Согласно агентурным сведениям полиции, в марте 1909 г. проходили собрания нижних чинов, на которых обсуждались военные события в Персии и Турции, было решено сорганизоваться и в каждой части образовать свой комитет для решения текущих дел и того, «чтобы в нужную минуту не остаться без руководительства»
[756]. Позднее было запланировано собрание от всех рот и батарей, которое должно было избрать представителей от частей, которые имели бы сношения с «Центральным Комитетом» и передавали бы его распоряжения батальонным и батарейным организациям
[757]. 22 марта состоялось собрание под руководством Михаила Петрова, письмоводителя частного поверенного С.Р. Шахназарова, прочитавшего доклад на тему «Учредительное собрание и демократическая республика», а потом солдат-железнодорожник читал и комментировал Устав АВРО, а затем было предложено избрать на собрании 25 марта комитеты. Собрание состоялось, на нём присутствовало порядка 100 нижних чинов, были учреждены батарейные и батальонные комитеты. Эта организация включала в себя как социалистов-революционеров, так и социал-демократов: среди первых были А.Д. Осипов, В. Чернышев, Н.С. Каспаров, среди вторых – П.В Сергеев (обозначенный в агентурных донесениях по псевдониму «Михаил Петров»), Э.Э. Тодрис, В.П. Вахнин.
Тем не менее организация в итоге была ликвидирована. Военные признавали её серьёзное значение. Сергей Ососков, организовывавший ограбление Чарджуйского казначейства в феврале 1908 г., принимал у себя железнодорожного солдата Дрозда, приносившего протокол собрания организации, гарнизонного комитета; имела место кража револьверов из батареи Асхабада. Туркестанский губернатор, докладывая военному министру об АВРО в апреле 1909 г., признал, что «пропаганда среди солдат Асхабадского гарнизона принимала широкие размеры», а стремление солдат организоваться имело место во всех воинских частях и командах, кроме казачьего полка
[758]. В 1-м Закаспийском железнодорожном батальоне и во 2-й Туркестанской артиллерийской бригаде существовали батальонные комитеты.
Д.И. Сойфер, говоря об Ашхабадской военно-революционной организации, отмечал, что она оставила «глубокий след в сознании солдат», а сама её деятельность была показателем «глубокой революционности масс, их готовности к новым битвам против царизма»
[759]. Следует добавить, что АВРО выступала под знаменем интересов народа за радикальные политические перемены в стране.
В фонде военного следователя 2-го Асхабадского участка сохранился примечательный документ, свидетельствующий о том, что некоторые военные чины выступали за необходимость перемен в армии в связи с нарастанием революционного движения, что в структуре управления на местах имеются существенные недочёты, приводящие к успешной работе революционной пропаганды. Это заключение по делу о поражении генерал-адъютанта Мищенко, о похищении патронов из Асхабадского артиллерийского склада, об ограблении почтового вагона, которое можно примерно датировать (ввиду отсутствия иных указаний) 1909 г. Автор документа констатировал факт, что в Туркестанском крае «железная дорога сделалась базой революционного движения», а железнодорожные солдаты (бывшие рабочие) совместно с рабочими железнодорожных мастерских составили «надёжный боевой кадр» для революционных действий
[760]. Местное жандармское железнодорожное управление не было подготовлено для серьёзной работы в этом месте и ограничивалось, как правило, только самой железнодорожной сетью. Охранных отделений до недавнего времени в крае не было, и появившееся Ташкентское ОО, по сути, только лишь установило факт пропаганды. Деятельность же солдат железнодорожных батальонов была настолько законспирирована, что «отделение до настоящего времени не могло осветить агентурой состав и деятельность воинских ячеек»
[761]. Что делать? По мысли автора заключения, усилением дисциплины со стороны отдельных военачальников здесь уже не обойтись: «Проявление беззаветной храбрости в связи со знанием дела, тактичностью, распорядительностью и энергией одиночных лиц будет совершенно бесполезным при наличности в такой части революционных комитетов, выносящих смертные приговоры неугодным начальникам или товарищам, выполняемые при этом почти безнаказанно»
[762]. Предлагалась реорганизация воинской части для того, чтобы нижние чины не проводили много времени с местными рабочими, не находились, таким образом, вне постоянного надзора и воинской дисциплины. Однако такой стиль рассуждений, направленный на качественные изменения в армии, как показывает изучение делопроизводственных документов, был присущ очень немногим военным. В большинстве своём последние ограничивались критикой положения и проведением арестов, не стремясь выявить глубинные причины происходящего нарастания революционного движения в армии.
Подобная Асхабадской военная организация, действовавшая в соответствии с Уставом Всероссийского союза солдат и матросов, имелась и в г. Иркутске. 10 декабря 1908 г. в помещении фельдшеров 1-й батареи 7-й Восточно-Сибирской стрелковой артиллерийской бригады было обнаружено 23 прокламации от имени «Гарнизонного комитета Иркутской военной организации». Отмечалось, что в них был изложен устав ВССМ. Расследование показало, что с весны 1908 г. пять нижних чинов батареи вели тайную пропаганду, говоря о том, что у них образовался особый союз и есть свой комитет.
Очевидно, успешному объединению солдат вокруг военной организации способствовала пропаганда идей Всероссийского союза солдат и матросов, изложенных в газете «За народ», распространявшейся среди солдат. Так, например, дежурный по караулам Читинского гарнизона сообщал, что на гауптвахте в общей камере арестованный казак Вологдин читал вслух столпившимся вокруг него сокамерникам номер газеты, а унтер-офицер Огурцов впоследствии показал, что Вологдин на его приказание отдать газету якобы ответил: «Не нужна тебе эта газета, нисколько она тебя не касается»
[763]. Сам же Вологдин сообщал, что не знал о не «запретном» содержании газеты и случайно нашёл её. По сведениям, этот номер газеты был «наполнен статьями, восхваляющими восстания в войсках во имя замены существующего в России образа правления демократической республикой»
[764].
Иногда газеты революционного толка передавались из рук в руки солдатами. Рядовой 1-й роты 3-го Восточно-Сибирского понтонного батальона Лоскутов, обыском у которого в марте 1908 г. был отобран отрывок газеты «Солдатский голос», издававшийся Гарнизонным комитетом Иркутской военной организации, заявил, что получил её от рядового Рудника, который, в свою очередь, получил её от рядового Погуляева: последний, по словам Рудника, «всунул ему газету за рукав шинели, сказал: возьми, там (т. е. в роте) почитаешь»
[765]. Рудник, однако, якобы ничего не смог прочесть в газете и передал её другим сослуживцам, пока она не дошла до Лоскутова и не была у него отобрана. Содержание же газеты заключалось в призыве к солдатам организоваться вокруг Забайкальского отделения Всероссийского военного союза с целью борьбы с правительством.
