А еще я искренне жалел, что отправил четверых бойцов. Вон как рабочий спокойно ползет себе вперед, подминая растительность, срывая лианы и ломая кустарник с тонкими деревцами. С другой стороны, может, потому так и спокойно ползет, что слева и справа да позади его товарищи сражаются с безумной флорой, отвлекая на себя новых, так сказать, жителей земного города.
Наконец, големы добрались до главной рощи, пятна растительности, что выделялась своими размерами, цветом и густотой среди прочей зелени. К тому моменту смесь в баллонах закончилась, и големам пришлось полностью перейти на тесаки. На подходах к главной роще (когда там появится алтарь, то ее впору будет называть богорощей, хе-хе) уже и рабочему голему пришлось несладко. Будучи занятым грузом, ему пришлось тяжело и только помощь самураев помогала двигаться все дальше. Несколько раз я терял своих бойцов из вида, когда они заходили под сплетенные кроны высоких деревьев.
За те месяцы, что прошли с Переноса, обычные липы и тополя превратились в нечто несуразное, огромное, с тысячами ветвей, часть которых вросла в землю, превратив одно дерево в небольшой лес.
Первый самурай погиб за сотню метров от центра. Его оплели сотни лиан, и сделать что-то с ними мой боец не смог. Второй угодил в лапы бывшей сирени, судя по гроздям характерных соцветий. Десятки тонких длинных и гибких стволов стянулись вокруг него, зажали, лишая подвижности и оплели.
Последний самурай и рабочий голем сумели добраться до рощи и скрылись под шатром крон. Больше они не появились на экране.
Спустя десять минут бесплодных ожиданий и надежд, что те вырвутся и сумеют вернуться к нам – ведь задание выполнили, – я разочаровано произнес:
– Возвращаем дрона. И в путь.
***
Отряд оставил Севянино в тридцати километрах за спиной и остановился на ночлег, когда вернулись големопсы с дальней разведки и передали тревожные образы.
– Твою ж… вот гадство! – воскликнул я и сообщил товарищам: – Впереди орда гоблинов. Идет нам навстречу по старым следам. Будет здесь через полчаса, если не свернет никуда.
– Да куда они на хрен из колеи денутся, – мрачно произнес один из дружинников. – Некуда им уходить с нашей дороги.
– В Севянино вернемся? – спросил кто-то.
– Лучше тут остаться. Здесь чистое открытое поле, успеем подготовиться к встрече, а в поселок попадем уже в кромешной темноте, и мало ли какая гадость там завелась с последнего визита. Не будем же мы еще и на этот счет думать, – ответил ему Бетонов. – Тем более техника останется на улице, даже если мы укроемся в домах. А по вашим словам, эти карлики ломают и портят все, до чего дотягиваются.
– А здесь не испортят.
– А здесь мы прикроем ее контейнерами и сами наверху встанем. Големы нарубят кольев и успеют выкопать ров. Полчаса им хватит за глаза.
– Так и сделаем. Риска куда меньше в бою с гоблинами, чем в поселке, – признал я правоту прапорщика. – К тому же мелкие уродцы там могут разбудить или приманить кого-то, обитающего в дальних домах, отчего нам вовсе станет кисло.
Если я правильно понял големов, их образы, то гоблинов больше пяти сотен, но меньше тысячи. Для нескольких десятков бойцов и големов с амулетами, с автоматическим оружием такая орда вполне по силам. Тем более я не скупился на волшебные вещи, вручив дружинникам и големам те амулеты, которые не каждый дворянин может себе позволить. Поступай так же любой феодал и купец, имеющий собственную охрану, или командир наемников, что предоставляет им своим услуги, то им не пришлось бы бежать прочь, бросая часть добра, как это случилось в ту ночь у деревни Эрха. Именно то бегство и победа над лопоухими злобными коротышками принесли мне баронскую корону. И именно после него я сделал для себя выводы и с тех пор стараюсь брать самое лучше для тех случаев, когда стоит вопрос жизни и смерти.
В тот раз сильно выручили автоматы и дробовики, которые буквально косили свинцом тесные ряды гоблинов. Да и големы помогли хорошо в том бою. Сейчас отправлять их в бой я не собирался. Лишь в самом крайнем случае или в конце, когда нужно будет добить остатки и раненых. Лучше уж потратить патроны, которых еще накопирую в артефакте. Тем более сейчас гоблинов в три-четыре раза меньше, чем тогда.
Грузовики поставили борт в борт, с трех сторон закрыли их контейнерами, с четвертой вырыли глубокий ров и грунтом из него создали вал, а перед рвом големы часто набили кольев в несколько рядов. Еще один ров (или скорее канава) подковой опоясал контейнеры, а земля из него засыпала колеса на них и пространство между дорогой и днищем. Так лопоухие уродцы не пролезут к машинам понизу и не испортят покрышки. Им останется только лезть вверх, а на крышах железных ящиков, почти на трехметровой высоте, их будем ждать мы и големы.
Настины питомцы были оставлены внутри импровизированного вагенбурга. Будут останавливать тех гоблинов, которые сумеют, несмотря ни на что, пролезть внутрь. Тот же ворон своим клювом способен насквозь пробить карлика или его череп. Да и серый попугай благодаря своим размерам массивным крючковатым клювом может разбить голову гоблину в кровавое месиво.
Мы успели закончить подготовку позиций буквально за минуту до сигнала от наблюдателя, что вдалеке показалась гоблинская орда. Увидев нас, толпа мелких созданий заволновалась и резко прибавила в скорости.
– И вот эту мелочь все так боятся? – удивился Бетонов, наблюдая за приближающимися гоблинами сквозь линзы бинокля.
– Эта мелочь не знает страха, во время боя у них как будто силы возрастают. Или не как будто. И они передвигаются ордами по нескольку тысяч голов. Учитывая, что тут дружины обычно по сотне человек, не больше, и редко когда все они бывают в одном месте, а сильные маги почти не показываются на границе с Пустым королевством, где бесчинствует эта мелочь, то неудивительно, что гоблы навевают на всех местных такой ужас. Учитывай еще, что ни один самый распрекрасный мечник не может без устали долго махать мечом, рано или поздно усталость возьмет свое, а там его облепят карлики и повалят. Точно так же и с лучниками дело обстоит, – пояснил ему я.
– Есть же амулеты.
– И что? У семи-восьми человек из десятка их использующих амулеты в несколько раз слабее, чем наши. И даже с такими я не рискну выйти против вот такой маленькой толпы гоблинов без огнестрельного оружия, – я кивнул в сторону тех, о ком шла речь. – Не говоря уже про многотысячную орду.
– Хм, – задумался прапорщик. – Даже так, значит.
Тут загрохотала пара наших пулеметов. Это значит, что враги уже в трехстах метрах от позиции. Когда это расстояние сократилось вдвое, к ним подключились несколько автоматов.
Уже скоро пришло время дробовиков и боевых амулетов. Огненные шары, электрические разряды, воздушные кулаки, свинцовая и стальная картечь обрушились на толпу гоблинов, которая сильно поредела. Три сотни метров были густо покрыты телами коротышек, многие еще корчились в агонии, цепляясь за остатки жизни, уходящей из изорванного тела.
