– Да куда тут! Отвезли его в местный лазарет, но дежурный персонал принимать больного не стал, говорит, что свободных мест нет, вот заставили везти человека на Западный берег.
– А где фельдшер? – поинтересовался военный.
– Не захотел ехать с больным.
– Почему так?
– Да вы сами посмотрите, кого везти приходится, – шофер натянул марлевую повязку, которая висела на его подбородке. – Умирающий старик, где-то подхватил холеру. С ним возиться никто не хочет, а мне вроде как грех на душу брать неприлично, не бросишь же его посреди дороги, вот и пришлось одному везти в Раммалу. Там, говорят, его родственники живут. Да и врачи не такие бездушные, как у нас.
Сержант отпрянул от машины.
– Так ты говоришь, пациент болеет холерой?
– Да, надо было именно мне поехать на этот проклятый вызов к одинокому старику. Вечно мне по жизни не везет.
Военный через окно опасливо заглянул в салон скорой помощи, где на носилках лежал пожилой человек. Он был настолько худой и бледный, что даже вызвал сочувствие у сержанта:
– На все воля Бога. Что же, благородное дело делаешь! Езжай! Только, когда будешь возвращаться обратно, тщательно продезинфицируй машину, я лично проверю.
Военный поднял руку, ворота отворились, и скорая помощь выехала на территорию Палестины. Дорога тянулась по каменистой местности, виляя между невысокими полуразрушенными желтыми скалами. По пути встречались небольшие деревни, спрятавшиеся в тени зеленых оазисов. В воздухе послышался гул далекого вертолета. Исин проснулся от шума и поднял голову:
– Саид! Останови машину. Я слышу дыхание шайтана.
Телохранитель увидел перед собой заросли акции и свернул с дороги, чтобы укрыться в тени деревьев.
– Мы в безопасности, тебе нечего бояться.
Старец позвал к себе друга:
– Помоги мне подняться.
***
– Вы все врете, я профессор истории и теологии, всю жизнь посвятил изучению древних писаний. Господин премьер-министр, не верьте этим людям. Они хотят ввести вас в заблуждение и опорочить меня. Я никакого отношения к убийствам не имею и никогда не работал в «Моссаде», это все клевета. Вы же знаете меня много лет, – взмолился Арон Дьяха и схватил главу правительства за руку, прося у него защиты.
Но Менахема на это не смутило, и он продолжил:
– Нет, вы, господин профессор, не историк, а убийца. Я вычислил вас по вашей странице на «Фейсбуке», с помощью которой вы давали указания убивать ни в чем неповинных людей. Вы все предусмотрели, хорошо замаскировали себя. Скорее всего, я не смог бы выйти на вас, если бы не ваш наемный убийца, которого вы подослали ко мне, чтобы убрать последнее препятствие на своем пути. Однако он оказался не таким быстрым, как вы предполагали. Мой руководитель, Кейла Овальская, как выяснилось, проворнее вашего человека, который, конечно же, вас лично и не знал, но он дал мне хорошую зацепку, рассказав про канал связи. Зная страницу на «Фейсбуке», мне не составило большого труда найти ваш телефон. Он-то и выдал вас.
Веские аргументы Овадьи заставили Арона Дьяху попятиться. Он, как загнанный в угол зверь, с испугом смотрел на окруживших его со всех сторон людей. Вся мягкая податливая интеллигентность в один миг исчезла с его лица, прежде начитанные глаза стали наполняться злобой.
– Как я вас всех ненавижу, – прошипел профессор, – политические импотенты и безмозглые бараны. Ваша толерантность разрушит наш мир. Такие, как вы, ни на что не способны.
Он ощетинился, волосы встали дыбом, лицо вытянулось, профессор скинул с лица очки и хищно оскалил зубы. Арон Дьяха замер, приготовившись к последнему смертельному броску на любого, кто готов был приблизиться к нему. Но никто не подходил. Все были поражены таким резким изменением человека, от которого никогда не ожидали столь стремительного преображения.
