— Хороший день, — кивнул Ной, — его стоит отметить. А когда это было?
Дэйви моментально назвала число сатторианского календаря.
— Так, а здесь это получается… — Ной повернулся к календарю Небулы, — это соответствует… Какому числу это соответствует? — спросил он Фрею и, получив в ответ легкое пожатие плечами, пустился в витиеватые вычисления, пытаясь совместить разные календари.
— По Единому календарю это был август, — прикинула Дэйви и повернулась к Тэе. — Просто запомни шестнадцатое августа Единого календаря и все.
Тэя благодарно кивнула, и они вернулись к готовке.
Вечером был накрыт праздничный стол. Приехал Лем и, после новой волны суматохи, все уселись за стол. Все было очень вкусно, и, когда первый голод был утолен, Лем взял на руки сына и передал его Фрее. Та торжественно передала его Ною, после чего заговорила очень серьезно, без малейшего намека на улыбку.
— Ты принял его в этом мире, тебе и давать ему имя. С этим именем он пройдет по жизни, верша благие дела, если же нет, пусть его имя сотрут из летописи рода Нери и рода Сандбергов, и оно не будет больше даваться потомкам этих семей, как сулящее дурную судьбу.
Тэя поежилась от таких суровых слов и посмотрела на Ноя. К концу речи Фреи улыбка сошла с его лица.
— Я хотел назвать его Андор, но теперь даже не знаю, — растерянно сказал он.
— Андор, — выдохнула Фрея и счастливо улыбнулась, — это прекрасное имя! — воскликнула она и взяла сына на руки. — Андор Сандберг Нери, добро пожаловать в мир, — проворковала она, любуясь личиком сына.
Ной опустился на стул и повернулся к отцу.
— В какой-то момент мне стало страшно, — признался он.
— Мне тоже, — шепнул ему Лем и хлопнул в ладоши. — Ну, все, с церемониями покончено, можно расслабиться и поесть! Столько всего наготовили!
— Фрея их загоняла, — Дэйви с улыбкой кивнула на Тэю и Ноя.
— Ничего, им только на пользу, — усмехнулся Лем, разламывая булочку.
Им было так хорошо и уютно вместе, что даже не хотелось расходиться, однако в полночь Лем отправил всех спать.
Так и проходил день за днем. Учеба вперемешку с домашними хлопотами, смех и шутки, воркование с маленьким Андором, который стал центром жизни всего дома.
У Тэи было удивительно спокойно на душе. Она не была здесь гостьей, она была частью. И она купалась в этом ощущении семьи, в том, чего у нее никогда не было. И не надо было слов или длинных тирад, хватало теплой улыбки, ласкового прикосновения, горячего шоколада со свежей булочкой на крохотном подносе, безмолвно поставленного рядом во время работы над заданием учителя. Да сам факт ее обучения уже говорил о многом.
Тэя не вспоминала Норта, она загнала его образ в самые глубины сознания, надежно запрятав его за стену из черных камней. Она вспоминала Саго, Дэймоса и остальных, вспоминала события, связанные с ними, но на месте Норта был безликий силуэт. Иногда ей снился дом. Ее дом, который она с такой любовью обживала на Эйрис. Она помнила то ощущения радости и восторга, которое наполняло ее тогда, сколько было надежд и ожиданий…
Обычно после таких снов она просыпалась и вытирала мокрые щеки. Беспокойство и тревожные мысли мешали ей снова уснуть, и в такие моменты она снова призывала Ночного Стража и засыпала, едва оказавшись среди бесконечных рядов книг. Она не звала его Гектором или дядей, в час ночной тревоги он навсегда останется для нее Ночным Стражем.
Это было замечательное время. Но оно подошло к концу, и наступил день, когда учитель, после успешно сданных экзаменов, торжественно вручил ей официальный диплом об общем образовании с рекомендацией дальнейшего обучения. Ной ничего ей не вручил, но Лем объявил, что она успешно прошла его курс и теперь ему за нее не страшно. Фрея и Дэйви устроили для нее прощальный ужин, а наутро Тэя покинула Небулу, отправившись на Пангею к новой жизни.
* * *
Норт и сам не верил, что когда-нибудь это произойдет. Но это случилось. Он починил «Оберон». То есть закончил абсолютно все и даже погонял двигатель на стенде. В тот же день он приехал в офис Брока и положил ему ключ на стол со словами:
— Я закончил.
— Что закончил? — Брок оторвался от бумаг и недоуменно смотрел на ключ, который сатторианец бросил поверх его бумаг.
— Твой корабль. «Оберон». Если не взорвется на взлете, можешь даже облететь вокруг планеты, — с легкой усмешкой сказал Норт, наблюдая за реакцией своего работодателя. — Шучу, ничего не взорвется, старая колымага на ходу и еще послужит.
Корабль измотал его. Сатторианец так страстно хотел с ним распрощаться, что работал там как проклятый, наглухо закрыв сознание от призраков и пения корабля, он должен был поставить точку в этой истории. Не тому отчаявшийся капитан доверил свое дитя, совсем не тому…
Сейчас Брок смотрел на сатторианца с совершенно детским восторгом. Он недоверчиво взял ключ.
— Можно посмотреть? — севшим голосом спросил он.
— Это твой корабль, — пожал плечами Норт.
— Да, конечно, — кажется, он совсем растерялся.
Так бывает с людьми, когда они так жаждут чего-то и ждут так долго, что уже отчаялись, и вдруг желаемое происходит…
— Поехали? — вопрос Норта вывел его из ступора, и они отправились в порт.
Там Брок благоговейно замер перед кораблем, словно воздав ему почести, и стремительно поднялся на борт. Восторг и чистое счастье переполняли его, наполняя все вокруг необыкновенным звучанием. И корабль отозвался. Отозвался со всей мощью, на которую был способен. На них полилась симфония Вселенной. Норт смотрел на Брока, пытаясь определить, слышит тот эту музыку или нет. Южанин замер и неуверенно повернулся к Норту, приподняв палец вверх и словно прислушиваясь. Сатторианец молча кивнул, давая знак слушать, и южанин погрузился в поток невероятной мелодии, которая лилась ниоткуда и отовсюду.
Они стояли в рубке, и Норт наблюдал, как то здесь, то там возникали призрачные фигуры членов команды. В капитанском кресле возник сам Крон Блэкрок.
И именно в этот момент Брок открыл глаза, оторопев, он смотрел на капитанское кресло. Его губы безмолвно двигались, но он не мог издать ни звука. Норт успокаивающе поднял руку, поглядывая по сторонам, похоже, Брок видел только капитана, но ему и этого хватило.
Закончилось все так же внезапно, как и началось. Музыка стихла, призрачные фигуры исчезли.
Брок несколько раз моргнул и тряхнул головой.
— Создатель, — пробормотал он охрипшим от волнения голосом. — И так с тобой всегда? — он повернулся к Норту.
— Почти, — кивнул Северянин.
Брок провел дрожащей рукой по спинке капитанского кресла.
— Ты… — начал он, — ты такое для меня сделал… — его голос задрожал, и южанин отвернулся к обзорному экрану, пытаясь справиться с эмоциями.
