— Поцелуй меня, — я ошарашено замерла, поняв, что действительно сказала это вслух.
— Ключа от наручников у меня нет, — капитан гулко вздохнул.
— Идиот, — я закрыла глаза и с глухим рычанием он накрыл мои губы своими.
Я поняла, что до этого не целовалась. Уже через пару секунд я забыла где нахожусь. Слегка надавив на подбородок, полиморф заставил раскрыть рот и скользнул в него языком. Ответила я порывисто, слегка прикусив нежную кожу, и тут же извиняюще лизнув. Его вкус дурманил. Цепь звякнула, когда я обхватила его за шею, притягивая к себе. Поначалу он накрыл мои ладони своими, ожидая подвоха, но я выгнулась ему навстречу с недовольным стоном. Люмий навалился, не позволяя пошевелиться и фиксируя запястья. Мы оба тяжело дышали. Его сердце отдавалось ударами в мою грудь, прикрытую лишь тонким хлопком.
— Зачем ты… Карса, не играй со мной.
— А может это мой единственный шанс, — горячо пробормотала я.
— На что? — он неосознанно вдавился в меня напряженным пахом.
— Узнать, каким бывает добровольный секс, — подтянувшись, я лизнула его подбородок, покрытый колючей щетиной. Звенья звякнули и я сморщилась. — А может я погорячилась. Я все еще на привязи, только хозяин сменился.
Он испытал боль. Я ощутила ее, как собственную и дыхание стало рваным, надсадным. Люмий скатился с меня и сел на самый край кровати. Мне хотелось ударить его по напряженной спине и одновременно с этим прижаться к ней грудью, положив голову на его плечо.
Незнакомое томление за ребрами, как в тот день, когда я украдкой поцеловала его спящего в вагончике, вынудило меня свернуться, прижав колени к груди, уткнувшись в них лицом.
— Не знаю, — в тишине скрипнул матрас, — как я смогла заставить тебя спать и ребят… Я ущербная — не могу меняться, но не ощущаю давления доминирующей ипостаси и еще могу ощущать эмоции окружающих, когда они имеют отношение ко мне.
— Почему ты никому этого не говорила?
— Чтобы меня изолировали? В нашем мира нельзя быть странными настолько.
— Что у тебя случилось со Знатным?
— Он не слышал моего "нет", — мне с трудом удалось выдавить из себя слова, — и решил, что я принадлежу ему. Как вещь.
— Он вошел в гон? — настойчиво интересовался он.
Как будто это может быть оправданием, — зашипела я разъяренной кошкой. — Это должно меня смирить с произошедшим? Это делает мои раны незначительными?
Меня сгребли в охапку, прижав к груди, которая сотрясалась от рычания. Вдруг накатило отчаяние и вцепившись в ткань его рубашки, я взвыла раненным зверем. Люмий держал меня крепко, успокаивающе, шепча на ухо обещания, говорил, что все будет хорошо. Мне хотелось верить. Дождавшись, когда я перестану всхлипывать, он уложил меня, накрыл одеялом и лег поверх него рядом, обхватив меня за талию. Сил сопротивляться не было. Уткнувшись в широкое плечо, я шумно втянула в себя резковатый запах мха и мускуса.
— Тебя раньше на замечали? Я прав? — неопределенно хмыкнув, я потерлась о ткань его футболки щекой, — До того как тебя… отметил Алан.
— Вообще-то так и есть, — я согрелась и старалась не шевелиться. Так было можно не думать о наручнике на левой руке, — Мне удавалось быть невидимкой.
— Зачем?
— Я слабая, — пришлось признать в очередной раз, — Чтобы не привлекать лишнего внимания, надо не высовываться и держать в тени. Злить успехами сильных и злопамятных с проявленной ипостасью не умно.
— Тебе никто не нравился?
— Никому не нравилась я. Я очень старалась. Кому нужна бракованная самка? — невесело усмехнувшись я закрыла глаза, — Оказалась нужна.
