— Что значит — разные языки? И что значит перевод? — неожиданно спросила девушка.
— Раньше каждый народ говорил на своем языке, — Маркус явно ждал этот вопрос и был готов к разговору, он все объяснил максимально просто и доступно.
Тэя удивленно слушала его. Люди не понимали друг друга? Как? Почему?! Для нее, живущей в мире одного языка, сложно было понять саму идею многоязычия. Она удивленно смотрела вокруг. Это все на разных языках? Все эти книги?!
Тиорианец умолк, давая ей переварить информацию.
Взгляд девушки рассеянно блуждал по фолиантам вокруг. Ее внимание привлекла совершенно невероятная книга. Благоговейно замерев перед Библией Гутенберга с совершенно потрясающими иллюстрациями, Тэя жадно скользила взглядом по виньеткам и цветущим лозам, украшающих текст на страницах, ей хотелось перевернуть страницу и посмотреть, какие иллюстрации дальше, но она сжала руки, не осмеливаясь коснуться листа.
— Не бойся. Бережно, — тихо сказал Маркус, наблюдая за ней, — это как раз Вульгата, первая печатная книга в Европе.
Задержав дыхание, Тэя двумя руками перевернула страницу. Голова у нее уже кружилась. Она поняла, что пора закрываться — информация лилась на нее потоком — мысли монахов переписчиков и переводчиков, мысли мастеров, что работали над книгами, эмоции и чаянья тех, кто обладал ими… Тэя ставила заслонку за заслонкой, пока не оказалась в тишине. Теперь она могла просто смотреть.
От Библии она перешла к чертежам Леонардо Да Винчи. Они потрясали своей смелостью и невероятными деталями… Переходя от столика к столику, от книги к книге, Тэя впитывала в себя все, что видела, в малейших деталях… Первое издание Шекспира Томаса Пэвиера и, очевидно, судя по легким различиям текстов, первые переводы на другие языки…
Сколько же их было! Только сейчас Тэя начала постигать невероятное многообразие культуры прошлого…
— А сейчас люди тоже знают все эти языки? — Тэя подняла глаза на Маркуса, безмолвно шествующего за ней.
— Не все, но знают те, что хранят знания. Другие Обители. Арамейский, санскрит, клинопись и иероглифы… Мы храним и сберегаем все…
— Сейчас всего два языка — единый и логос? — спросила Тэя, все еще обдумывая невероятное открытие.
— В каждом мире сформировались свои диалекты, сложившиеся из языков тех, кто его заселял, — ответил тиорианец, — сформировались новые языки. Ты бы услышала, если бы не твое Абсолютное Восприятие, — улыбнулся Маркус.
Тэя непонимающе смотрела на него.
— Ты понимаешь любого и говоришь с любым, даже не замечая того, на каком языке человек к тебе обращается, — пояснил он, — и ты читаешь разные языки, не видя в них разницы…
— Я не вижу буквы, на меня со страницы идет поток информации… — Тэя была растеряна, она сама только сейчас осознала, как она читала на самом деле. — Я и людей раньше видела сгустками энергии… Большими сгустками… — Тэя посмотрела на Маркуса, — Дэйви и Учитель Садхир научили меня видеть у людей физическое тело, узнавать людей по лицам, а не по энергетическому полю…
— Да, так я и думал, — кивнул тиорианец и продолжил: — Здесь буква — физическое тело языка.
Тэя понимающе кивнула.
— Мне надо научиться их видеть? — нерешительно спросила она.
— Не думаю, что это необходимо, — покачал головой Маркус, — скорее, это будет тебе мешать. Но надо будет посоветоваться с Аврелием, — задумчиво закончил фразу служитель Ордена.
— А… Еще у кого-нибудь из Шести миров такое бывает? — спросила девушка, все еще переваривая новость и пытаясь понять, насколько экстраординарно ее так внезапно обнаруженное умение.
— У некоторых тиорианцев. У Просветленных.
— А… — Тэя посмотрела на Маркуса, в голове роилось столько вопросов, — ты Просветленный?
— Нет, — улыбнулся тиорианец.
— А как ты понимаешь других? — спросила она.
— Я учил языки Пяти миров.
— Учил?
— Запоминал названия предметов и явлений на пяти языках.
Тэя смотрела на Маркуса, обдумывая его слова. Он учил языки. Этот процесс ей не был знаком.
— Это как… — девушка пыталась понять смысл сказанного, — это, как я учила буквы? — тихо спросила она.
Маркус кивнул.
— Можешь?.. — Тэя подняла глаза на тиорианца. — Можешь сказать «Книга» — на разных языках?
Маркус кивнул.
— Книга, — сказал он и повторил: — Книга. Книга. Книга. Книга.
Тэя слушала его, закрыв глаза, но даже так не улавливала разницы.
— Ты говорил на разных языках? — спросила она на всякий случай.
Тиорианец кивнул.
— И я говорю с человеком на его языке? — растерянно глядя на своего учителя, спросила Тэя, чтобы окончательно прояснить вопрос.
Тот снова кивнул. Тэя потерла лоб.
— А сейчас мы на каком языке говорим? — в замешательстве спросила она, поскольку уже ни в чем не была уверена.
— На едином, — заверил ее Маркус.
— На едином, — выдохнула Тэя и огляделась вокруг.
Неожиданно ей захотелось на воздух. Маркус тут же посторонился, пропуская ее к двери. В читальном зале Тэя едва не перешла на бег, но сдержалась. На улице она зажмурилась от ударившего в глаза солнца и жадно глотнула морозного воздуха.
— Отпустило? — спросил ее Маркус.
Тэя помотала головой.
— Хочешь, пройдемся, — тиорианец кивнул в сторону парка.
— Давай, — сказала девушка, и они медленно пошли под кроны деревьев.
Тэя сняла заслонки — теперь тишина ей мешала. Она привыкла находиться в постоянном информационном потоке. Он просто шел сквозь ее сознание — и в нем всегда можно было найти ответы.
— Наверное, странно так жить, — нарушил тишину Маркус, — каждый раз узнавать, чем еще ты отличаешься от других, даже не осознавая того, насколько ты другая, — задумчивый взгляд тиорианца был направлен в пространство.
— Я только сейчас это поняла, — тихо отозвалась Тэя, медленно бредя рядом с учителем. — Норт пытался мне это сказать… Каждый раз… Я не понимала… — девушка покачала головой, и на ее лице мелькнуло выражение досады. — Я не понимала…
— Да, это привлекает внимание, но только тех, кто знает, что ищет. Мы бы не поняли, если бы ты не поддерживала с нами беседу на тиорианском. Дэймос подтвердил, что на Эсстинге, Саттории, Сандорре и Крунне ты говорила на местных диалектах, не осознавая того.
— Почему он мне не сказал? — вскинула голову Тэя.
— А что бы ты сделала? — Маркус с улыбкой посмотрел на нее. — Ничего страшного не случилось. Ты не навредишь этим Норту и не навлечешь на вас беду, — успокоил он девушку, легко считав ее эмоции.
