Вскоре госпожа Мышь перестала бояться кота и с удовольствием слушала его мурлыканье, устраиваясь у окошка. Они вели задушевные беседы, и чего только кот не говорил мыши! И что глаза ее – как блестящие маковые зернышки! И что лапки ее – как маленькие розовые раковины жемчужниц! И что хвостик ее подобен стреле, пронзившей его сердце! Госпожа Мышь влюбилась в кота без памяти, и когда он попросил ее прийти к нему под покровом ночи, чтобы поехать в церковь и тайно обвенчаться, доверчивая мышь сбежала от родителей и явилась в сад, где поджидал ее коварный кот-обольститель.
- «И тогда Тиберт схватил госпожу Мышь острыми коготками, - читала нараспев Дьюлла. - «Что вы делаете, сударь?! – возопила госпожа Мышь. – Не вы ли клялись мне в вечной любви?!» «Прошу прощения, сударыня! – ответил Тиберт, облизывая усы. - Но я кот, и не могу противиться своей природе!» И он съел госпожу Мышь вместе со шкуркой. Так пусть это будет моралью всем доверчивым девицам. Не верьте господам котам, если хотите сохранить свою шкурку незапятнанной до брачного ложа».
Рик запоздало понял, что басню она выбрала крайне неудачную, и заерзал, надеясь, что Дьюлла перейдет к чтению другой. Но девушка оторвалась от книги и недоуменно нахмурилась.
- Господин Тиберт поступил нехорошо, - сказала она, накручивая на палец золотистый локон. – Но причем тут доверчивые девицы? И что значит – сохранить свою шкурку незапятнанной до брачного ложа?
- Не думаю, что стоит говорить об этом сейчас, - сказал Рик небрежно. – Что там в следующей басне?
Но Дьюлла не поддалась на его хитрость.
- Почему мы не можем поговорить об этом сейчас? – спросила она наивно.
- Не уверен, что я тот, кто должен тебе это объяснять, - уклончиво ответил Рик. – Это приличнее будет сделать какой-нибудь благородной даме…
- Приличнее? – зеленые глаза Дьюллы удивленно расширились. – О! Так это что-то неприличное? Но ведь это ты подарил мне эту книгу, Рик…
- Нет, вовсе нет! – Рик сам испугался, что она могла превратно истолковать его слова. – Я просто не так выразился, Дьюлла. Просто о некоторых вещах юной девушке лучше беседовать со взрослой женщиной, а не с мужчиной.
- Сомневаюсь, что ты знаешь меньше, чем какая-то взрослая женщина, - ответила она недоверчиво, и добавила, вздохнув. – Но если это так неприлично, то ты прав – лучше ничего не говори…
- Это не неприличное! Это… это нечто сокровенное.
- Вот как? Тогда ты вполне можешь мне все рассказать, - мило улыбнулась она.
10. Покушение на шкурку
Рик запоздало понял, что она поймала его в ловушку.
- Ах ты… - он не удержался от смеха. – Ты – маленькая змейка!
- Я слушаю, - напомнила она ему с притворным смирением, но уголки губ лукаво подрагивали.
- Хорошо попробую объяснить, - Рик призвал на помощь все свое воображение. – Эта басня – иносказание. Тиберт здесь представляет коварного мужчину, который хочет похитить у девушки нечто ее самое драгоценное. И автор предостерегает девушек от излишней доверчивости. Только после того, как сыграна свадьба, мужчина может… э-э… доказать девушке свою преданность. Говорить, что любит ее, целовать…
- Целовать? – повторила она, слушая очень внимательно.
- Да, - поспешил он перевести разговор в другое русло. - Но до свадьбы крайне опасно уединяться с ним, тем более – сбегать от родителей.
- Доказать свою преданность… - Дьюлла сосредоточенно что-то обдумывала, морща лоб. - Разве это плохо? Когда мужчина доказывает женщине свою преданность?
- Нет, не плохо, - пояснил Рик, старательно подыскивая слова, - но люди тем и отличаются от животных, что не дают воли чувствам. Это можно делать только после свадьбы, ни в коем случае не спешить. Госпожа Мышь поторопилась – и погибла.
- Почему?
- Что – почему?
- Почему доказывать преданность мужчина может только после свадьбы?
- Потому что это нарушает правила приличия. Сначала надо получить разрешение церкви.
- Но кто установил эти правила? Почему мне надо чье-то разрешение на любовь? Почему я не могу выказывать свои чувства тому, кто мне по душе? Сказать ему, что люблю, поцеловать…
- Потому что этот «тот» может оказаться котом Тибертом, - отшутился Рик, - и он съест тебя, как бедную мышку.
- Ну не съест, - глубокомысленно сказала она, - но заберет мое самое драгоценное, так ты сказал?
- Да, - промычал Рик, не зная уже, как прекратить этот разговор.
- Так я и не отдам всяким котам свое самое драгоценное! – возвестила она с торжеством. – Я выберу лучшего, того, кто не обманет.
- Это правильно, - тут же подхватил Рик, - но ты еще слишком молода, плохо разбираешься в людях, поэтому с выбором самого лучшего мужчины юным девушкам помогают родственники.
- То есть ты будешь помогать мне? – спросила она, что-то уясняя для себя.
- Разумеется, это моя обязанность. Я твой единственный родственник и смогу оградить тебя ото всех котов, - заверил он.
- Ты выберешь мне мужа? А если он мне не понравится?
Личико ее выразило страх и замешательство, и Рик взял ее руку, нежно пожимая, чтобы прогнать страхи. Хотя на самом деле, ему хотелось прикоснуться к ней. Ощутить, что она рядом, что она существует – его маленькая пташка малиновка, которая доверилась ему безоговорочно.
- Обещаю, что никогда не выдам тебя замуж за того, кто будет тебе противен, - сказал он. – Я обязательно узнаю твое мнение и не стану принуждать.
- Благодарю, - она улыбнулась, бросив на него ласковый взгляд из-под ресниц.
Этот взгляд разил почище стрелы, и Рик подумал, что когда он представит ее при дворе, в королевском замке будет стоять сплошной звон от разбитых сердец.
Он полагал, что разговор закончен, но Дьюлла не торопилась возвращаться к книге:
- И все же, это очень приятно, - сказала она, посмотрев на Рика уже другим взглядом – долгим, задумчивым и… оценивающим.
Рик вздрогнул, почуяв неладное, и благоразумно промолчал, сделав вид, что не расслышал ее слов. Но она повторила, уже громче:
- Я говорю, что это приятно – когда мужчина доказывает женщине свою преданность. Если бы это было неприятно, люди бы перестали этим заниматься.
- Видишь ли, это приятнее мужчинам, чем женщинам…
- Неправда, - возразила она. – Я много раз видела, как в наш лес бегала Рыжая Сюзан. Ей было очень приятно. О, она задыхалась от восторга, когда мужчины доказывали ей свою преданность.
- Это была не преданность! – воскликнул Рик, так и подскакивая.
- Но ты говорил… - Дьюлла растерянно теребила оборки платья. – Когда говорят, что любят, когда целуют… Что же это тогда было?
