День шестой, 8 августа
Ночь прошла спокойно. Наутро, едва разомкнув глаза и встретив приветливые лучи солнца, Ирена поняла, что поедет в Лондон сразу после завтрака! Девушка даже не сомневалась: она встретит там Майкла и Сема.
Наскоро перекусив поджаренным овсяным хлебом с дичью – дорога всё же была дальняя и силы ей ещё потребуются, девушка облачилась в простое платье голубого цвета. На ноги она предпочла надеть крохотные лёгкие туфли – после ночного дождя день обещал быть улыбчивым.
Тайно запряжённый Буран уже стоял в тоннеле, поджидая свою хозяйку. Прикрыв голову плотным шёлковым платком, Ирена в обличии горничной прошмыгнула мимо полуспящей стражи, оказалась рядом с любимцем и помчалась на свободу.
Трава была ещё мокрой, но влага уже начинала испаряться, и дышать от этого было необыкновенно: воздух, тягучий, как кисель, проникал в лёгкие и словно обволакивал грудь изнутри. Быть может, кто-то ёжился от такого мокрого утра, но для Ирены не было лучше погоды, чем тёплый день после ночного дождя.
Она пустила коня полем, наперерез дорогам.
Было ещё слишком рано, когда девушка добралась до знакомой рыночной площади. Лондонский люд сновал по своим делам, неспешно и несуетно. Разукрашенных карет и повозок в помине не было – вельможи и мещане ещё спали.
Переодетая принцесса оставила Бурана у коновязи возле гостиницы и прошлась пешком по рынку. Увидев продавца рыбы, она не могла не уделить старичку внимание. Но разговор не был долгим – скоро на площади появились кузены Тоберты, приехавшие за провизией.
Едва наполнив тюки и корзины, парни привязали их к сёдлам и забрали Ирену с собой. Три всадника, весело гогоча, удалялись от Лондона в Эшерский лес по мокрой просёлочной дороге.
Несмотря на все происшествия вчерашнего дня, Анжелина проснулась в прекрасном расположении духа. В её голове родилась новая мысль: вспоминая, сколько времени Ирена после приезда провела в конюшне с Брюсом, красавица поняла, что этот человек, вероятно, знает о её тайнах и планах больше, чем обе камеристки вместе взятые.
Спустившись к завтраку, первая леди отметила, что принцессы во дворце нет, и смекнула: надо идти в конюшню – проверять, на месте ли Буран. Девушка грациозно спустилась по чёрной лестнице и ступила на мокрую траву. Поёжившись, она плотнее закуталась в плащ и прошествовала к цели.
Младший конюх едва покинул стойло и выходил на улицу – это обстоятельство несказанно обрадовало маркизу, которой вовсе не хотелось входить внутрь.
– Брик, – окликнула мужчину леди Линкольн, – подойди сюда.
– Брюс, миледи, – как всегда исправляя своё имя, ответил Вильямс. – Я к Вашим услугам.
– Принцесса уже уехала на прогулку?
– Да, миледи. Бурана я приготовил ещё рано утром.
– И когда же она вернётся?
– Вероятно, скоро, потому что на вечер запланирована ещё одна прогулка.
– Ещё одна? А не много ли?
– То, что доктор прописал, – ослепительно улыбнувшись и разведя руками, ответил конюх.
Такой ответ явно не устроил Анжелину, которая буквально взорвалась гневом:
– Что за дерзость? Да как ты смеешь так отвечать мне?!..
– Ваша Светлость, в мыслях не было Вас обидеть, – искренне удивился такой реакции Брюс, привыкший к тому, что наследная принцесса, к конюшням которой он был приставлен, сама выражалась именно так.
«Стоп…» – мысленно сказала себе красавица, вспоминая, что она не капризничать пришла, а информацию выведывать и, следовательно, ругаться с Брюсом не было никакого резона.
– Скажи мне, Брик…
– Брюс, миледи, – снова вставил конюх, одаривая маркизу улыбкой.
– Пусть Брюс, какая разница?! – нервно огрызнулась красавица. – Что ты там сказал насчёт вечера?
– Наш лейб-медик рекомендовал Её Высочеству выезжать верхом дважды в день. Утром, после завтрака и вечером, перед поздним ужином гулять по берегу Темзы и дышать речным воздухом, раз уж до моря у нас далеко.
– Забавное лечение… От этого можно простыть!
– Напротив, очень укрепляет!
– Не сомневаюсь…
– Её Высочество довольна. А я человек маленький, что прикажут, то и делаю.
– Если я решу присоединиться к Её Высочеству, к какому времени мне быть готовой?
– Обычно для вечернего моциона я готовлю коня к семи часам. Если, конечно, Её Высочество вовремя возвращается в замок и вообще планирует вторую прогулку.
– Понятно, – проговорила Анжелина. – И как долго будет продолжаться это «лечение»?
– По плану – до холодов, – снова улыбнулся Брюс. – Но, по-моему, нашей наследнице очень понравилось, и она вряд ли будет сидеть зимой дома.
– Это зависит от того, какая выдастся зима, – усмехнулась красавица и, выделив интонационно имя конюха, несколько кокетливо попрощалась с ним: – Ну что же, Брюс… до встречи.
Довольная проделанной работой первая леди вернулась к себе через чёрный ход. Войдя в покои, она скинула плащ на пол и прошла к окошку.
Спальня Анжелины была просторной, обставленной с большим вкусом, выдающим любовь хозяйки к очень дорогим вещам. Как и в опочивальне наследной принцессы, в комнате маркизы Линкольн преобладали холодные строгие тона: снежно-белые занавески, синие бархатные кресла, пол был застлан дорогим персидским ковром с преобладанием холодной и чёрной гаммы, а в углу, возле ширмы для переодевания стояло огромное кресло-качалка. Кровать, комод, туалетный столик и прочая мебель были сделаны из чёрного дерева, а стены и потолок обиты белым шёлком.
Прошествовав к большому креслу у камина, Анжелина опустилась в него и, подперев правой рукой подбородок, улыбнулась своим мыслям.
– Сара! – крикнула красавица свою верную служанку. – Сара!
В комнату из смежного помещения вбежала молоденькая мулатка – крепкая и тоненькая, как серна.
– Ступай на крышу донжона
[43] с моим флагом и вывеси его там.
– Да кто же меня туда пропустит? – очаровательно надув шоколадного цвета губки, камеристка сложила ручки на переднике.
Анжелина усмехнулась и протянула девушке фамильное кольцо:
– Возьми, с этим тебя пропустят везде.
– Уже бегу! – сделала книксен мулатка и поспешила прочь.
– Флаг не забудь, дурёха! – чуть наклонившись вперёд, крикнула ей вслед маркиза.
Стяг на Круглой башне являлся условным знаком для Кеннеди и его людей.
На крыше загородного особняка была установлена подзорная труба. Едва ответственный за наблюдение разбойник увидел флаг с гербом маркизы Линкольн, он в тот же миг сообщил об этом атаману.
