Тэя забралась к нему, и странно, но здесь было теплее. На печке появился кофейник, наполненный снегом.
— До льда не добраться, сегодня кофе будет из снега, — наконец-то заговорил Лейв, доставая банку с кофе и еду. — Вот, Урсула дала с собой, ешь, — он выкладывал и разворачивал свертки — пироги, хлеб, сыр, сладкие булочки. — Давай, для спуска силы тоже потребуются.
Тэя то и дело поглядывала на восток. Полоса на горизонте становилась шире.
— Время еще есть, успеем кофе выпить, — снег в кофейнике на печке растаял, вода закипев забулькала, Лейв убавил огонь и всыпал молотый кофе.
— Норт поил меня таким кофе на Тиоре, — тихо сказала Тэя, она впервые заговорила о нем. — Мы там тоже ночевали в палатке зимой, — она осторожно посмотрела на северянина и увидела, что тот не сводит взгляда с кофе, но весь обратился в слух. — Мы ходили в Долину Тумана, — продолжила Тэя.
Лейв горестно кивнул, не поднимая глаз. Но на его лице отразилась боль за сына, потерявшего семью. Самый тяжелый крест, который Создатель может возложить на плечи человека… Плечи у его сына сильные, но вот сердце…
— Расскажи, где вы еще были, — тихо попросил он, убавив огонь под кофейником.
Конечно, он уже сам увидел все еще вчера, но ему хотелось услышать имя сына и услышать истории, которые можно будет вспоминать и пересказывать Урсуле, когда вечером они остаются одни. И Тэя принялась рассказывать сначала нехотя, медленно, подбирая слова, но, разогнавшись, она сама увлеклась повествованием, словно ей самой необходимо было озвучить все, как бы подводя итог… Лейв слушал внимательно, не сводя глаз с огня. Перед его внутренним взором разворачивались живые картины, возникающие из слов этой девочки, нет, девушки, уже взрослой девушки, что так неожиданно вошла в их семью.
Подойдя к возвращению на Эйрис, Тэя умолкла. Лейв разлил кофе по кружкам и протянул одну девушке.
— Вот и солнце, — кивнул он в сторону восхода.
Тэя повернула голову и встала. Именно в этот момент из-за горизонта вырвался первый луч солнца. Стекла в маске девушки разом потемнели, защищая глаза от слепящего света. Горы вокруг преобразились, бросив длинные резкие тени. Второй луч, третий… А вот и само светило… Солнце медленно, тяжело вставало над горизонтом, заливая все почти нестерпимым светом. Тэя смотрела вокруг во все глаза.
Вот он, Север! Бескрайний, суровый и прекрасный… Невероятная мощь во всем… А небо!..
Тэя обернулась к Лейву.
— А где Черные скалы? — спросила она.
Лейв слегка нахмурился.
— Вот они, на севере — самая крайняя точка материка, почти у полюса, — северянин указал рукой на черную гряду вдали на горизонте.
— Но туда сейчас нельзя, — сказал он твердо.
— Нет, я и не хотела! — поспешила заверить его Тэя. — Мы чинили «Оберон» Крона Блэкрока, вот я и хотела посмотреть, откуда он.
— «Оберон»? — Лейв напряженно смотрел на нее. — Тот самый?
Тэя кивнула.
— Мой отец провожал его, — тихо сказал Лейв.
— Он знал капитана?! — поразилась Тэя.
— Они дружили и исходили вдвоем весь Север. Заполнили все белые пятна на картах, — задумчиво сказал Лейв, — потом отец женился, а Крон улетел.
Тэя смотрела на него во все глаза. Дед Норта был знаком с капитаном Блэкроком?!!
— А Норт об этом знает? — спросила она.
— Да он вырос на дедовских байках! — усмехнулся Лейв. — Может из-за него он и гоняется по миру сам не знает, зачем…
— А ваш дед он еще… — Тэя лихорадочно считала и соображала, насколько осторожно должен звучать ее вопрос.
— Они оба живы и здоровы, сегодня приедут. Они живут с другой стороны хребта Черных гор.
— Здесь все черное, — пробормотала Тэя, ощутив волнение при мысли, что встретится с дедушкой и бабушкой Норта.
— Эти горы даже летом угольно-черные, по-другому их и не назвать, — переключил ее на другое Лейв, — ну, все, солнце встало, иди, поешь. Кофе остывает, отвлеклись на разговоры…
Они сели в палатке, взяли свои пристроенные на край печки кружки и приступили к завтраку.
— Как тебе кофе? — спросил девушку северянин.
— Ничего вкуснее я не пила, — честно сказала Тэя, грея руки о кружку и цедя кофе маленькими глотками.
— Так-то, ешь, — велел Лейв и сам приступил к завтраку.
Тэя поражалась, насколько Норт был похож на отца.
— Я же его всему и научил на свою голову, — кивнул тот ее мыслям.
Тэя улыбнулась: да, это тоже у них общее, отвечать на ее мысли.
— А почему мы без Леды пошли? — спросила вдруг Тэя.
— С ней у нас будет другой поход. Завтра.
— О… — спохватилась Тэя, — поняла, извините…
— Ничего. Это вы друг друга знаете и вам легко болтать, а нам еще предстоит познакомиться. Я уйду с ней надолго, ты улетишь без нас, — Лейв поднял на нее свои почти прозрачные глаза. — Я совершил много ошибок… Я должен был сам привезти Леду в семью… Но как?!. Теперь она дала мне шанс, и я его не упущу. Если только мне удастся вырвать ее из рук моих родителей, — добавил он тихо. — Они вцепятся во внучку так же, как твои вцепились в тебя.
Тэя уже не пыталась сказать, что она не внучка Клифа и Анники. Она сама приняла это как факт. Сейчас она наклонила голову. Слова могучего северянина прозвучали со странной интонацией…
— Вы избегаете встречи с ними? — осторожно спросила она, пытаясь разобраться в ситуации.
— Мягко сказано, — Лейв одним глотком допил кофе, — отец — человек суровый.
Тэя усмехнулась:
— Ну да! Мы поэтому ушли сегодня встречать рассвет?
Лейв начал собирать вещи.
— У тебя три дня на все, поэтому мы пошли сегодня. Сегодня тебя будут рвать на части твои бабка с дедом и мои родители, а завтра я уйду с Ледой.
— Ага, и если повезет, то поговорить вам с ними не удастся! — засмеялась Тэя, раскрыв незамысловатый план сурового северянина.
— Ты поела? — строго спросил тот, едва сдерживая улыбку в уголках губ. — Сейчас все уберу.
Тэя подхватила еще кусок пирога.
— Лучше ешь сейчас, там все еще ветер, — предупредил ее Лейв, убирая печку.
Тэя дожевывала пирог и смотрела, как ловко он убирает палатку.
— Всё, выдвигаемся. Лицо закрой, — велел северянин, закидывая рюкзак на спину, и добавил: — А вот и закат.
Тэя закрывала лицо и провожала взглядом солнце за гряду горных пиков. Маска ее светлела по мере того, как мерк солнечный свет. И вскоре снова опустилась ночь, а на небе появились звезды.
Лейв коснулся ее плеча и махнул рукой. Девушка с чувством легкого сожаления двинулась вслед за северянином. Она могла бы еще побыть здесь. Этой суровой красотой невозможно было насытиться. Но она послушно шла за своим провожатым, надеясь, что побывает здесь еще.
