Несомненно, матушка Зайчиха была права – пение было сильной стороной Дьюллы. Рик подался вперед, слушая жадно, и его восторг захватил и Дьюллу, она ударила по струнам, готовясь завершить свою призывную песню, но леди Броаз вдруг вскочила и захлопала в ладоши:
- Чудесно! Чудесно! – восклицала она. – Под такую музыку невозможно усидеть! Я желаю танцевать, милорд. Вы просто обязаны проявить милосердие и пригласить меня!
Поистине, эта нахалка была опасным соперником. Победа тут же превратилась в поражение, потому что Рику пришлось с поклоном пригласить леди Броаз на танец, а Дьюлле – играть и напевать, глядя, как изящно двигается перед ней эта пара. Всякий раз, когда руки Рика и Надин соприкасались, Дьюлла испытывала самые мучительные страдания. С каким бы удовольствием она разбила лютню о хорошенькую головку хищницы, посмевшей начать охоту на Рика! На ее Рика!
Но при всей неприязни, Дьюлла признала, что танцует леди Броаз очень изящно – она двигалась, как тень, легко, неслышно. И Рик, уже не хромавший, составил ей прекрасную пару. Дьюлла доиграла песню безо всякого удовольствия и хотела уже отложить лютню, когда Надин с придыханием попросила:
- Ради милосердия, Дью! Не останавливайтесь так скоро. Сыграйте нам еще! Танцевать с милордом – королевское наслаждение! Сыграйте что-нибудь помедленнее, мне по душе долгие, неспешные танцы, - она посмотрела на Рика из-под ресниц и добавила: - Только с ними можно наслаждаться музыкой по-настоящему. Гармония, умиротворение, соприкосновения рук и взглядов – это своего рода волшебство, не находите?
- Согласен с вами, - ответил Рик вежливо. – Конечно, я рад буду развлечь вас, леди.
«Мог бы и не быть таким услужливым», - желчно подумала Дьюлла, начиная играть.
Медленные танцы и в самом деле нравились леди Броаз куда сильнее. Недаром она так томно и мечтательно вздыхала, и, расходясь с Риком в очередной фигуре, почти бросалась к нему в объятия, сплетая руки. И взгляды. Сказать по совести, Рик танцевал без особого удовольствия, но Дьюллу это не успокоило, и злые слезы уже закипали в глазах.
«Войну не выигрывают слезами», - напомнила она себе и изо всей силы дернула последнюю, самую тонкую струну. Струна жалобно тенькнула и порвалась, а Дьюлла ахнула, показывая Рику порезанный палец.
- Моя кожа такая нежная, даже струна ее ранит, - пожаловалась она, пока кузен хлопотал вокруг нее, крича служанок и лекаря, и совсем позабыв о гостье.
Пока несли бинты и мази, Дьюлла прижималась к плечу Рика, сетуя на боль, а он, испуганный, был взволнован ее крохотной ранкой, как огромной бедой.
- Очень жаль, - сказала Дьюлла со вздохом, когда рука ее была перевязана, - но с музыкой на сегодня покончено. Если только вы, Надин, сыграете нам что-нибудь? А я потанцую с кузеном.
- Ах, я не такая хорошая музыкантша, как вы, - ответила леди Броаз, с трудом скрывая досаду.
Подали обед, а потом чай и сладости. Дьюлла хлопотала вокруг гостьи и вызвалась самолично поднести ей чай. Усердие ее кончилось плачевно – по несчастливой случайности Дьюлле привелось споткнуться у самого кресла гостьи, и чашка с чаем опрокинулась на голубое платье леди Броаз.
После извинений, вздохов и ахов, Надин заверила «милую Дью», что не произошло ничего страшного.
- Я удалюсь, чтобы переодеться, - сказала Надин с нежной улыбкой. – Вернусь через четверть часа.
Дьюлла проводила ее не менее нежной улыбкой. Прошло четверть часа, потом полчаса, но леди Броаз не возвращалась. Зато появилась ее камеристка и замогильным голосом сообщила, что в дороге все платья пострадали, и теперь их пытаются привести в надлежащий вид.
Улыбка Дьюллы стала шире, и она заверила камеристку, что леди Броаз может располагать услугами всех служанок, дабы привести гардероб в порядок. Несс Вилл удалилась, а Дьюлла мысленно пожелала удачи ей и ее госпоже. Ведь не далее, как сегодня утром они с матушкой Зайчихой знатно поработали над тряпками столичной леди, наставив на них пятен и поваляв в пыли. Не справится и отряд служанок.
- А не сыграть ли нам в шахматы? – предложила она Рику.
Остаток дня брат и сестра прекрасно провели на берегу озера, над шахматной доской. В то время как Рик обдумывал каждый ход, Дьюлла играла бездумно – по наитию, но все равно получалось достойно.
- Как ты это делаешь?! – изумился Рик, когда она забрала его ладью, разрушив какую-то хитроумную комбинацию, которую он создавал с самого начала партии. – Я потратил столько времени, чтобы научиться играть, играл с умнейшими людьми при королевском дворе, а ты вот так легко лишила меня ладьи и двух офицеров.
- Дар не пропьешь, - ответила ему Дьюлла простонародной поговоркой, и сразу же зажала рот ладонью.
Рик погрозил ей пальцем и сделал очередной ход.
День прошел замечательно, но вечером зло снова явилось в облике леди Броаз. Она смогла отчистить платье и теперь нарядилась с пышностью королевы – заявилась к ужину в темно-синем бархате, обшитом серебряной тесьмой, и с вырезом такой глубины, что и великан бы утонул.
Глядя на эти бесстыдно выставленные груди, Дьюлла чуть не плакала от злости. Ей казалось, что Рик только и делает, что ныряет в вырез платья Надин взглядом, и она старалась отвлечь брата всякий раз, когда он обращался к гостье. Через двадцать минут леди Броаз смотрела на Дьюллу едва не с ненавистью, стараясь скрыть неприязнь за ласковыми улыбками.
Они снова сидели по обе стороны от Рика, и каждая из девушек старалась увлечь его интересной беседой.
Но если леди Броаз было о чем порассказать – о последних придворных событиях или забавных словечках, что отпускал король («ах! его величество так остроумен!»), то Дьюлле нечего было предложить. Не рассказывать же о том, как здорово купаться голышом или воровать мед из дупла.
Умышленно или нет, но Рик держался с девушками ровно, и уделял внимание им обеим поровну. Дьюлле не в чем было его упрекнуть, и все же она замечала, что когда Надин заговаривала о принцессе – мимоходом, упоминая о ней невзначай и не всегда к месту – взгляд ее, устремленный на Рика, становился более пристальным. Словно она хотела узнать что-то, удостовериться…
- Вы так часто говорите о ее высочестве, - не утерпела Дьюлла. – Наверное, очень к ней близки?
- О да, - тут же подхватила Надин, стреляя в сторону Рика глазами. – Ее высочество была так добра, что приблизила меня к себе, доверив хранить свою шкатулку с рукоделием. Это огромная честь.
- Не сомневаюсь, - подхватила Дьюлла, - что может быть почетнее, чем охранять нитки!
Леди Броаз наморщила лоб, пытаясь понят – не было ли в словах подвоха.
- Они ведь такие шалунишки, - продолжала Дьюлла со смехом, - так и норовят разбежаться – все эти клубки и моточки!
- Ах, да, - кивнула Надин, - вот вы о чем.
Рик поднес к губам салфетку, чтобы скрыть улыбку.
