Несносная девчонка тут же распласталась по нему, болтая ногами и обнимая за шею. Лицо ее было покрыто мелкими капельками, и она слизнула их с нижней губы – Без умысла его соблазнить, конечно, но от этого не менее волнующе.
- Никогда больше так не делай, - прошептал Рик, почти касаясь губами ее мокрой щеки.
- Почему? – спросила она тоже шепотом, сдувая с лица налипшие пряди.
«Потому что тогда я могу забыть, что ты моя сестра», - ответил он ей мысленно, но вслух сказал иное:
- Потому что тогда озеро Чаши обзаведется двумя утопленниками. Мне это не понравилось бы. А тебе?
- О-о… - до нее, наконец, дошло. – Мне тоже не понравилось бы. Правда-правда, Рик. Прости, я не думала, что ты плохо плаваешь.
- Я не… - Рик удержал резкие слова на языке и сказал спокойно: - Да, я плаваю не очень хорошо. Поэтому в следующий раз не надо бросаться на меня.
- Когда мы в следующий раз соберемся поплавать, я буду вести себя смирно, как зайчик, - пообещала она, ослепительно улыбаясь.
А потом оттолкнула его, отчего он опять ушел на глубину. Когда Рик вынырнул, Дьюлла уже была в кустах, заливаясь смехом.
Никогда еще Рик не одевался так быстро, натягивая штаны на мокрое тело. А на обратном пути, усадив Дьюллу в седло, а сам шагал рядом с конем, держа его под уздцы, Рик попытался объяснить кузине, что поведение ее – не поведение благородной девицы. Конечно, он постарался сказать это помягче и, похоже, совсем не преуспел. Кузина слушала его сначала с любопытным удивлением, а потом начала позевывать, прикрывая рот ладонью.
- Слушай, Рик, - сказала Дьюлла после четверти часа его словесных мучений, - вообще не понимаю, что ты хочешь мне объяснить. Ты пытаешься сказать, что я должна скрывать свою любовь? Так вот, я не стану этого делать, даже если небо упадет на землю.
- Но это неприлично… - Рик боялся посмотреть на нее и чувствовал, что прячется за сухими словами о приличиях, как трус за забор.
- Какие приличия могут быть в лесу?! – Дьюлла выдернула поводья из руки Рика и погнала коня по тропинке, заливаясь смехом.
Незадачливому проповеднику только и оставалось, что броситься в погоню.
19. Сама любовь, насмешливость сама...
«Сама любовь, насмешливость сама…»
[2]
- Леди Кандида устроила мне головомойку! – закричала Дьюлла, врываясь в кабинет Рика, который точил нож, сидя за столом.
В первую секунду Рик подумал, что между воспитательницей и воспитанницей снова произошла ссора, но едва взглянув на девушку – рассмеялся. Леди Кандида была весьма щепетильна в вопросах чистоты, и после того, как накануне Дьюлла явилась в замок с мокрой головой, искупавшись в озере, устроила банный день.
- Она, видите ли, считает, если искупаться в озере, то сразу заведутся водяные блохи! – с возмущением объяснила Дьюлла и уселась прямо на пол, перед окном, подставив мокрые пряди солнцу.
- Сделай вид, что ты ей поверила, - посоветовал Рик, возвращаясь к ножу и точильному камню. – И ей приятно, и тебе спокойнее.
- Разве же я с ней спорила? – с возмущением ответила Дьюлла, перебрасывая волосы с одной стороны на другую, чтобы просохли быстрее. – Я вела себя, как самая отъявленная дурочка – хлопала глазами и кивала! Так что она должна быть особенно довольна! Но я тебе не помешала? – запоздало переполошилась он. – Ты не занят?
- Нет, не занят, - ответил Рик, поглядывая на кузину с удовольствием – благоухающая чистотой, с распущенными волосами, которые на солнце уже начинали пушиться и блестеть, как новенький золотой, она была очаровательна, как майское утро.
- Тогда совсем хорошо, - обрадовалась Дьюлла. – Я ужасно соскучилась, хочу провести с тобой хоть немного времени.
- Мы виделись только вчера, - напомнил Рик. – Всего-то ночь прошла.
- А мне показалось, что прошла неделя, не меньше, - вздохнула она.
- Обманщица, - проворчал Рик, пряча улыбку. Ему было очень приятно слышать, что Дьюлла по нему скучает. И хотя вчера она потрясла его своей откровенностью, по возвращении в замок больше не заговаривала о любви и не покушалась устроить еще какую-нибудь неприличную каверзу.
Неприличную!..
Рик вспомнил, как Дьюлла прижималась к нему в озере, и едва не порезался. Как бы забыть об этом?.. Но это было все равно, что забыть собственное имя. Оставалось лишь надеяться, что кузина наигралась в любовь и теперь станет вести себя скромнее.
Тем временем Дьюлла возмущенно вскочила:
- Обманщица?! – она подбежала, усевшись на подлокотник кресла. – А ну, возьми свои слова обратно! Я говорю искренне!
Она набросилась на Рика с шутливыми тычками и щипками, и некоторое время справиться с ней не было никакой возможности, пока Рик не пригрозил позвать леди Кандиду.
- Сразу и грозишься, - надула губы Дьюлла, но присмирела, и Рик смог снова заняться ножом.
Только разве может птичка-малиновка молчать слишком долго? Вот и Дьюлла вскоре открыла клювик и защебетала Рику прямо в ухо:
- Мне снился сон про тебя, - сказала она, играя его волосами. – Он был такой странный… Ты слышишь, Рик?
- Сон? – спросил он рассеянно, проверяя большим пальцем, достаточно ли заточен нож.
- Хочешь, расскажу? – и она начала рассказывать, не дожидаясь его ответа. – Мне приснился лес. Но не этот лес, что вокруг замка, в моем сне он был нашим лесом. И мы шли по нему, держась за руки…
- Хочешь прогуляться? – Рик остался доволен заточкой и взял чехол, намереваясь сунуть в него нож.
- …только на тебе и на мне не было никакой одежды…
Рик замер, услышав это, и уронил нож на столешницу. Дьюлла спокойно перегнулась через плечо кузена, взяла нож и убрала в чехол, затянув шнурок. Она ждала ответа, и Рик ответил, прежде прокашлявшись:
- И правда, странный сон.
- Но такой приятный, - она поставил локти на стол. – Как ты думаешь, почему он мне приснился?
- Тебе пора замуж, - Рик старался говорить спокойно, хотя в его душе сейчас разыгралась настоящая буря.
- Да, наверное, - сказала Дьюлла, лукаво улыбаясь, и Рик понял, что она нарочно завела этот разговор.
- Я найду тебе самого лучшего мужа, - сказал он, и сердце сжалось от одной мысли, что она достанется другому.
- Но я не хочу никакого другого мужа, - возразила она, бесцеремонно обнимая его и уютно устраиваясь щекой на его плече. – Я не спала до рассвета, Рик, и все решила. Я хочу только тебя.
Она пахла, как весенний цветок – тонко, маняще, трепетно-нежно. И была так свежа, что Рик ни на секунду не поверил в ее бессонную ночь. Ее волосы тут же оплели его, щекоча шею и нос. Хотелось зарыться в них лицом, утонуть в этой золотистой волне, но Рик разжал руки кузины и заставил отстраниться.
