— Я считаю, что блондинка и санитарный инспектор — сообщники. Он сымитировал пожар и поднялся на пятый этаж, чтобы обчистить несколько номеров. Кстати, не он ли ужинал с девушкой под вуалью? Потом, когда начался пожар, — он вместе со всеми покинул отель, а она тем временем спустилась вниз и, возможно, украла что-то из номеров на первом этаже.
— Зачем пожар, если он обчистил номера до эвакуации? — спросил Тарас Адамович.
— Чтобы в суматохе быстро все вынести наружу. И чтобы владельцы не сразу поняли, что их обворовали, — выдвинул гипотезу Менчиц.
— Отвечу на ваш вопрос — блондинка ужинала не с санитарным инспектором.
— Откуда вы знаете? — спросил молодой следователь.
— Я показал фото мужчины из ресторана работникам кухни, они его никогда не видели.
— А откуда у вас его фото? — удивилась Мира.
— Вы знаете того, с кем она ужинала, — безапелляционно констатировал Менчиц.
— Да, знаю. Как и то, что он мог притвориться санитарным инспектором или кем угодно, однако в тот вечер рыскал на кухне не он, — Тарас Адамович обвел взглядом своих гостей.
— Как я и говорил — какой-то сплошной абсурд, — резюмировал Щербак.
— Что вам показалось абсурдным в этой истории? — спросил Тарас Адамович.
— Даже не знаю, — пожал плечами Щербак. — Все?
Тарас Адамович покачал головой, молча поднялся и пошел в дом. Через минуту он вернулся с клетчатыми пледами в руках. Протянул их своим гостям с улыбкой и сказал:
— Если вы отказались от чая, предложу вам хоть что-то согревающее. Осень — капризная дама с холодным характером.
Мира, укутавшись, сразу стала похожей на маленькую птичку, почему-то отбившуюся от своей стаи и махнувшую крылом на теплый уют Ирья. Менчиц, прежде чем развернуть плед, задумчиво посмотрел на Тараса Адамовича и спросил:
— Почему вы вчера сказали, что девушка под вуалью и санитарный инспектор — не сообщники?
— Потому, что я, как и вы, опросил работников кухни. И, когда расспрашивал о ресторанном подъемнике, повар сказал, что санитарный инспектор им очень заинтересовался и обрадовался, что таковой у них имеется. А также обстоятельно выяснил, как он работает и где останавливается, потом сел в него, как вы и говорили, — он посмотрел на Менчица, — якобы проверить шахту. Инспектор не знал о лифте, а девушка — знала. Не правда ли, странно считать сообщниками тех, кто не делится информацией друг с другом.
Менчиц посмотрел на него.
— Он мог ей рассказать.
— Когда?
— Когда вышел из лифта на пятом этаже.
— Да, и я об этом думал, — согласился Тарас Адамович. — Но меня со вчерашнего дня беспокоит то, что никто не видел, как этот самый инспектор выходил из отеля. Куда он исчез, когда очутился на пятом этаже?
— К чему вы клоните? — спросил Менчиц.
— Я попробую рассказать собственную версию. Она, скорее всего, вам также покажется абсурдной, но, возможно, прояснит некоторые вопросы.
Тарас Адамович укрыл пледом ноги, привычным жестом взял в руки чашку, поднес к лицу, вдохнул аромат. Сделал глоток и медленно поставил на стол. Осень легким облачком плыла над садом, проглядывала сквозь кружево яблоневых веток, сплетающихся в удивительные узоры на фоне вечернего неба.
Паутины уже не было. Нынешний октябрь отстраненно-холодный, как и тон писем мосье Лефевра, подумалось Тарасу Адамовичу в предчувствии, что партия завершается не в его пользу.
— Мы внимательно слушаем, — прервал его размышления художник.
XIV
Старушка и садовник
Когда-то эту историю о перипетиях садовника и старушки рассказал ему тогдашний главный следователь сыскной части Георгий Рудой. Они сидели в его полутемном кабинете и долго смеялись над бессмысленной ситуацией, в которой оказались ее герои. А потом Рудой решил предложить ее в качестве теста для всех новоиспеченных коллег.
С тех пор Георгию Михайловичу приходилось неоднократно повествовать, как старушка пришла в службу розыска с требованием наказать своего соседа-садовника. Тарас Адамович не знал, действительно ли она заявилась к Рудому, или следователь выдумал эту историю, но, выпуская кольца дыма, Георгий Михайлович весьма правдоподобно рассказывал о старухе, нарекавшей на соседскую яблоню, которая росла в аккурат на меже, поэтому половина веток нависала над ее двором. Зрелые яблоки сыпались на клумбу с тюльпанами, ломая их нежные головки.
— Старуха требовала наказать соседа-садовника. Однако кто в этой ситуации виноват? — спрашивал Рудой.
Ответы коллег были разными. Одни считали, что виноват садовник, поскольку яблоня его, значит, ему и решать эту проблему. Другие выдвигали версию, что яблоки, созревающие над владениями старухи, — ее собственность, выходит, — это ее проблема. Кто-то советовал срубить яблоню, а кто-то — не сажать тюльпаны у ограды.
— Какой же правильный ответ? — спросила Тараса Адамовича Мира.
— Правильного ответа не существует, — ответил бывший следователь. — Если вы все еще ищете правильный ответ, значит, вы допустили самую главную ошибку.
— Какую? — поинтересовался Щербак.
— Поверили старухе.
Менчиц улыбнулся и объяснил вместо Тараса Адамовича:
— Тюльпаны цветут весной, яблоки созревают летом или в начале осени. Старуха лжет.
— Думаю, нынешний начальник сыскной части так же верен этой традиции и по сей день рассказывает историю о старушке и садовнике молодым полицейским.
— Так и есть, — подтвердил Менчиц.
Все аферисты мира используют прием, лежащий в основе истории о старушке и садовнике. Древнейшая игра, на которой зиждется этот мир, — игра в наперстки, в которой используются те же принципы. Предложи жертве несколько вариантов, ни один из которых не является правильным. Создай иллюзию выбора. Обмани.
Отель ведь подожгли не просто так. Кто-то вознамеривался что-то сделать в одном из пустующих номеров, пока пожарная служба и полиция пытались укротить возгорание на кухне и толпу недовольных на улице. Но кто? Блондинка или санитарный инспектор? Выбор из двух вариантов, каждый из которых — сомнителен.
— Сначала я допустил ту же ошибку, что и господин Менчиц, — объяснял все по порядку Тарас Адамович, — подумал, что санитарный инспектор вышел из лифта на пятом этаже, встретил блондинку, рассказал ей о служебном лифте и, возможно, позаботился о пожаре. Сколько времени длился бы такой разговор? Пару минут, не более — наши герои спешат, должны исполнить задуманное — что бы там они ни задумали. Но как они встретились? Инспектор не знал о существовании ресторанного лифта. А если бы на пятом этаже не было остановки? В котором именно часу они должны были встретиться? Зачем вообще договариваться о встрече? Я попробовал отбросить все предположения и оперировать исключительно фактами. Вот что осталось: пожар сымитировал санитарный инспектор, прежде всего пожар был выгоден блондинке и ей было известно о том, что это имитация. В отличие от блондинки, санитарный инспектор не знал о служебном лифте. Он вышел из лифта на пятом этаже и одному Богу известно, что он там делал. Блондинка спустилась на первый этаж и, прежде чем выбежать в холл, пробыла там некоторое время. Кто из них оказался настоящим преступником?
