— А куда? — насупилась девчушка.
— Бандитов бил, доча. Они друга моего обидели. Вот я их и наказал, — осторожно пояснил Мишка, усаживая её себе на колени и поглаживая по макушке.
— Ты хунхузов убивал? — прямо спросил ребёнок.
— Да, милая.
— Как тех, которые мамку убили?
— Да, — кивнул Мишка, растерявшись от такого вопроса.
— Хорошо. Тогда тебе и вправду отдохнуть надо, — вздохнула девочка, ласково погладив его по щеке.
* * *
Спустя день Мишке пришлось принимать у себя очередную делегацию. На этот раз в её состав входили голова, контрразведчик, глава правления узловой станции и начальник полиции, каким-то образом умудрившийся протрезветь. Глядя на эту четвёрку, Мишка только глазами от удивления хлопал. Кое-как собравшись с мыслями, он указал гостям на стол и, вздохнув, заставил себя процедить:
— Проходите, присаживайтесь.
Гости расселись вокруг стола. Усевшись на место главы семьи, в торце стола, Мишка обвёл приехавших мрачным взглядом и, мысленно приказав себе прикусить язык, спросил:
— Чем обязан, господа?
— Похоже, вы не очень-то рады нас видеть, — тут же встал голова в позу.
— А с чего мне радоваться? — огрызнулся парень, стараясь не выходить за рамки. — Не так давно вы пытались повесить на меня убийство. Чего мне ожидать сейчас?
— Погоди, Миша, — примирительно вскинув ладонь, остановил его контрразведчик. — Мы не обвинять тебя приехали. Более того. Лично я считаю своим долгом принести тебе свои извинения за тот инцидент.
Офицер поднялся и, одёрнув мундир, твёрдо произнёс:
— Михаил, приношу вам свои извинения за необоснованные подозрения. Надеюсь, это не станет причиной наших разногласий в дальнейшем. И ещё. Выражаю вам свою личную благодарность за переданные мне бумаги, взятые вами с бандитов.
— Благодарю, Владимир Алексеевич. Ваши извинения приняты, — ответил Мишка, поднявшись.
— С ума сойти можно, — негромко фыркнул голова.
— А вам бы, сударь, лучше помолчать, раз ничего достойного сказать язык не поворачивается, — вдруг рыкнул контрразведчик.
Не ожидавший такой отповеди голова вздрогнул и непроизвольно вжал голову в плечи. Глава правления станции, глядя на их пикировку, только молча кривился. Потом, в упор посмотрев на парня, заявил:
— Миша, я знаю, что вас в депо не пускали. Этот приказ отменён. Признаться, я с самого начала был против подобных мер. Ваша страсть к изобретательству действовала на наших рабочих весьма положительно, и этот приказ крепко накалил обстановку. Но теперь всё в прошлом. Вы можете приезжать в депо в любое время.
— Дозвольте спросить, сударь, а вам-то в этом какой интерес? — удивлённо поинтересовался Мишка, не ожидавший такого захода.
— Всё просто. Ваши изобретения перенимаются моими рабочими, которые набивают на них руку. В итоге депо способно уже сейчас сделать любой из тех механизмов, который вы придумали, — смущённо пожал плечами глава правления.
— Благодарствую, — кивнул Мишка, не веря ни одному слову.
— Что ж, господа. Раз все высказались, то я попрошу вас отправиться обратно. А мне нужно ещё с Михаилом кое о чём побеседовать, — свернул переговоры контрразведчик. — Господин голова, прошу вас доставить господина майора домой и проследить, чтобы к нему зашёл доктор.
— Конечно, конечно, — засуетился голова.
Проводив их до дверей, Мишка вернулся в комнату и, не присаживаясь, спросил, удивлённо глядя на контрразведчика:
— И что это было?
— Обосрались с перепугу, вот что, — презрительно ответил офицер, скривившись так, что Мишка испугался, как бы его не заклинило. — Я им прямо сказал, что будет, если в следующий раз нападение случится на одного из них.
— И что вы сказали? — не сдержал любопытства Мишка, заранее начиная внутренне ржать.
— Что искать нападавших в тайге никто из служащих полиции не умеет, а мне некогда. И казаки этим делом заниматься не станут. Повезёт — перехватят на переходе границы. Нет — значит, так и уйдут. А больше всего страху на них нагнала смерть Кособородова. Один выстрел, и мозги наружу. А самое главное, даже мои орлы так и не смогли понять, откуда именно стреляли. Может, подскажешь? — он хитро покосился на Мишку.
В ответ парень только плечами пожал, вздохнув:
— Я на месте не был. Тут всё самому смотреть надо.
— Так, может, съездим? — тут же предложил контрразведчик.
— А смысл какой? Что могло случиться, уже случилось. Или вы решили конюшню закрыть, раз уж коня всё равно спёрли?
— Да хрен с ним с конём, — отмахнулся офицер. — Мне бы понять, как это сделано было, чтобы в следующий раз самому так не подставиться. Да и опыт, сам понимаешь, в нашем деле штука великая.
— Завтра приеду. С утра. А то, пока доедем, уже и стемнеет, — подумав, вздохнул Мишка, глянув в окно.
— Вот и хорошо, — явно обрадовавшись, кивнул офицер. — А теперь скажи мне, друг ситный, тот бандит, с которого ты письмо снял, больше ничего не говорил? Может, имена какие называл или рассказывал, в каком доме то письмо получил?
— Так он же хунхуз, — развёл Мишка руками.
— А пропустить ты ничего не мог? Может, у него ещё чего было?
— Я его как следует обыскал, — мотнул Мишка головой. — Личные вещи, обычные мелочи походные. И только тубус тот кожаный. А так ничего необычного. Если только оружие, — задумчиво добавил парень.
— А что оружие? — моментально сделал стойку контрразведчик.
— Три винтовки «Арисака», три капсюльных револьвера, три ножа, а у старшего — складной дробовик. Я таких и не видел.
— Покажешь? — попросил офицер, отлично понимая: это трофей и требовать его глупо.
Поднявшись, Мишка собрал всё трофейное оружие и, принеся, сложил на столе. Окинув винтовки быстрым взглядом, контрразведчик отодвинул их в сторону и принялся осматривать револьверы. Потом, отложив и их, взялся за дробовик. Аккуратно вынув его из кобуры, он внимательно осмотрел оружие и, осторожно разложив его, приложил к плечу. Убедившись, что дробовик не заряжен, он пару раз щёлкнул курком и, положив оружие на стол, задумчиво протянул:
— И вправду странно. Я такого тоже не видел. Читал, что есть, но не видел. Отсюда вопрос. Зачем тащить с собой в тайгу лишнее оружие? Этих винтовок, — тут он кивнул на «Арисаки», — вполне достаточно, чтобы и от волков отбиться, и от других бандитов. Пушнину таким оружием добывать не станешь. Тогда зачем он нужен?
— Может, личное что? — задумчиво протянул Мишка, крутя в руках кобуру от дробовика. — Первое оружие. Память об отце. Причин много можно придумать.
Тут он оттянул боковину кобуры и сосредоточено нахмурился. Потом, быстро поднявшись, подошёл к окну и, едва не вывернув кобуру наизнанку, тихо выдохнул:
