– Прости меня, Ахмет, – он прижался к другу и долго не отпускал его из своих объятий. – Прости.
Саид встал, красное лицо было мокрым, опухшие глаза с болью смотрели вдаль. Он молча покинул салон и сел за руль. Долго искал в карманах ключ зажигания, а когда нашел, несколько минут не мог его вставить в гнездо. Машина завелась и тронулась с места, медленно, очень медленно выезжала на дорогу, ведущую в сторону Раммалы. Телохранитель смотрел вперед, больше не оборачиваясь, перед его глазами мелькали деревья, небольшие холмы, проносились крошечные деревушки.
***
– А почему вы решили, что мы вот так просто возьмем и уйдем с площади, испугавшись ваших угроз? – Овальская жестко осадила коэна. – Мы просто арестуем вас, господин профессор, и, думаю, на этом все ваши грандиозные амбиции закончатся. За организацию преступной организованной группировки, убийства людей, провоцирование военных конфликтов, которые могли привести к тяжелым для нашей страны последствиям, мы вынуждены арестовать вас, а затем привлечем к суду.
Арон Дьяха пропустил мимо ушей угрозы начальника управления «Моссада» и лишь криво усмехнулся:
– Ты всего лишь дочь левита, самая обычная представительница рода Аарона, его самая низшая часть, что ты можешь сделать мне, коэну? Напугать арестом и тем более судом? Стоит мне только щелкнуть пальцами – и завтра вас всех найдут мертвыми в собственных кроватях, с признаками смерти от инсультов или инфарктов. Возможно, кто-то из вас вдруг решит покончить жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна своей квартиры, а кого-то просто не найдут вообще, вы исчезнете из этого мира, так и не оставив после себя никаких следов.
– Вы, профессор, преувеличиваете свои возможности, у нас в Израиле пока еще демократия и действуют цивилизованные институты государства, –Овальская подошла к историку, достала из заднего кармана кожаных штанов наручники. – Не стоит тратить время на запугивание. Вашу судьбу теперь решит суд. А за нашу безопасность не стоит переживать, мы уж как-нибудь сами о себе побеспокоимся, – она взяла тонкие руки коэна и быстрым движением защелкнула наручники на его запястьях. – Можете пугать нас сколько вам угодно, но закон в Израиле один для всех.
Арон Дьяха внезапно громко расхохотался:
– Да что ты говоришь. А когда вы, руководители «Моссада», отдавали приказы убивать палестинцев, заподозренных в терроризме или покушении на израильских граждан, то действовали по закону? Или вы, господин премьер-министр, отдавая приказ бомбить кварталы мирных палестинских городов только за то, что какой-то террорист выпустил ракету с соседней улицы. На всех вас есть кровь арабов, которых вы и за людей-то не считаете. Вот увидите, через несколько часов я буду на свободе. Мои люди снесут вашу гнилую и продажную демократию, а вы будете вымаливать у меня прощение. Но это будет в лучшем случае. Зеленый принц выполнит свою миссию, совсем скоро весь Иерусалим будет в огне, и все начнется с мечети Аль-Акса. Это случится обязательно.
***
Скорая помощь ехала по дороге в сторону Раммалы, не превышая скорости. В воздухе опять послышался далекий гул вертолета.
– Саид, поспеши, мы должны успеть на нашу военную базу, – Исин с трудом попробовал приподняться, опираясь здоровой рукой о пол салона, но в это время телохранитель резко притормозил.
– Ахмет, ты не сможешь добраться до ракетных установок и не начнешь войну.
– Это почему? – шейх вцепился трясущейся правой рукой в боковые перила, повернул голову в сторону телохранителя, пораженный словами друга, который всегда принимал его чуть ли не за святого.
Он хотел посмотреть в глаза Саида, но телохранитель отвернулся.
– По-че-му? – медленно переспросил шейх, который вдруг стал медленно осознавать нечто страшное, поражающее все его сознание. – Так ты предатель?! – шейх в гневе пытался вскочить, но слабое тело не слушалось его.
Он судорожно вцепился в перила, пытаясь подняться, но единственная здоровая рука подвернулась, и старик упал, больно ударившись об острый выступ в стене головой. Тонкая струя крови потекла по виску, окрасив багрянцем седые волосы.
– Так ты предатель? – Исин, рыдая, забился в страшной истерике. – Предатель! Предатель! – он в отчаянии стучал кулаком по корпусу машины, громко крича: – Предатель! – изо рта пошла пена. – Предатель!
– Нет! – взревел Саид и повернулся к другу. – Нет! – в его руке мигал включенный мобильный телефон. – Нет!
Шейх забился в конвульсиях и перестал кричать, только посиневшие губы упорно повторяли: «Предатель, предатель», он сжал губы, все еще шепча про себя: «Предатель!»
Исин, преодолевая страшные мучения, набравшись сил, приподнял окровавленную голову, мутным взглядом посмотрел в глаза телохранителя и сразу замолк. Ему вдруг передалась вся дикая боль друга. Перекошенное лицо телохранителя было на грани безумия. Шейх сразу все понял и постарался подавить истерику. Немного помолчав, он успокоился и тихим голосом произнес:
– Ты направил на меня ракету через сотовый телефон? Что ж, я приму смерть с радостью, видимо, Аллах послал тебя, чтобы предотвратить беду. Мне все равно долго не жить на этом свете, да и устал я от такой жизни. Испытания, посланные свыше, слишком измотали мое слабое тело. Я просил у Всевышнего только одного – покоя. Думаю, скоро он наступит. Аллах услышал мои молитвы, – голос Исина изменился и стал мягким. – Спасибо, Саид, ведь только благодаря тебе я смог прожить все эти последние пятнадцать лет, не умерев от приступов болезни и многочисленных покушений. Ты скрасил мое существование в этом мире, и за это тебе спасибо, – глаза старика заблестели, излучая спокойствие и невероятную теплоту. – Скоро я предстану перед Всевышним и буду молить его о благополучии твоей жизни, и пусть остаток твоей жизни пройдет в умиротворении, найди себе женщину, создай семью и посвяти себя детям. Ненависть не лучшее лекарство от одиночества, все, что нам надо, это радоваться счастливой жизни своих близких людей и молиться за упокой душ тех, кого мы потеряли, – послышался гул вертолета. – Время пришло! Прощай, мой друг.
Исин приподнялся и сел на пол, прислонившись спиной к спинке салона, начал читать молитву. Саид молнией выскочил из кабины, обогнул машину, открыл двери салона, запрыгнул вовнутрь, схватил шейха на руки и хотел вытащить его из автомобиля, но Исин открыл глаза и тихо прошептал:
– Не надо. Спасай себя. Я готов к смерти, потому, что больше не могу терпеть муки и страдания. Ты открыл мне глаза на то, что жестокость породит только насилие, кровь и смерть. А значит, я такой же убийца, как и наши враги. Ступай.
– Нет! Я тебя не брошу. Ахмет, прости меня, – телохранитель сел на колени перед другом, стараясь обнять его, ощущая дикую боль от предстоящей потери.
Исин с мольбой смотрел на Саида.
– Оставь меня, я не могу все время испытывать физические страдания и постоянно переживать за допущенные грехи. – Шум вертолета нарастал. – Ступай, мой друг! Спасибо тебе за все.
Голос старца затих. Слабое тело обмякло.
