Расстроилась, а я такие надежды на гипноз возлагала. Снова глянула на Ярослава. По-прежнему улыбается. Спрашивается, чему?
— А запись можно послушать? — попросила я, и тут врач меня удивил, с застывшим на лице немым вопросом он развернулся к Ярославу.
Он что, у него разрешение спрашивает?
— Эдуард Арнольдович, будьте добры, включите диктофон, — строго потребовала я.
Никто не кинулся тут же исполнять мою просьбу и нажим в голосе не помог, доктор мялся, вертел в руках диктофон, а после и вовсе его в карман пиджака спрятал.
— В чём дело? — разозлилась я, причем претензию адресовала Ярославу, он тут всем рулит.
— Ни в чём, — пожал плечами Койдан и распорядился. — Доктор, что же вы медлите, Нике не терпится, не заставляйте барышню ждать.
Яр ещё фразу не успел закончить, как запись пошла.
Врач задавал вопросы, а я отвечала каким-то странным чужим голосом, но ничего криминального. Это я так думала, пока речь о Ярославе не зашла, и из меня не посыпались откровения.
— Выключите, — с полыхающими щеками от смущения, простонала я. Теперь поведение доктора очевидно, он просто меня оберегал от неловкой ситуации.
Ярослав поблагодарил Эдуарда Арнольдовича, они пожали друг другу на прощание руки и когда Ферган уже схватился за ручку двери, чтобы уйти, я тихо буркнула:
— Сотрите, пожалуйста, запись.
— Как скажете, желание пациента - закон, — мужчина при мне достал диктофон, нажал пару клавиш и изрёк: — Готово.
— Спасибо, — пряча глаза в пол, поблагодарила я.
— Ника, Ника, — с наигранным осуждением покачал Яр головой, когда доктор оставил нас одних. — Что же ты так раскраснелась, мы не чужие, ничего постыдного ты не сказала. Наоборот, мне было страшно приятно.
Да? А я теперь в глаза тебе год не отважусь смотреть, все мысли с потрохами сдала, словно в душу к себе позволила заглянуть. Хорошо, что до конца не дослушала, а то сквозь землю бы провалилась.
Глава 7
Ярослав
Или кругом одни шарлатаны, не умеющие работать и незнающие дело, которым занимаются, или Ника не врёт. Все специалисты, что осматривали Одинцову, хором твердят - амнезия настоящая с вероятностью 90 процентов. А куда девать оставшийся десяток сомнений? Она и так меня один раз ох как круто облапошила, сначала очаровала, а потом развела.
Снова включил запись Вероникиного сеанса, уже со счёта сбился, сколько раз я её прослушивал, как минимум шесть, а рука стереть не поднимается. Маньяк я слуховой. И так понимаю, останавливаться не собираюсь.
Навострил ухо, если не ошибаюсь, Ника вышла из спальни. Ага, наверное на кухню пойдёт, ужинать-то она отказалась, а голод не тётка.
Мне, кстати, тоже на кухню не помешает наведаться, в горле пересохло, страсть, как пить хочется.
Подождал минуты три и спустился на первый этаж. Нику застал возле раскрытого холодильника, она набирала еду.
— И мне что-нибудь прихвати, — хохотнул я. Ника всем телом вздрогнула и от испуга уронила на пол кусок буженины и сыр.
— Ой, я думала, все уже спят, — приложив руку к груди, выдохнула Одинцова.
— Вижу, поэтому в одной майке и труселях по дому разгуливаешь?
Я, конечно, немного преувеличил, скорей в шортах, но очень коротких.
— Это пижама, — оглядев себя, надула девушка губки.
— Согласен, но её верх надет на голое тело. Прости, но соски просвечивают. И сей факт меня бы порадовал, не разрешай я работниками при необходимости и во время ночных смен перекусывать на кухне.
Пока Ника растеряно хлопала ресницами, я подошёл к ней с целью приласкать, но она выдала что-то в своё оправдание и рванула на выход.
— Не так быстро, — ухватив Нику за талию, поймал я её и тесно прижал к груди. — Я соскучился, — прошептал ей на ухо и прикусил девичью мочку. — Не убегай.
Вероника
Мужчина так близко, его бархатный голос с хрипотцой завораживает, слова приятно греют душу. Раствориться бы в ощущениях, забыться, но нет, не могу. Меня не покидает стойкое чувство, что я в руках хоть и желанного, но незнакомца.
— Нет, — тихо и неуверенно шепчу я в ответ, а сама задыхаюсь от томительных поглаживаний. — Пожалуйста, не надо.
Койдан словно меня не слышит, более того, его прикосновения становятся смелей. И вот уже одна мужская рука забралась мод мою майку и вовсю там хозяйничает, а вторая бесстыже мнет попу.
Понимаю, Ярослав распаляется с каждой секундой всё жарче, и если я его не остановлю, мы перейдём грань платонических отношений прямо здесь и сейчас.
— Яр, — запрокинув от удовольствия голову назад, простонала я. — Ты же сам говорил, на кухне могут появиться посторонние.
Вместо того, чтобы отпустить, Койдан закрыл мне рот жадным горячим поцелуем, подхватил на руки, донёс до стола и усадил. Мужчина навалился всем весом, и вот я лежу, обхватив его талию ногами, и страстно отвечаю на ласки. Ярослав чуть отстранился и ловко стянул с меня шорты, меня как из ведра холодной водой окатило.
— Нет, — округлила я глаза. — Я не готова.
— А мне так не кажется, — каким-то обезумевшим тоном ответил Койдан и, опять устроившись у меня между ног, потянул мой топ вверх.
— Прекрати, Яр, не разочаровывай! — выкрикнула я и с силой толкнула мужчину в грудь.
— Ты понимаешь, что со мной делаешь? — тяжело дыша, процедил Койдан, но хватку ослабил, потом и вовсе убрал от меня руки. — Ника, иди к себе в комнату.
— Яр, — погладила ладонью мужчину по щеке, но он, чтобы избежать дальнейшей ласки, резко дернул головой.
— Иди к себе, Ника! — рыкнул он на всю кухню. Оттолкнулась от столешницы и, нащупав ступнями твердую поверхность, что есть мочи от греха подальше побежала на выход.
Всё понимаю, у Ярослава есть естественные мужские потребности, но если он ещё раз потеряет голову, соберу вещи и уеду.
Ярослав
«Сука, — от раздираемой злости на самого себя смёл я со стола кипу бумаг. — Какой же я идиот, что опять вляпался по самое не хочу в это дерьмо. Ника снова забралась мне под кожу».
— О-о-о, — присвистнул только что вошедший в мой кабинет Стас. — Кто-то опять не в духе.
— Иди ты, — послал я куда подальше своего заместителя.
— Дай, угадаю, — Стас остановился и, подняв вверх палец, наигранно задумался, а потом выдал.— Ника! Только эта птичка может вывести тебя из равновесия и заставить швырять вещи.
Лютев, подобрав с пола разбросанные документы, демонстративно положил их передо мной на стол и вальяжно расположился в кресле напротив. — Ну давай, мои уши, — Стас глянул на наручные часы и оповестил, — в полном твоём распоряжении на целых сорок минут. Начинай скулить.
