- Значит, его высочество очень дорожит своим шелком, если доверила его вам, - продолжала Дьюлла, утвердив локти на столешницу, изящно переплетя пальцы и поставив на них подбородок.
- Это так, - гордо подтвердила Надин. – И поверьте, я польщена оказанным мне доверием.
- Вы и сами, наверное, прелестно вышиваете? – продолжала Дьюлла невинно.
- И это правда, - леди Надин получила возможность рассказать о своих достоинствах и не упустила момента. – Я занимаюсь вышивкой с пяти лет и, смею похвастаться, весьма преуспела в этом тонком искусстве. Я умею вышивать золотом, бисером, сверленым жемчугом и делать двусторонний узор…
- О! – выдохнула Дьюлла, изображая восхищение.
- Мне была доверена даже вышивка парадного платья принцессы, - пела соловьем гостья, - это был толстый бархат – густой, почти как мех. Я работала над ним два месяца, вышивая розы золотом, и мою работу оценил и король. Он сказал…
- Уверена, его величество пришел в восторг от золотых роз! – перебила ее Дьюлла и заговорила доверительно: – Ах, как жаль, что мой братец не сможет оценить вашего таланта! Ведь он терпеть не может все эти цветочки, рюшечки и кружавчики…
Рик запоздало опустил вилку, но остановить болтливую кузину уже не успел.
- Я так и не научилась толком вышивать, - закончила Дьюлла, заливаясь смехом. – Рик сказал мне: брось это бесполезное дело, лучше танцуй и займись верховой ездой, иначе останешься старой девой, а за нитки и иглы возьмешься, когда ни на что другое не будешь способна, лет через сто! И я с удовольствием последовала его совету!
Граф Босвел едва не опрокинул бокал с водой, а Надин просто позеленела, поняв, что попала впросак. И только Дьюлла смотрела безмятежно. Судя по тому, что леди присмирела, сейчас она обдумывала – были ли случайностью или злым умыслом порванная струна, испачканные платья и невинная болтовня за столом. Что касается Рика, он поспешил сгладить допущенную бестактность, тем более что чувствовал себя виноватым – ведь Дьюлла ничуть не погрешила против правды, повторив его собственные слова.
- То, что не оценит брат, всегда оценит муж, Дьюлла, - сказал он нравоучительно, изо всех сил стараясь сохранить серьезность, потому что кузина повернулась к нему с таким потешным выражением невинности на милом личике, что впору было расхохотаться. Он не сомневался, что шпилька для леди Броаз была намеренной, хотя и не понимал, что такого сделала его сестре бедная девушка.
23. Любовные стансы и любование луной (продолжение)
До конца ужина Надин была осторожна в разговоре, как охотник, крадущийся по звериной тропе, а когда подали десерт, вдруг сказала, стесняясь:
- Не хотите прогуляться перед сном, милорд? В вашем саду столько прекрасных озер, а сейчас полнолуние… Я мечтаю посмотреть на лунную дорожку…
Дьюлла так и вскинулась, представляя, как Рик ведет эту хитрюгу к Зеркальному пруду, который был только их местом.
А бесхитростный Рик уже соглашался на прогулку.
Медлить было нельзя, и Дьюлла повторила уже знакомый трюк – на сей раз уронив на платье гостьи пирожное с жирным кремом. Опять последовали ахи, охи и извинения. Хлопоча вокруг гостьи Дьюлла причитала:
- Какая же я неловкая! Ах, меня казнить за это мало! Такое прекрасное платье!
- Ничего, милая Дью, - ответила Надин, метая молнии взглядом и одновременно удерживая улыбку, - я переоденусь, только и всего. Дождитесь меня, милорд… - она хотела уйти, но что-то в выражении лица Дьюллы заставило ее насторожиться.
- Сожалею, - Дьюлла с притворным сочувствием развела руками. – Сегодня я услышала о постигшей вас неприятности – что платья запылились в дороге, и велела служанкам заняться ими. Боюсь, они все сейчас в прачечной. Но к утру все высохнет.
Девушки обменялись взглядами, не сулившими ничего хорошего.
- Кстати, ваша карета будет готова к завтрашнему вечеру, - вмешался Рик, почувствовавший возникшее напряжение. – Вы сможете продолжить путь послезавтра утром.
Это был удар для леди Броаз, но она выдержала его с честью и ответила кротко:
- Что ж, тогда мне не надо терять время. Надеюсь, милорд, вы не побрезгуете моей компанией и простите испачканное платье, тем более, что причиной тому – ваша милая сестра. Не надо сердиться на нее, это всего лишь юношеская неловкость…
«Да ты старше меня года на два, не больше», - желчно подумала Дьюлла, а вслух сказала:
- Что ж, тогда и я пройдусь с вами. Очень уж вы разохотили меня рассказами о лунной дорожке.
- Нет, милая Дью, - тут же возразила Надин, - вам лучше остаться. Уже выпала роса, вы блондинка, а блондинки очень чувствительны к росе. Правда ведь, милорд? – она обернулась к Рику за поддержкой. - Надо беречь эти прекрасные цветы!
Рик потер переносицу, медля с ответом, а Дьюлла ослепительно улыбнулась Надин:
- Мне так приятна ваша забота! Но не стоит беспокоиться. Я наброшу плащ, и никакая роса мне не страшна.
Волей-неволей леди Броаз пришлось смириться с компанией сестры милорда, и они втроем отправились в сад. Рик повел их к пруду Луны, и Дьюлла была рада, что он не повел их к Зеркальному пруду.
По дороге Рик рассказывал, что когда-то, когда Свон был главной резиденцией Босвелов, в пруду Луны плавали черные лебеди, а в пруду Солнца – белые, и на дне лежали разноцветные камешки. Когда солнце в полдень освещало пруд – все искрилось радугой. Леди Броаз восторгалась всем, что он говорил, и Дьюлле оставалось только кривить губы в ухмылке.
- Ах, как здесь красиво! – воскликнула Надин, когда они вышли к пруду. - Я хотела бы жить здесь! О, простите, - она мило смутилась, - милорд, я сказала это без умысла. Конечно, это ваша вотчина, и я никоим образом на нее не покушаюсь…
«Конечно! Лицемерка ты проклятая», - не поверила ей Дюлла.
И тут леди Броаз споткнулась. Она шла по тропинке, впереди Дьюллы, и, хотя Рик нес фонарь, освещая дорогу, умудрилась не заметить то ли камешек, то ли валежник, то ли просто запуталась в траве. Надин ахнула и повисла на Рике, цепляясь за его камзол.
- Ой, кажется, подвернула ногу, - простонала она плаксиво.
Рик подхватил ее на руки, и Дьюлле осталось только раздувать ноздри от ярости – помешать этому она была не в силах.
- Я отнесу вас в замок, - Рик хотел повернуть обратно, но Надин, положив голову ему на плечо, нежно заверила, что все обойдется, ей просто надо присесть и отдохнуть.
Пострадавшую леди устроили на берегу пруда, под деревом, Рик постелил на землю свой камзол, и леди долго устраивалась, тихонько жалуясь на боль. Дьюлла сжимала кулаки, глядя, как Рик стоит на коленях перед этой хитрой лисой, и едва не завизжала от злости, когда Надин сказала:
- Прошу простить меня, милорд, но… мне надо снять туфельку. Кажется, я вывихнула лодыжку… Отвернитесь, пожалуйста.
