Он не заметил, как замял край письма, слишком крепко сжав его. Вот и все, закончилась счастливая жизнь в замке Свон. Май закончился, малиновка встанет на крыло и полетит. Как далеко? Очень далеко и очень высоко, он был в этом уверен. Так высоко, что ему не подняться до ее высот.
Стук в двери заставил его вздрогнуть, и, повинуясь непонятному порыву, он спрятал письмо в шкатулку, а потом разрешил войти.
- Мне можно? – Дьюлла заглянула в комнату. – Ты не занят, Рик?
- Нет, - только и смог выговорить он.
- Я принесла тебе цветы, - сказала она и вошла.
Комнату наполнил аромат роз, которыми был полон подол ее платья. Цветы она срывала под самую чашечку – только едва распустившиеся бутоны.
- Это чтобы сладко спалось, - сказала Дьюлла. – Я высыплю их в вазу. Леди Кандида рассказывала, что так делала твоя матушка.
- Да, - прошептал Рик, глядя на нее, не отрывая взгляда.
Сейчас Дьюлла была прекрасна, как небожительница – с распущенными косами, в темно-зеленом платье. Она украсила лиф цветами и вплела в боковые пряди незабудки и плющ. И полный подол роз…
- Остановись! – воскликнул Рик, и девушка послушно замерла, не выказывая ни удивления, ни испуга. – Ты похожа на святую Кассильду. Дай полюбоваться тобой…
- Конечно, любуйся. Разве я могу запретить тебе это? – ответила она с улыбкой. – А кто такая святая Кассильда?
- Удивительная красавица, которая помимо красоты была наделена небесами еще и добрым сердцем, - объяснил Рик, не отрывая от нее глаз. – Она тайком от мужа носила нищим хлеб в подоле платья, но однажды муж застал ее за этим и спросил, что она несет. Святая Кассильда испугалась и солгала, сказала, что несет розы. Муж велел ей открыть подол, а когда она это сделала, из подола посыпались розы. По воле небес, хлеб превратился в розы, и ложь стала правдой.
- Красивая легенда, - согласилась Дьюлла задумчиво. – Но зачем такой муж, если он не разрешает подать нищим кусок хлеба? И которого надо бояться?
На это Рик не нашелся с ответом. Как объяснить пташке-малиновке, что в жизни не все складывается, как в балладах?
- Я высыплю цветы? – спросила Дьюлла, которая все еще стояла неподвижно.
- Да, конечно.
Рик смотрел, как она высыпает цветы, как ставит вазу поближе к постели, и сказал незнакомым, деревянным голосом:
- Возьми в шкатулке письмо, хочу, чтобы ты прочитала.
- В этой? – Дьюлла откинула крышку, достала королевское послание и углубилась в чтение.
Брат следил за ней с пристальным вниманием. Он сам не знал, чего ожидал. И сначала обрадовался, а потом испугался, когда увидел, что она хмурится, но вовсе не рада.
- Не думаю, что мне надо ехать туда, - сказала она, убирая письмо на место.
- Тебе надо появиться при дворе, - начал сбивчиво убеждать ее Рик, разом растеряв все красноречие, - узнать других молодых людей, узнать свою силу.
- Других молодых людей? – она вскинула на него глаза. – Зачем? Я хочу замуж только за тебя, ни за кого другого. Даже если для этого мне придется поссориться с церковью и с самим королем. Или ты забыл обо всем? – взгляд ее потемнел. – Или ты испугался, Рик Босвел?
Так как он молчал, она потребовала уже громче, а потом и вовсе крикнула:
- Отвечай. Отвечай!
Она бросилась на него с кулаками, и Рику пришлось перехватить ее за запястья, притиснув к себе. Нешуточное испытание, но Дьюлла уже затихла и вдруг так отчаянно всхлипнула, что Рик не смог разыгрывать каменную статую.
- И я люблю тебя! – выпалил он. – Полюбил с первого взгляда, и готов отказаться от всего, чтобы быть с тобой.
- Что же ты сомневаешься? – спросила она со вздохом и приникла к нему, освободив руки и обняв его за пояс.
- Боюсь, что потом ты пожалеешь об этом.
Она вскинулась, словно он оскорбил ее:
- Пожалею?! Я?
Рику пришлось зажать ей рот, чтобы криками не переполошила замок. Он отпустил ее, только когда она прикрыла глаза и глубоко задышала, но тут же продолжила возмущенным шепотом:
- Ты за кого меня принимаешь? Ты совсем не знаешь меня, если твой язык поворачивается произнести подобное!
Но Рик только покачал головой:
- Ты сама себя не знаешь.
- Отговорки! – Дьюлла топнула и схватила его за ворот камзола, сильно встряхнув. - Только посмей отказаться от меня, - сказала она с угрозой. – Видят небеса, Рик, я тебе этого не прощу! Мы созданы друг для друга, и я буду или с тобой – или ни с кем!
В подтверждение своих слов, она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.
Этот момент решил все, и Рик, позабыв о родственной крови, церкви и вечном проклятии ответил на поцелуй с таким пылом, словно спасал собственную жизнь. Впрочем, так оно и было – сейчас он чувствовал, что душа его ожила, зазеленела и распустилась цветами, как боярышник в мае.
Оторваться сейчас от Дьюллы – это означало оторваться от живительного источника и умереть в ту же секунду.
Дьюлла обхватила его за шею и приникла всем телом.
- Подожди! – Рик все же прервал поцелуй, судорожно хватая ртом воздух. – Еще немного – и ты доведешь меня до предела…
- Не понимаю, зачем скрывать нашу любовь, - шептала она, скользя ладонью по его груди и ниже, ниже…
Рик перехватил ее руку.
- Нельзя совершить глупость. Сделаем так, - он глубоко вздохнул, чтобы придти в себя, - поедем к королю, я представлю тебя, ты займешь положение, которое принадлежит тебе по праву рождения, узнаешь вкус власти и славы, что подарят тебе твои красота и ум. А через год, если ты все еще будешь хотеть меня, я сам заберусь в твою постель, и никто меня не остановит.
- Я буду любить тебя, - надменно поправила она. – Не надо думать обо мне, как о животном, которое живет только страстями. Но я согласна. Год – это не много.
- Значит, решили, - торопливо сказал Рик, чувствуя, одновременно, и облегчение и пустоту в груди. Но он поступает правильно. Нельзя держать птицу в клетке. Надо выпустить ее на свободу, чтобы она сама решила – куда ей полететь.
Но Дьюлла стояла хмурая, и смотрела на шкатулку с королевским письмом, закусив губу.
- Что такое? – спросил Рик мягко.
- Я боюсь, - ответила она. – А вдруг я опозорюсь перед придворными и королем? Тебе будет стыдно за меня, и ты меня разлюбишь. Ведь я такая глупая…
Он взял ее лицо в ладони и поцеловал сначала в глаза, потом в щеки, потом в губы – легко, едва касаясь, и произнес, как будто поклялся:
- Что бы ты ни сделала, что бы ни сказала, мои чувства к тебе не изменятся. Но тебе не надо ничего бояться. Ты – совершенство. В тебе все изящно – и внешность, и ум. Я вижу перед собой самое драгоценное сокровище, и буду молиться, чтобы оно досталось самому прекрасному и достойному человеку.