Через мгновение Арон Дьяха выпрямился, гордо подняв голову. Его презрительный уверенный голос громко прозвучал в воцарившейся тишине:
– Глупцы! Вы даже не знаете, с кем имеете дело. Да, я коэн, самый главный на земле первосвященник, я несу Израилю процветание и благодать. Мне подчиняются миллионы евреев по всему свету, даже не зная об этом. Моя власть простирается над всеми континентами, над каждой страной, где живет хоть один иудей. А кто вы? Вы всего лишь мелкие букашки, не способные видеть дальше своего носа. Это я подбросил вам раритетные иероглифы в мечеть Аль-Акса, на которые клюнули наивные арабы и ваши агенты, вообразившие, что нашли ключ к самой большой святыне мира. Но это был всего лишь первый ход в большой многоходовой игре, на которую вы повелись. Только я знаю, каким будет Израиль в будущем. Мы, евреи, должны править миром, нас выбрал Бог и нам поручил нести Его волю всем остальным гоям. Вот ты, премьер-министр, – профессор ткнул пальцем в сторону Моше Шамона, – что ты сделал для Израиля? Мнишь себя героем? А ты не забыл, благодаря кому в армии Израиля появилось самое современное американское оружие? Или ты думаешь, что американцы так просто расщедрились? – Арон Дьяха неожиданно повернулся к Галиви. – А ты думаешь, что управляешь «Моссадом»? Наивная простота! Эту организацию негласно создал мой отец, подключив лучших своих людей, подтянув большие деньги к оснащению ее самым передовым шпионским оборудованием. Ты только считаешь себя руководителем, но на всех ключевых невидимых для тебя должностях стоят мои люди, и любой твой шаг я знал еще до того, как ты что-то замышлял. Я и мои предки коэны привлекли огромные средства по всему миру, чтобы жители моей страны не были порабощены. Мы своей деятельностью подрывали единство арабов внутри их стран. Несколько моих людей сделали больше, чем все твои разведчики вместе взятые. Я организовывал на всех континентах протесты против войны, везде защищая Израиль в глазах мировой общественности, покупая нужных журналистов и прессу. Но иудеи все еще разобщены, разбросаны по всему миру. Тора говорит, что придет Машиах и воздвигнет храм на месте мечети, и только тогда у иудеев появятся первосвященники, все евреи со всех краев света вернутся на святую землю. Иерусалим, мой родной Иерусалим станет столицей мира, и мы начнем учить остальные народы тому, что требовал от нас Отец небесный. Этот счастливый момент наступит только тогда, когда будет возрожден храм. Так учит нас Бог словами в Торе. Пройдет эпоха, и наступит время, когда станет Великий Израиль центром мира, с приходом новой эры и возрождением храма, которому будут поклоняться все жители земли.
– Но мы не можем разрушить мечеть Аль-Акса, история пошла своим чередом, и для мусульман это святое место, ради которого они пойдут на все, даже развяжут ядерную войну, – Овадья первым прервал монолог коэна.
– Глупец! Ты не знаешь о мощи той силы, которой обладаю я.
– Вы имеете в виду Ковчег Завета? – Менахем усмехнулся. – Вы его никогда не увидите.
– Молокосос, тебе смешно?! Диву даюсь тому, что ты, ничтожество, являешься предком Давида. Тот царь был жесток, кровожаден, не всегда выполнял волю Всевышнего, но постоянно боялся Его. Что ты понимаешь в тайне Ковчега Завета? Вы с Бен-Аароном действительно думаете, что взорвали саркофаг с ним? – профессор вновь хищно оскалился. – Вот глупцы! Мы прекрасно знали всю систему защиты самого главного артефакта в мире. И когда ты, Бен-Аарон, нажал на кнопку самоликвидации, то похоронил не Дар Бога, а самого себя и чуть не разнес в клочья Храмовую гору. Ковчег Завета находится у нас. И теперь весь мир будет у моих ног, – профессор преобразился, расправив плечи, он стал визуально на голову выше, ощущая свое превосходство над всеми остальными.
