— А ты на вид ничего, и не скажешь, что идиот. Такой, как мой муж или этот старпёр, с которым сучка твоя последнее время хороводилась, — девица отвесила Яру сомнительный комплемент и опять переключилась на меня.
— Ты насовсем вернулась или так, жизнь другим подгадить и обратно упорхнуть, птичка ты наша райская?
— Юля, — сказала я и по реакции поняла, правильно предположила. Эта разгневанная фурия ни кто иная, как жена Сергея. — Уверяю, твой муж меня абсолютно не интересует, ни в каком смысле. Приехали мы на пару дней. И не переживай, ещё раз я с ним встречаться не планирую, — говорю специально тихо, уверенно и спокойно.
— Может, он тебе и не интересен, — усмехнулась Юлия. — Глупо было бы, — она демонстративно окинула взглядом Койдана с ног до головы. — Но вот муженёк мой только о тебе и мечтает, падла. Чем же ты его так зацепила, а? Мордой смазливой? Так я вроде тоже ничего. Сколько раз думала - ну всё, ты в прошлом. Только расслаблюсь - и опять двадцать пять, — хлопнула Юлия в ладоши. — Первый раз, помнишь, когда ты нас застукала, как я обрадовалась. Всё, Серёга мой, и не надо его ни с кем делить. Ага, как ошпаренный каждый день под твоим балконом ошивался, всё прощение вымаливал. Потом ты себе старичка завела, муженек погоревал-погоревал и вроде успокоился. Но как только дедуля с горизонта исчез, опять Серёга возле тебя кругами заходил. В этот раз уехала. Я в церковь ходила, бога благодарила за избавление. Нет, опять нарисовалась.
— Я здесь родилась и выросла, не можешь удержать мужика – твои проблемы, — рассердилась я, никакой выдержки на эту Юлю не хватит. — Не прикидывайся жертвой, ты с самого начала знала, на что идёшь, когда замуж выходила за мужчину, который тебя не любит, — конечно, ничего из рассказа девушки я не помнила, но, как мне кажется, вывод сделала правильный.
— Посмотри, — жена Сергея достала из кармана фотографию, на которой улыбались две озорных ребятишек, и вручила её мне. — Кого без отца оставляешь. Если совесть есть, уедешь и никогда не вернёшься. Я уже два раза за нож хваталась, боюсь, в третий раз точно Серёгу прирежу, — девушка сказала это так, что я поверила.
Юлия накрыла лицо ладонями, медленно спустила их вниз к груди и молча пошла к лифту.
— Дам бесплатный совет, — окликнул её Койдан. — Мужчинам нравятся гордые женщины, которые знают себе цену и не стелятся. Без уважения любви не бывает. Попробуй сменить тактику.
«И правда, чем чёрт не шутит. Если Юля в первую очередь полюбит себя сама, прекратит бегать за Сергеем, перестанет истереть, может, у них всё наладится, и их семья заживет по-новому», — подумала я, но жена Сергея мою точку зрения не разделила. Она скривила лицо и показала Ярославу средний палец, на что мужчина пожал плечами и прокомментировал жест:
— Дура, она и в Африке дура.
Створки лифта сомкнулись и ожесточенная, хоть сама в этом виноватая, но нечастная женщина уехала.
— Как же от меня чудно несёт-то помоями, — принюхиваясь к рубашке, хохотнул Ярослав и поморщился. — Что же у этой ведьмы на кухне водится, что она такую ароматную смесь умудрилась смешать. Я срочно в душ.
— Яр, а я хороший человек или доля истины в словах Юли есть? Тебе легче со стороны судить, — пока Яр не ушел, спросила я. Нет, я почти уверена, что права, но не на все сто процентов.
— Дурость что, заразная? — зло прошипел Койдан. — Ника, не мели чушь. Что Юля, что Сергей собственноручно загнали себя в ад, в котором мучаются. Они изменяли, врали, изворачивались и лицемерили. Вселенная им ответила тем же. И чтобы я от тебя больше не слышал даже отголосков сомнений. Твоей вины в их проблемах нет и точка. Давай уже, женщина, обустраивай жилище вместо того, чтобы думать о всякой ерунде, а я в ванную, а то уже от запаха мутит.
Пока Койдан плескался, наполнила таз тёплой слегка мыльной водой, и начала выполнять его пожелание с влажной уборки. На повестке дня стояла сначала пыль, а потом полы, вещи в квартире не разбросаны, для уюта и этого хватит.
Протирая письменный стол в спальне, открыла верхний ящик и обнаружила там альбомы с фотографиями. Один из них совсем давнишний – видно по оформлению. Сейчас, да даже десять лет тому назад, таких не продавали. Он был ярко синий с бархатной обложкой и картонными листами, на которые приклеены фото. Раскрыла его и улыбнулась. На первой странице висела свадебная фотография наверняка моих родителей, особенно тронула подписанная внизу красным фломастером дата. Провела по цифрам пальцем и внутри заныло, их написал кто-то из моих родителей, они меня родили, вырастили, а я их даже не помню.
С каждым разворотом становилось всё грустней. Вот моя мама с огромным пузом стоит где-то в парке и её трогательно нежно обнимает отец, вот он встречает её из роддома, дальше новогоднее фото за праздничным столом, и они оба прижимают к себе младенца – меня.
— Ник, ну что за слёзы, — послышался голос Ярослава, и я вздрогнула. Так погрузилась в альбом, что даже не заметила, как стих шум воды, и Яр зашёл в комнату.
— Жалко, что родителей нет в живых, я их потеряла слишком рано,— хлюпнула я носом. — Знаешь, уже и не знаю, может, мне лучше и вовсе ничего не вспоминать, ведь вместе с памятью вернётся и скорбь.
— Что-то ты, мать, совсем расклеилась. Наверное, из-за голода. Собирайся, сначала пообедаем, плотненько так, — раздались шлепки по голому телу, и я подняла на Койдана глаза. Яр хлопал себя по животу и самозабвенно перечислял, что именно он закажет и съест. Да-а, стыдливостью мужчина определённо не страдает. Вышел из ванной, если не считать крохотное полотенце, которое держится на честном слове, голый.
— Я сумку твою не трогала, она в зале, — намекнула я Яру, что не мешало бы и одеться.
— Да знаю я, видел, — бросил Койдан и уселся напротив меня на кровать, при этом в мужской манере широко расставил ноги.
«Туда не смотреть», — строго приказала я себе и уткнулась обратно в альбом, чуть ли не касаясь его носом.
— Это что, ты?! — вытянув шею, поинтересовался Яр и, стянув альбом со стола, уставился на маленькую девочку с двумя косичками и в смешной панамке. — Миленькая и уже видно, что красавица.
Чувствую, покраснела и густо. Обещала себе не смотреть и всё равно посмотрела. Да и это половина беды. Зачем я впечатление звуком сопроводила. Ярослав, похоже, меня на подглядывании поймал. Иначе чего он так улыбается.
— Ник, у тебя сейчас такой взгляд плотоядный, — довольно пропел Койдан, но закончить мысль и окончательно вогнать меня краску я ему не дала, перебила.
— Твоя вина. Ты так вкусно о горячем наваристом супчике мечтал, что у меня слюнки потекли. Я буду готова к выходу через пять, нет, через две минуты, — резко подскочив со стула, под мужской смешок ретировалась я из спальни.
К великому облегчению, Ярослав, как истинный джентльмен, больше и словом не обмолвился об инциденте с полотенцем, за что я ему весьма благодарна. Но это не мешало мне каждый раз, когда закрывала глаза, вспоминать увиденное и опять краснеть.
