— Ерунду говорить изволите, ваше благородие, — усмехнулся Мишка. — Господин урядник начальник мне, а не кум. Да и сыновей у него нет. Две дочки только.
— Так и есть. И, как начальник, просто так оружейника своего отпустить не могу, — неожиданно отрезал толстяк. — А проводников из местных подобрать не долго. Те места многие знают.
— Знают, но не нашли. А этот, значит, сразу нашёл, — тут же прицепился майор.
— Не сразу, — качнул парень головой. — Да и то только после того, как бандита допросил. Тот распадок дурной славой пользуется, вот никто в те места и не ходит. А так, да, про него многие знают.
— Ладно, посмотрим, — выдохнул майор, не найдя что ответить, и, развернувшись, вышел.
— Откуда только такие берутся? — мрачно спросил Мишка.
— Придержал бы ты при нём гонор, Миша, — вздохнул урядник. — Знаю я таких. Что не по ним, сразу жалобы писать кидаются.
— А мне с его жалоб не жарко и не холодно. Я охотник, а не солдат, — отмахнулся Мишка. — Пусть хоть до посинения жалуется.
— А ну как и вправду начальство решит наказать тебя? — не унимался урядник.
— Дядя Николай, ну вы ж знаете, — жёстко усмехнулся парень. — Уйду в тайгу, и будут эти олухи свой хвост ловить. И кто с того больше потеряет?
— Вот потому полковник и старается тебя прикрыть. Да только гусь этот не наш. Его из Екатеринбурга прислали. А зачем, неизвестно.
— Погодите. Он приехал, пока я в тайге был или раньше? — насторожился Мишка.
— Пока ходил, — кивнул урядник, уже знавший, что на вопросы парня лучше отвечать. Проблем потом меньше.
— А вы или начальство ваше помощи оттуда не требовали?
— Нет.
— И докладов не слали, что бандиты объявились? — продолжал допытываться парень.
— Ещё чего!
— Тогда очень странно.
— Что странно? — не понял толстяк.
— С какого перепугу его в нашу глухомань пригнали? И вообще, с чего это он вдруг в полицейские дела полез? Ведь это дело изначально полицейским было.
— Так-то оно так. Да только с тех пор, как этот бандюга заявил, что он офицер другого государства, тут должна разведка заниматься.
— А может, контрразведка? — задумчиво поинтересовался Мишка. — Может, есть смысл с тем мужиком связаться, что за японцами приезжал?
— Интересная мысля, — озадачился урядник.
— У вас его адрес есть? — быстро спросил Мишка.
— Угу.
— Вот и отпишите. Думаю, хуже не станет.
* * *
Забив очередное окошко пластом слюды, Миша осторожно вставил готовую раму на место и, аккуратно закрепив, отступил назад, любуясь работой. А посмотреть тут было на что. Старый туалет, давно уже покосившийся и требовавший замены, навёл его на очередную задумку. Если уж ставить скворечник, то делать это надо так, чтобы можно было перетаскивать его с места на место.
— Блин, скажи мне кто раньше, что я со скуки такой фигнёй заниматься…
Парень с растерянной усмешкой покрутил головой в тон своим мыслям. Помня свой разговор с тёткой, Мишка решил вплотную заняться хозяйством. Приведя двор в идеальный порядок, он вспомнил, что туалет давно уже требует замены, и взялся за лопату. Выкопав яму метра в два глубиной, не далеко от прежней уборной, он отправился на лесопилку, где договорился на покупку воза тонких брёвен, хлыстов.
Заполучив материал, он взялся за инструмент. Аккуратно обрезав брёвнышки по размеру, он ошкурил их и принялся творить. Обычная будка его не устраивала. Немного подумав, Мишка вспомнил, что однажды в прошлой жизни видел роскошный туалет. Не в смысле цены, а в смысле исполнения. Крошечный теремок, с настоящими окошками выше посадочного места.
Такой он и решил сделать. А главное, что теремок этот должен быть мобильным. Так что начал он с основы. Сбив крепкий щит из толстых досок, он принялся собирать на нём сам корпус. Отверстие было прорезано заранее, и над ним парень сколотил настоящий унитаз, не забыв как следует просмолить его. Теремок получился настоящей сказочной избушкой. Двускатная крыша, небольшие окошки и даже небольшой конус от основы к коньку. Над дверью ещё одно окошко.
Рубил он избушку как положено, в лапу, а для прочности стен использовал деревянные шканты. В итоге стены получились действительно крепкими настолько, что, когда Мишка, пару раз подцепив всё сооружение ломиком, начал переставлять его на место, даже скрипа не послышалось. Вкопав по краю ямы четыре длинных полена, он настелил на них доски, на которые и затолкал избушку. Потом, обсыпав низ туалета землёй и обложив дёрном, он обошёл его по кругу и, почесав в затылке, констатировал:
— А ведь получилось.
Вернувшаяся от подруги Марфы тётка, сообразив, что именно он сделал, тихо ахнула и, осторожно открыв дверь, с интересом заглянула во внутрь.
— Сынок, а это чего такое тут? — тут же последовал вопрос.
Глянув в указанном направлении, Мишка усмехнулся уголками губ и, отодвинув её, принялся пояснять:
— Это, мама Глаша, крышка, чтобы летом мух меньше было и не воняло сильно. Приспичило, зашла, крышку подняла, вот сюда села и думай. А как закончила, крышку закрыла и пошла. И чисто, и не воняет.
— Так это вроде табурета с дыркой? — уточнила Глафира.
— Ага.
— Господи, ну вот скажи мне на милость, как ты до такого-то додумался? — развела тётка руками.
— А я такой в чистой части видал, у купца одного, — тут же нашелся парень. — Только там он из чего-то вроде чугуна сделан, а потом чем-то белым покрыт. Как называется, даже не спрашивай, не знаю. Но штука удобная.
— А ты, значит, решил и нам господский сортир соорудить? — поддела его тётка.
— А что, если мы не богатые, так уже и не люди? — пожал Мишка плечами.
— Ох, Мишенька, — покачала Глафира головой.
— Шестнадцать лет Мишенька, — фыркнул парень. — Нет, мама Глаша. Не знаю, кто там чего думать станет, да только я ни у кого ничего не краду и живу своим умом. Уж на своём подворье я сам хозяин. Что хочу, то и ставлю. Да и скучно мне, — под конец признался он, уводя тётку от опасных мыслей.
— Это что ж, ты от скуки механизмы всякие придумываешь? — удивилась Глафира.
— Да чего я там придумал, — отмахнулся парень.
— Бога побойся, Мишенька! — вскинулась женщина. — Станок для припаса охотничьего сделал? Сделал. Станок для того, чтобы дрова пилить, сделал? Сделал. Лампу ту, кесариновую…
— Керосиновую, — машинально поправил её Мишка. — Да то смех один, а не лампа. Вон, я с бандитов тех настоящую, заводскую принёс. Сама видела, и светит лучше, и с виду красивее.
— Зато стоит, небось, столько, что зарабатывать на неё устанешь, — нашлась женщина. — Нет, Мишенька. Есть у тебя искра божья, махины всякие придумывать, да только не судьба нам была тебя в учение толковое отдать, — пригорюнившись, вздохнула Глафира.
