Несколько секунд она молчала, ее невидящий взгляд блуждал по столовой, но потом она продолжила:
— На корабле Леды был момент, когда я думала, что не выберусь, а потом… Потом я увидела Землю… И это было как… Я даже не могу сказать… — ее взгляд снова наполнился смятением. — После всего этого времени, после тысячелетий изгнания, мы снова были на Земле, и она пела нам… Это… Это перевернуло все внутри меня… Я… У меня даже нет слов, чтобы выразить все, что творится здесь, — она прижала руку к бешено бьющемуся сердцу, — я видела Новый Мир людей и увидела Землю… Откуда мы вышли и куда пришли… Кто еще мог бы таким похвастаться?
— Нас таких несколько, — легкая улыбка скользнула по лицу Дэймоса.
— Да, — взгляд Тэи на секунду сфокусировался на нем и снова прошел сквозь него. — Но у кого спросить?..
— Что ты хотела бы спросить?
Тэя перевела на него взгляд своих распахнутых глаз, явно не решаясь озвучить ему то, что не давало ей покоя.
— Ты можешь начать с меня, — тихо предложил тиорианец, — если я не справлюсь, уверен, мы сможем найти того, кто…
— Создатель… — решившись, выпалила Тэя, продолжая смотреть в глаза собеседника, тот терпеливо кивнул, — Создатель остался на Земле или ушел с людьми? Это он говорил с нами или сама Земля?
Дэймос кивнул, в знак того, что понял вопрос, и медленно заговорил.
— Мы исходим из того, что Создатель вездесущ, — он не сводил с девушки пристального взгляда темных глаз. — Он есть в Семи мирах и на Земле, и еще в тех мирах, что нами еще не открыты.
— Но… Кто в него верит на Земле? И верят ли? — глаза Тэи расширились.
— Мы этого не знаем, — мягко улыбнулся Дэймос, — мы даже не знаем, кто живет там сейчас, после нас…
Тэя снова словно услышала этот странный звук, необъяснимым образом взывающий к чему-то в самой глубине ее сознания.
— Там живут киты… — прошептала девушка.
— У них совершенно невероятный по мощи разум, — так же тихо заговорил Дэймос, — который нам уже не дано постичь. Мы свой шанс упустили…
— Может, это и к лучшему, — отозвалась Тэя и повторила свой вопрос: — А если там некому верить в Создателя, то как он там есть?
— Мы не можем так уверенно это утверждать, — покачал головой Дэймос, — наличие храмов совсем не говорит о наличии веры. Вера имеет разные формы и проявления, а, кроме того, Создатель существует независимо от нашей веры в него, если человек не верит, это не значит, что он вне Его поля зрения. Он наставляет и поучает нас, направляет и спасает…
— Да? Разве не мы сами все это делаем? — удивленно воскликнула Тэя.
— Ты никогда не задумывалась, почему все происходит так, а не иначе? Почему и как в твоей жизни появляются те или иные люди? — Дэймос с любопытством наблюдал за лицом девушки, испытав совершенно новые для себя эмоции — он ощутил себя Наставником.
Неожиданно он стал ответственным за ее будущее и ее восприятие этого будущего, за то, каким она его сотворит. Это было странно и заставляло тщательнее подбирать слова.
— Значит, мы ни на что не влияем? — Тэя старательно пыталась разобраться.
— Влияем на всё — выбор всегда за нами, ни за кем другим. Только мы отвечаем за свои поступки.
— А как же Создатель? В чем тогда его роль? — похоже, она окончательно запуталась.
— Он придает нам сил, дарит надежду, посылает нам надежных друзей и мудрых учителей…
Пока он говорил, перед Тэей мелькнули ледяные пещеры Нероны, жуткие тоннели Бруннеи, настоящая бойня на Янусе… Ее выбор… Она осталась рядом с Нортом и не бросила его на Нероне, они заплутали на Бруннее, но спасли Лиф и ее напарника, ее ранили на Янусе, но благодаря этому она познакомилась с Лемом, Фреей и туда прилетел Гектор… И это только три события из ее жизни. С самого начала она могла остаться на Саттории, Пангее, Сандорре или Крунне, но она выбрала Норта. Она сама решила остаться с ним. Вот ее выбор. Создатель в свидетели, Норт не держал ее возле себя, он всегда настойчиво напоминал ей, что она может уйти.
Взгляд Тэи вышел из небытия и сфокусировался на Дэймосе.
— Кажется, я начала понимать, но мне надо еще многое обдумать, — сказала она серьезно.
— Все время перехода в твоем распоряжении, милая, — улыбнулся Дэймос.
— А еще… — Тэя замялась.
— Что? — Дэймос снова насторожился.
— В тюрьме я поняла одну вещь… — она потерла плечо, на котором была татуировка Норта, — когда мне напомнили про татуировку, я вспомнила, что это Норт набил ее.
Дэймос кивнул.
— Он написал на мне свое имя.
Тиорианец снова кивнул, не понимая, куда она клонит.
— Я поняла, что я не умею писать, — тихо сказала Тэя, — я не умею писать рукой на бумаге, — девушка подняла изящную ладонь и пошевелила пальцами.
— Не может быть, — теперь пришла пора Дэймоса удивиться. — Ты читаешь и… — он машинально повернулся по направлению к рубке, — ты печатаешь…
— Именно, — кивнула Тэя.
Тиорианец рассмеялся, он хохотал просто в голос.
— Мы учили тебя всему! Как управлять сознанием, как скрывать и защищать себя, как восполнять энергию и не лезть в чужие мысли, но никто из нас не догадался научить тебя писать?! — воскликнул он и смахнул проступившие от смеха слезы. — Вот уж точно у семи нянек дитя без присмотра…
Тэя непонимающе посмотрела на тиорианца.
— В нашем случае это когда воспитателей много, а ребенок в итоге не умеет самого элементарного, — терпеливо объяснил тот.
Тэя прокрутила эту мысль и понимающе кивнула.
— У меня есть бумага и карандаши, я научу тебя писать, — заверил ее Дэймос, — а теперь пора отдыхать, день был длинный. А завтра нам будет, чем заняться, — снова засмеялся он, вставая.
Они убрали в столовой и разошлись по каютам. Дэймос нет-нет, да и качал головой с улыбкой, снова и снова возвращаясь мыслями к их самому невероятному провалу! Он уже представлял, как расскажет это Норту…
Тэя же на этот раз впервые за долгое время просто уснула, даже не призвав Ночного Стража.
* * *
Девушка завороженно смотрела, как легко и изящно скользит карандаш по бумаге в тонкой руке Дэймоса. Ей нравился этот едва уловимый звук, запах бумаги и грифеля, она любовалась изгибами и овалами букв. Это называлось каллиграфия.
— Так пишут не все, — объяснял Дэймос, — это — искусство. В обычной жизни пишут проще. Но вот это набито на твоем плече и выглядит это именно так.
Тэя смотрела на невероятной красоты вензеля, она взяла листок в руки, ей нравилось даже это ощущение.
— Это красиво, — удивленно сказала она, залюбовавшись. — Я не могу рассмотреть ее в зеркале, — смущенно сказала она.
