– Ваше Высочество, Ирена Луиза Шарлотта София Английская, принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и…
Ирена, услышав своё длинное имя, не дала лорду Роквеллу договорить все причитающиеся титулы, зажала уши руками, замотала головой и перебила старика:
– Да перестаньте же! Тысячу раз я говорила Вам, милорд, что не надо так помпезно величать меня вне официальных приёмов! Это имя режет мне уши.
– Что за выражения, Ваше Высочество? – нахмурился герцог.
– Милорд, – с шумом выдохнув, помотала головой принцесса, – не тяните – говорите то, что хотели сказать. Зачем Вы меня остановили?
– Его Величество не желает, чтобы Вы сегодня покидали пределы Нижнего парка.
– Что? – округлила глаза девушка и возмущённо сжала кулачки.
– Вы можете удостовериться в этом лично. Пройдите к королю – Ваш отец ожидает Вас.
– Интересно, с каких это пор Вы, лорд Кестенфилд, стали исполнять обязанности посыльного? – язвительно заметила Ирена, назвав герцога по фамилии
[42], что говорило об открытом пренебрежении к его титулу, круто повернулась в противоположную сторону и быстро зашагала по направлению к лестнице.
Ричард IV ждал свою единственную дочь в кабинете. Дешторнак, как обычно, сидел за перегородкой, чтобы не мешать августейшим родственникам беседовать.
– Родная, ты неважно чувствовала себя вчера. Я не желаю, чтобы холодный ветер стал причиной болезни. А сегодня непогода. Зная твою любовь к долгим скачкам, я прекрасно понимаю, что это тебя не остановит. Ты разгорячишь коня, а потом простудишься. Этого мне менее всего хочется, – ласково ответил на вопросительный взгляд дочери монарх, поглаживая девушку по светлым волосам.
Ирена покачала головой, сложила ладони вместе, прикрыв ими губы. «Как сильно он любит меня, о Господи… А я творю чёрт знает что», – пронеслось в её голове. Опустив на несколько секунд ресницы, принцесса вздохнула и, поймав руку отца, покрыла её поцелуями.
– Папа, со мной всё в порядке. Я сильная и выносливая девушка, какой и положено быть наследной принцессе. И никакой ветер не сможет мне причинить вреда. Но поймите, я просто должна выехать на свободу! Я должна сесть на коня и помчаться вдоль Темзы. Иначе и этот день будет потерян!
– Отчего тебе так необходимы эти твои ежедневные прогулки? – приподнял брови король.
– Для меня это лучшее лекарство. И от скуки, и от недугов, – прошептала Ирена. – Отпустите меня!.. Ну пожалуйста…
– Что я могу с тобой сделать, упрямая девчонка? – развёл руками Ричард IV. – Ты вся в мать. Она тоже умела добиваться желаемых целей.
Ирена отошла на шаг назад и сделала книксен, понимая, что перевес уже на её стороне, если отец снова сравнивает дочь с погибшей королевой.
– Хорошо, – кивнул Тюдор. – Буран, Темза и ветер в твоём полном распоряжении! Только будь осторожна, прошу тебя! Сердце моё неспокойно…
Ирена бросилась к монарху на шею со словами: «О! Благодарю Вас, отец!». Смотря в чистые голубые глаза короля, девушка улыбнулась:
– Вы всегда меня понимали…
– Потому что я люблю тебя, дорогая, – улыбнулся мужчина.
Отойдя от короля, принцесса ещё раз сделала книксен, лукаво улыбнулась и чинно ответила:
– До свидания, Ваше Величество! Желаю Вам плодотворного дня.
С этими словами она исчезла в проёме дверей, а Ричард IV расплылся в улыбке.
Дешторнак выполз из-за ширмы, потирая спину.
– Что-то я неудобно сидел, – пожаловался министр.
– Давно пора выбросить эту банкетку и поставить для тебя там нормальное кресло, – ответил король и подошёл к окошку. – А ещё лучше прорубить дверь в твой кабинет. Догадайся, в каком одеянии она собралась гулять?
– Ставлю полфунта, что в амазонке, – ответил Клиффорд, усаживаясь на софу.
– А подробнее? – не унимался король.
– В простой амазонке. Я бы даже сказал, в мужском платье.
– Вот именно. Без подола, корсета и украшений. Заколка не в счёт – она её не снимает.
– Но девочка права – зачем лишний раз привлекать к себе внимание золотом и фижмами? Если она кого-то встретит на дороге, никому и в голову не придёт, что перед ним – принцесса Уэльская!
– Я это понимаю, – отреагировал Ричард Благостный, вернувшись вглубь кабинета, и сел на софу рядом с другом. – То обстоятельство, что дочь хочет оставаться неузнанной в своих прогулках, с одной стороны, меня радует, а с другой, пугает.
– Пугает – почему?
– Она категорически против эскорта. А если кто-то решит её обидеть? Она даже перстень фамильный не носит, который известен всем дворянам Англии.
– Смею напомнить, – почёсывая бородку, ответил Дешторнак, – что наша девочка не гуляет одна. Она, конечно, с детства любила секретничать с камеристками, и не расскажет своих взрослых тайн никому. Но думаю, что перстень Ирена носит где-нибудь в корсаже. Не такая уж глупенькая наша наследница, чтобы не оставить себе путей отступления в трудную минуту.
– Хочется верить твоим словам, – ответил король. – Иногда мне кажется, что ты действительно знаешь мою дочь лучше, чем я сам. Но зачем она ездит в город, зачем?
– Вашему Величеству пора вернуться к проекту декларации к Испании, – напомнил министр, уводя друга от темы, и поднялся.
– Да, – ответил Ричард IV, – согласен. Давно пора.
Не прошло и часа, как Ирена уже аккуратно продвигалась сквозь заросли Эшерского леса к полянке «красных». Сегодня дежурило четвёртое звено, стоявшие в карауле Амори Фантье и Питер Гаабс быстро узнали недавнюю знакомую.
– Остановись, красавица! – крикнул француз. – Куда это зеленоглазая направляется?
– Амори! – заулыбалась принцесса. – Здравствуй!
Действительно, среди деревьев её глаза чаще отливали зеленью.
– Ирена! – воскликнул Питер, приближаясь к гостье и помогая спешиться. – Каким ветром тебя к нам занесло?
– Попутным, Питер! – отозвалась девушка. – Посторонних на полянку пускаете?
– Только если этот «посторонний» – ты! – галантно раскланялся француз.
– Спасибо за доверие, месье! – сделала реверанс Ирена.
– Ну рассказывай, что нового в Лондоне? – спросил Питер.
– Почти ничего, если не считать, что на днях приезжала маркиза за данью.
– А вот у нас есть что тебе рассказать, – хитро улыбнулся юноша и сверкнул глазами.
Едва девушка ступила на полянку, лесные друзья побросали свои привычные дела и стали наперебой рассказывать ей о своей проделке: о том, как они уговорили командира надеть платье графа Генуэзского, на чью карету несколько месяцев назад напали разбойники и чьи вещи по сей день хранятся в лагере «красных», как Райт долго отпирался и как потом было весело во дворце.
