В столь длинный путь стоит отправлять описание и выверенного хода, и безукоризненного конфитюра. Приготовить именно такой помешала банальная причина — перебор с сахаром. По всей вероятности, это маленькие сорванцы решили добавить побольше. Лук должен был карамелизироваться, стать сладким, с ноткой горьковатости — тогда он идеально сочетается с сыром.
Если же добавить слишком много сахара, конфитюр превратится в смолу древних деревьев, когда-то упавшую в холодные объятия праматерей всех рек. Большую миску застывшего янтаря — вот что он получил вместо нежнейшего лукового варенья. Кстати сказать, мальчишки не огорчились: накололи себе янтарных сладостей и разбежались кто куда. Тарас Адамович махнул рукой и решил отложить попытку на завтра.
Нынче же наслаждался тишиной и спокойной работой. Размеренное течение мыслей, аккуратные кубики лука, рассыпающиеся из-под ножа. Он заблаговременно приготовил яблочный уксус — нужна одна столовая ложка, не больше, сахар — главное не переусердствовать с ним в этот раз. И без меда тоже не обойтись, выбрал липовый. Мед с собственной пасеки ему обычно поставляет Сильвестр Григорьевич. Вспомнив старого друга, вздохнул. Так и не ответил ему, а надо бы написать.
Поставил большую миску на огонь, нагрел с маслом, добавил нарезанный лук, отхлебнул кофе. Теперь — только помешивать. Лук должен обрести прозрачность, как вуаль хрупкой барышни. Нужно время.
Калитка обиженно скрипнула от слишком сильного удара, каркнула ворона и, взмахнув крыльями, грузно взлетела с ветки. Тарас Адамович поставил чашечку с недопитым кофе на стол. Пусть даже это адский трехголовый Цербер сорвался с цепи и влетел в его двор, прежде он все-таки карамелизует лук, а уж потом даст ему себя сожрать. Посмотрел в миску, где в масле шипел и таял лук. Еще рановато. Сахар можно добавить чуточку позже. И уже потом — постоянно помешивать.
Услышал шаги на дорожке — кажется, Цербер решил проверить, есть ли кто дома. Шаги приближались, лук становился все прозрачней. Тарас Адамович понял, что незваный гость остановился у веранды. Осторожно добавил уксус, затем — немного сахара, опять помешал.
— Добрый день! — услышал громкое приветствие. Цербер оказался воспитанным.
— Здравствуйте! — сказал в ответ — Чувствуйте себя как дома, я сейчас закончу и выйду к вам.
Для того чтобы завершить священнодействие с конфитюром, ему нужно было еще полчаса, однако незнакомец не предупредил о своем визите, так пусть пеняет на себя. Подсыпал еще сахару, помешал и — подобрел. Уменьшил огонь, еще раз помешал, вытер руки о безукоризненно выутюженное полотенце и пошел на веранду.
Полуденное солнце не жалело своих теплых лучей ни для сада Тараса Адамовича, ни для веранды, где в любимом кресле-качалке хозяина удобно устроился нежданный визитер.
Элегантный, но какой-то растрепанный господин с тонкими чертами лица нежился на солнце, прикрыв глаза от удовольствия. Серый костюм, расстегнутая в чуть смятом воротнике белая рубашка, яркие желтые перчатки, небрежно брошенные на стол. Хозяин подвинул их подносом, на котором стоял молочник, сахарница и еще одна чашечка, чтобы подставить ее поближе к гостю. Тот резко открыл глаза, вздрогнул, будто сбросил остатки сна, сменил позу из расслабленной на напряженную и вмиг утратил львиную долю своей элегантности. Теперь перед Тарасом Адамовичем сидел удивленный растрепанный чудак. С виду — ровесник парня из антропометрического кабинета.
— Прошу, — сказал хозяин.
— Благодарю, — едва промолвил гость.
— Кофе в джезве. Или вы отдаете предпочтение чаю?
Гость удивленно посмотрел на джезву.
— Нет, кофе — божественный напиток.
— Несомненно, — улыбнулся Тарас Адамович. — Я закончу кое-какие дела и вернусь к вам через полчаса, — сказал безапелляционно, прежде чем гость успел представиться. И добавил, указывая на противоположный край стола: — Там есть несколько газет, надеюсь, вы не будете скучать.
— Не стоит беспокоиться обо мне, — улыбнулся гость, возвращая себе шарм элегантной легкомысленности.
Тарас Адамович не беспокоился. Вернулся к уже прозрачному луку, добавил сахару. Снова помешал. Лук постепенно становился золотистого цвета. Только бы не промахнуться с сахаром в этот раз! Кажется, расчеты точны. Остается только добавить немного меда и помешивать, ожидая финала. Когда масса приобрела яркий янтарный цвет, но все еще осталась мягкой, Тарас Адамович облегченно вздохнул. Привычным движением поставил на огонь сковородку. Чтобы сполна насладиться конфитюром, нужна гренка, лучше — в кляре. Нарезал сыр, водрузил его на горячие ломтики поджаренного хлеба, сверху — конфитюр. Залил кипятком травяной чай, добавил мяты. С заварником в одной руке и тарелкой — в другой вернулся на веранду.
Декорации не изменились. Газеты лежали на своем месте, гость находился в кресле-качалке. Разве что чашка со следами кофе свидетельствовала о том, что странный господин, имени которого он пока не знал, совершал в его отсутствие какие-то движения. Тарас Адамович поставил на стол заварник с тарелкой и вернулся за чайником и чашками. Гость медленно открыл глаза. Тарас Адамович поставил на стол чашки, наполнил их ароматным напитком.
— Нужно ваше мнение, — обратился он к гостю.
— По какому вопросу? — не понял тот.
— Попробуйте, — пододвинул к нему тарелку хозяин.
Гость недоверчиво посмотрел на него.
— А что это? — переспросил.
— Попробуйте. И скажете мне свое впечатление, — не отставал Тарас Адамович.
У гостя не было выбора, поэтому он обреченно взял в руки хлеб и откусил кусочек. Удивленно поднял брови, пододвинул к себе чашку с чаем и уже с большим энтузиазмом съел весь кусок.
— Что скажете?
— Это что-то невероятное!
— D’accord!
[4] — ответил хозяин, представляя лицо мосье Лефевра, которому он будет описывать вкус конфитюра.
Налив и себе чая, откусил кусочек хлеба с конфитюром. С сыром и вправду сочетается замечательно. И с сахаром угадал. Лук нежно сладкий, сыр чуть-чуть расплавился на теплом хлебце. Идеальный вариант завтрака. Вспомнил о своем госте, взглянул на него.
— Что ж, теперь можем перейти к делу.
Тот аппетитно уписывал за обе щеки очередной бутерброд, откинувшись на спинку кресла-качалки. Вид у него опять был изысканно-элегантный, как у Париса в Спарте.
— К делу? — эхом переспросил он у Тараса Адамовича. И сразу же, будто проснувшись, снова превратился в растрепанного чудака: — Тарас Адамович! Вы должны мне помочь!
Начало не слишком вдохновляло. Бывший следователь отодвинул чашку, ожидая объяснений.
— Я… Ой, я ведь не представился, — спохватился он. — Олег Ираклиевич Щербак.
Он встал, картинно склонив голову, и несколько прядей упало ему на лоб. Тарас Адамович тоже поднялся, кивнул в знак приветствия, протянул руку:
