах и обхватил меня за шею, до боли сдавив позвоночник. Он поволок меня за собой и втолкнув в вагончик захлопнул дверь, отрезав нас от внешнего мира. Уперевшись в его грудь, я испуганно всхлипнула и меня омыло волной первобытной силы. Она была агрессивной, целенаправленной. Скривившись, пропустила ее сквозь себя, повинуясь странной прихоти, прильнула к нему и выдохнула свою энергию прямо в его губы.
— Карса… — отозвался он пьяно и пошатнулся, — Да, как же ты…
Мужчина завалился на меня и кое-как мне удалось уложить его на топчан, повернув голову на бок. Испуганно прощупав пульс, убедилась, что сердце бьется ровно. Недолго сомневаясь, обнажила широкую шею и плотно нажав несколько точек ввела полиморфа в продолжительный сон. Укрыв его, присела на самый край лежанки и смахнула прядь с упрямого лба.
— Прости, Люмий. Ты не оставил мне выбора. Я жить хочу.
Склонившись, легонько коснулась губами уголка его рта, воруя то, что никогда бы не получила по-честному. На вкус его кожа была солоноватой с терпким запахом мха. Задумавшись, потерлась носом о небритый подбородок и отшатнулась, испугавшись…чего-то, чему не могла найти определения.
Быстро поправив одежду и волосы, прикрыла за собой дверь и, стараясь не бежать, пошла на инструктаж. Не знаю, что меня ждет за этот отчаянный поступок, но я не могла не попытаться использовать ситуацию в свою пользу.
Лекция была нудной, но не долгой: на чужой территории не есть ничего местного, пить воду только после обеззараживания, фиксировать все повреждения кожных покровов и обрабатывать даже самые незначительные, не вступать в контакт с аборигенами, четко следовать выданным инструкциям, соблюдать временные рамки.
Стараясь произвести впечатление уверенности, которой не было я, закинув ногу на ногу, смотрела в одну точку над правым плечом инструктора и растягивала губы в ленивой улыбке. Приподняв щиты убедилась, что моя игра имеет успех и у большинства курсантов проснулся расчетливый интерес. Наверно сцена с Тарой, а затем с Ратным пошла на пользу.
Выискав глазами Тару, я вопросительно приподняла бровь и, заметив легкий кивок ее головы, вновь уставилась перед собой. После инструктажа нас пригласили под навес на вакцинацию. Внезапно оказавшись одной из первых, я, не колеблясь, сняла рубашку. Невысокий парень в маске закрывающей пол лица жестом велел обернуться. Под лопатку впилась игла, затем другая ужалила в плечо. Рука занемела. Неловко сунув в рукав здоровую руку, я попыталась прикрыть полой рубахи вопящие о моей бурной жизни отметины и заметно вздрогнула, когда мне на плечи набросили чужую, явно мужскую куртку. Подняв глаза убедилась, что хозяин вещи курсант, что дрался с Чареном в душевой: высокий как все полиморфы, крепкий, с копной торчащих каштановых волос и широким лицом, с большими цепкими глазами, носом, явно сломанным еще в детстве, когда регенерация оставалась человеческой.