— Дурочка, — пробормотал капитан, очерчивая пальцами мое лицо, — Ты даже не понимаешь…
— Так объясни, — мне не хотелось, чтобы он прекращал незатейливую ласку, и я подтянулась, укладываясь ему на грудь.
— Ты вовсе не бракованная. Такие как ты не меняются. Да это и не нужно: ты уже совершенная, — его дыхание обожгло висок, — Ты — Луна.
— Кто?
— Вас так мало. Рожденные Луной сразу становятся заложниками своей силы. Семьи, владеющие вами, имеют влияние. Удивительно, что тебя не раскрыли…
— Владеющие… — повторила я, леденея от ужаса.
— Вы умеете лишать силы и наполнять ею, не поддаваясь давлению, не подчиняясь, — пальцы чертили узоры на полыхающей коже шеи, — Удивительная мечта… способная сопротивляться… ломающая волю любого…
— Как… — выдохнула я, теряя нить разговора и плавясь от легких прикосновений, спускающихся к ключицам.
— Ты можешь заставить полиморфа сходить по тебе с ума, но также. длинные когти, немного надавливая, оставляли на коже красные полосы ведущие к груди, — остановить каждого из нас. Если захочешь. И, девочка, ответь мне…
— Что? — в тумане удовольствия я пыталась собраться.
— Как ты позволила Алану войти в гон? Прикасаться к тебе? — его голос обрезал, — Так же как и мне сейчас?
На меня словно вылили ушат ледяной воды. Замерев, я остро ощутила каждый сантиметр его тела прикасающийся к моему. Он заметил перемену во мне и напрягся, обхватив за плечи.
— Отпусти меня, — процедила я, едва сдерживая ярость, — Прямо сейчас убери от меня руки.
— Карса, мне сложно…
— Сейчас! — выкрикнула я, упираясь в него. Конечно, мне не удалось сдвинуть мужчину, но сжав в кулаке цепь, я ударила его в подреберье, с садистским удовольствием услышав стон.
— Кари… — он перехватил мои руки и закинул их, прижав к подушке над головой, — Я идиот, но…
— Ненавижу! Всех…каждого… — внутри пульсировало нечто чужое, дикое.
Что-то пробормотав капитан, заткнул меня жестким поцелуем. Я прикусила его губу, ощутив вкус крови. Он зарычал, я ответила тем же, выгибаясь, пытаясь сбросить его с себя, но только теснее прижалась к плотным мышцам. Его колено вклинилось между моими, раздвинув их. Беспомощно дернувшись, я лишь позволила ему устроится меж бедер. Люмий, продолжая держать мои запястья одной рукой, другой жадно оглаживал почти неприкрытое одеждой тело.
— Кари, вкусная моя, — он выдохнул мне в припухшие губы, — Безумно ревную тебя. Прости…
— Пусти, — слабо трепыхнувшись, ощутила твердую плоть, упирающуюся в ткань, натянутую на лоне. Качнувшись вперед, он заставил меня резко втянуть в себя воздух. — Люм…
— Прости, я не прав. Хочу тебя с первой встречи…с того момента, когда взглянула на меня, — он прикусил мою открывшуюся шею. — Не имею на это права… и ревную как безумный… Прости, — мучительно простонав, мужчина отодвинулся, продолжая нависать надо мной на руках, — Карса, посмотри на меня, — я утонала в глазах цвета бронзы. — Тебя никто не обидит. Мы все уладим.
То, что произошло сразу после этого, я не могла объяснить даже самой себе. Может это было желанием остаться в тепле его тела, ощущать терпкий запах его кожи, ловить губами прерывистое дыхание, может я сошла с ума, но накативший страх, что другого шанса у нас не будет никогда, заставил меня обернуть ноги вокруг его торса. Зрачки закрыли светящуюся радужку, и я потянулась к его губам.
