— Спасибо.
— Я провожу, — безапелляционно заявил он, легонько толкая меня в спину.
— Мне не нужно в казарму, — запротивилась я.
— Ты не спала с капитаном, — неожиданно жарко шепнул он, склоняясь к моему уху, — сексом от тебя не пахнет.
— А неприятностями не пахнет? — огрызаясь, я пыталась отстраниться.
— Пойдешь со мной в команде, — он уверенно тащил меня в сторону тренировочной площадки, — Меня Вейн зовут.
Не успела я возмутиться, как оказалась прижатой к его телу. Сильные руки спеленали, не позволяя вырваться. Широкая грудь полиморфа резко вздымалась и опадала, сердце билось о ребра, отдаваясь мне в ключицу.
— Что ты сделала со мной там? Я не могу больше думать ни о чем, — глухо пробормотал он и я вдруг остро ощутила, что в темноте есть кто-то еще.
Вейн угрожающе зарычал и задвинул меня за спину, но я успела заметить фигуру движущуюся в нашу сторону. Меня окатило ужасом, что это Ратный пришел в себя. Курсант держал меня за руку, не позволяя уйти.
— Никто тебя не обидит, — заметив мой страх, заверил он, ободряюще сжимая пальцы.
— Прошу не надо, — я всхлипнула от облегчения, узнав Чарена. — Это не враг. Он мой однокурсник.
— Он причинял тебе боль?
— Нет, просто я немного… — замявшись, я не решалась сказать о своей слабости, но он подтянул меня ближе и пытливо заглянул в глаза, — испугалась в прошлый раз, — призналась я загнанно.
— Карса, ты в порядке? — Чарен стоял в паре метров от нас, слегка расставив ноги и разведя руки. — Отпусти ее.
— Все хорошо, — я подняла ладони, пытаясь отвлечь его, сбить воинственный настрой. — Я есть хочу и пить. Рука болит.
Противники отмерли, разглядывая ноющую меня и напряжение спало. Протянув руки, я взяла их двоих за предплечья. Так мы и стояли пока из груди каждого из молодых мужчин перестало раздаваться едва слышное раздраженное рычание. Шевелиться я не решалась, боясь оказаться между двумя разъяренными полиморфами, но как только перестала ощущать чрезмерное напряжение, потянула их к казармам.
— Ты же сказала, что тебе не нужно туда, — проворчал Вейн.
— С вами не страшно. Вы же не дадите меня в обиду?
Ответом мне стали пожатия крепких ладоней.
— Завтра ты пойдешь со мной.
— Со мной!
— Может разберемся здесь. При всех ругаться нельзя, — я остановилась, понимая что эти двое не собирались оставлять меня одну, — Я могу вам доверять?
— Карса, — почти простонал Чарен, — я все для тебя сделаю.
— Даже не сомневайся, — рыкнул второй сопровождающий, — я помогу тебе вернуться. Будешь тактиком…
— Я стратег, — оборвала жестко, — Подчиняться не буду и команду наберу сама. Если пойдете, возьму вас защитниками, но дрязг не потерплю. Согласитесь — смиритесь, что мы команда, а нет… — я резко мотнула головой, — Мне нельзя ошибиться с напарниками.
— Потянешь?
— Да, — уверенно ответив я по очереди посмотрела в глаза стоящим рядом. — Знаю, что смогу.
— Сможем, — сдержанно поправил Вейн. — А когда вернемся — определимся…
Меря передернуло от недосказанного. Они делили меня, как кусок мяса за обедом, только сейчас мне пришлось заткнуть гордость подальше. Мне достались идеальные защитники.
— Решим после, — прошептала я, понимая, что влипла.
Не хватало мне еще ввести в гон этих. С подобным счастьем мне вряд ли справиться. Войдя в это состояние, полиморф игнорирует социальные ограничения, подчиняясь примитивному желанию обладать выбранной самкой, которую считает своей собственностью. Все знали, преодолеть гон не в силах ни один попавший под воздействие. Предположительно происходило подобное из- за преобладания животной составляющей нашего генома. Кожа женщины вошедшей в период зрелости выделяла феромон, который мог запустить механизм сумасшествия, но я не была способна на подобное, не обладая истинной ипостасью. Или могла…
*****
Тара нахмурилась, глядя на меня стиснутую с двух сторон спящими полиморфами. Осторожно выбравшись из цепких объятий, я пробралась к ней и спросила:
— Кого выбрала?
— Пятеро подойдут на рассвете. С этими будет девять.
— Девять…слишком много. Нас должно быть максимум семь, — я недовольно нахмурилась, понимая, что должна посмотреть остальных, оставив двоих.
— Меня берешь? — Тара напряглась.
— Ты будешь тактиком. Эти, — я кивнула на свою кровать, — защитниками. Нам нужен идущий и двое атакующих.
— Ты готова стать стратегом? — она в упор смотрела на меня, выискивая неуверенность и не заметив ее признаков ухмыльнулась, — Посмотришь кандидатов?
— Утром.
— Тебе времени хватит?
— Давай ты за периметром станешь сомневаться и предлагать другие варианты, устало заявила я, — Сейчас просто знай я выберу верно. Обещаю.
Не глядя на нее больше, я вернулась в постель и едва села на край, как оказалась подмята горячим телом Вейна.
— Ты одна? — сжал он мои плечи.
— Прекрати, — я накрыла обветренные губы пальцами, не позволяя прикоснуться к моим.
— У тебя кто-то есть? — настаивал он.
— Нет, — пришлось мне признаться.
— Хорошо, — проурчал он удовлетворенно и укладывая меня лицом к себе, подставил под голову плечо. — Давай спать, — милостиво повелел мужчина.
К моему удивлению я заснула тут же, успев ощутить вторую пару рук, обхватившую со спины за талию. Мир определенно сошел с ума.
2.9
Сердце замирало в ожидании грозного окрика капитана, но я упрямо шла, выпрямив спину. В шаге позади двигались тактик и защитники. Тара поджимала губы, явно не одобряя моих действий, но не решалась возразить. Идеальные качества для ее роли — функцию спорить и предлагать она приберегала для полигона. Я отказалась от выбранного ею идущего, не оценив его дерганный вид. Атакующие не вызвали моего восторга и я взяла на их место двух, которые рассчитывали стать нашими защитниками.
— Где мы возьмем Идущего? — сдержанно поинтересовалась девушка.
— Глупо искать, того кто сам нас нашел, — усмехнулась я, подходя к навесу, под котором расположились распорядители.
Протянув седовласому мужчине с короткой бородкой, не полностью прикрывающей шрам на подбородке, папку с документами всех членов команды, я ждала пока он с ними ознакомится и незаметно посмотрела направо. В тени раскидистого дерева к узловатому стволу прислонился худенький мальчишка. Форма была ему велика, что делало его еще менее взрослым. Пристально наблюдая за нами из-под длинной челки, он кусал тонкие губы.
— Всего шесть?
