– Я беру полную ответственность за будущее страны на себя, и вам не остановить меня… – голос Моше Шамона заглушила новая мощная вибрация, которая пронеслась по площади, образуя глубокие трещины вдоль всей площади перед мечетью. Но премьер-министра это не смутило. Он бесстрашно стоял перед домом, за которым в панике скрывались от страшной неведомой стихии солдаты, офицеры и высокопоставленные чины. Быть на передовой, не склоняться перед пулями и смотреть смерти в лицо – это была стихия Моше Шамона, который своим примером вдохновлял солдат Израиля, а своим неукротимым мужеством вселял благоговейный страх во врагов иудейского государства. Его доблести могли позавидовать лучшие герои за все тысячелетия существования еврейского государства. Моше Шамон ненавистно взирал на мечеть Аль-Акса, которая теперь источала дыхание смерти.
Раздался очередной треск, и гигантская паутина расщелин расползлась по площади. Одна из расщелин стремительно расширялась в сторону бесстрашно стоящего на передовой премьер-министра. Ее движение было настолько быстрым, что, приоткрыв свой хищный кривой рот, она готова была проглотить неустрашимого борца за суверенитет Израиля. Молниеносная реакция бывшего полковника Кейлы Овальской не заставила себя ждать, она немедля стремительно ринулась к главе правительства и отбросила его в сторону за мгновение до того, как глубокая бездна образовалась на том самом месте, где только что стоял Моше Шамон.
– Генерал, с вами все в порядке? – Кейла поднялась с земли, протягивая руку своему бывшему командиру.
Не обращая внимания на Овальскую, Моше Шамон недовольно пробурчал:
– Я сам, – он с трудом поднялся с брусчатки, потирая ушибленный локоть и бок.
Еще несколько расщелин паутиной рассекли площадь, с шумом обрушивая каменную поверхность. Овальская потянула генерала в убежище:
– Здесь находиться опасно! Вы, что, не видите, что происходит?
Премьер-министр с недовольным видом отошел за дом. Рядом с ним вырос бригадный генерал:
– Господин главнокомандующий, авиация готова, танки навели свои орудия на мечеть, отряды специального назначения семнадцатой особой дивизии ждут вашего приказа.
Моше Шамон пребывал в некотором замешательстве от поступка Овальской, которая спасла ему жизнь. Сомнение в своей правоте поколебало уверенность премьер-министра.
– Господин премьер-министр, так нам приступать к операции? – бригадный генерал с напряжением всматривался в лицо Моше Шамона, надеясь, что он отменит приказ и не ввергнет столь хрупкий мир в пучину хаоса и войны.
Моше Шамон молчал.
– Генерал! Ну же! Не будьте тряпкой! – рядом очутился профессор истории. – Вспомните Иисуса Навина, он тоже не решался на штурм Иерихона. Но только слова Бога внушили ему веру в будущее, и благодаря этому правителю существуем мы, евреи. Будьте решительны, прислушайтесь к голосу Отца нашего небесного. Вы разве не слышите Его призыв?
Премьер-министр очнулся. Он приободрился:
– Для меня Израиль является смыслом жизни, и все, что будет угрожать моей родине, необходимо уничтожить.
– Генерал, не допускайте ошибку, – теперь Овальская пыталась отговорить премьер-министра.
Но главнокомандующий повернулся к профессору.
– Так вы говорите, что слышите голос Бога и он зовет меня на решительные действия?
– Да! Да! Отец небесный подарил нашему народу свой бесценный дар – Ковчег Завета, призвав иудеев хранить его как зеницу ока, а мы отдали дар небес в руки врагу, и теперь Бог покарает нас за нашу беспечность и неблагодарность.
Моше Шамон расправил плечи, слова историка вновь вселили в него уверенность в своей правоте, время сомнений прошло, премьер-министр был готов принять самое важное в судьбе мира решение.
– Ну что ж! Если Бог требует от меня таких действий, то во имя моей родины я готов, – торжественно и сухо произнес Моше Шамон и повернулся к бригадному генералу: – Слушай мою кома…
Речь главы правительства захлебнулась в грохоте. В нескольких метрах от ног премьер-министра провалилась брусчатка, обнажив темную пропасть. Люди в панике отбежали от впадины. Облако пыли вырвалось наружу. Грохот стал медленно затихать, погружая площадь в звенящую тишину. Снизу послышались едва уловимые звуки. Первой к пропасти бросилась Овальская. Он прислушалась и крикнула:
– Есть там кто? – Кейла обернулась к военным. – Быстро осветите проем!
Несколько фонарей осветили глубокий тоннель. Звуки нарастали. Было слышно, что кто-то карабкался по камням наверх.
– Подайте веревки! – скомандовала бывший полковник спецназа столь беспрекословным тоном, что стоявшие рядом бригадный генерал и полковники как мальчишки бросились исполнять ее указания. Их не остановил даже весьма озадаченный взгляд премьер-министра, который еще не встречал такого грубого нарушения военной субординации. Вскоре несколько солдат стали спускаться на тросах в темноту образовавшейся пропасти. Они исчезли во тьме. Наступило время ожидания. Премьер-министр напряженно всматривался в темный проем. Арон Дьяха несколько раз пытался незаметно подойти к главе правительства, но на его пути вечно оказывалась Кейла, которая то ли случайно, то ли намеренно оттесняла профессора все дальше и дальше от Моше Шамона.
Вскоре нельзя было разглядеть не только солдат, но и свет их фонарей. Премьер-министра стали обуревать суеверные страхи, он не выдержал и повернулся к Овальской.
– Послушай, Кейла, как думаешь, мои люди не пропадут в этой проклятой бездне?
– Не думаю, – спокойно ответила Овальская. – Вряд ли там есть демоны, хотя и поговаривают, что царь Соломон возвел фундамент храма с помощью темных сил. Но мне кажется, это все это сказки. Мы же с вами, генерал, современные люди и в такие вещи не верим.
– Мда! – по спине Моше Шамона пробежали мурашки от одних упоминаний о временах третьего царя Израиля. Он еще в детстве читал много книг о Соломоне и его связях с потусторонними силами, и эти истории на всю жизнь остались в его памяти темными воспоминаниями. Маленький Моше отчетливо помнил, как родители перед сном выключали в комнате свет, и вот тогда демоны выползали из каждой щели детской, окружая кровать серыми тенями. Сейчас этот мужественный человек, никогда не боявшийся смерти, испытывал непонятный страх перед мрачным провалом в земле. Наконец в пропасти засветились огни, послышались голоса. Генеральный прокурор, спикер Кнессета, руководитель «Моссада» и сам премьер-министр подошли ближе к провалу и с нетерпением ожидали появления спасателей. Несколько солдат поднялись на поверхность, чуть позже за ними последовал крепкий старик, тяжело дыша, он поднялся на поверхность, вытирая черный от пыли плащ, словно посланник демона. Столпившиеся у провала люди невольно отпрянули. И только один человек радостно воскликнул:
– О, Бен-Аарон! А вы каким образом оказались здесь? – Кейла, увидев родственника, бросилась к нему в объятия, забыв о профессоре. – Как я рада тебя видеть.
Старик стоял смущенный, растерянно глядя по сторонам, все никак не находя сил, чтобы прийти в себя.
