– У нас все отлично, Рахим! – На фактурном благородном лице мужчины расплылась довольная улыбка. – Деньги пришлись весьма кстати. Передай святейшеству, что родители погибших моджахедов шлют ему благодарность. Они счастливы, что дети попали в рай, а пятьдесят тысяч баксов сделали их жизнь на земле достойной. Теперь большая очередь молодежи выстроилась к нам. Многие родители благословят своих сыновей на священную войну.
«Странно, как можно отправить собственных детей на смерть ради получения денег? А что им остается делать, когда в семье по восемь – двенадцать детей, а кормить их нечем. А пятьдесят тысяч долларов – это невиданная для них сумма, ради которой можно пожертвовать и одним из своих сыновей, чтобы дать жизнь другим», – думал Вазари, молча слушая своего помощника. Рахим с пониманием кивнул и, обратившись к собеседнику, попросил:
– Башир, мы перечислим еще деньги для наших моджахедов, нужно усилить работу с молодежью. Святейшество просил сделать так, чтобы земля горела под ногами этих проклятых израильтян.
– Все будет сделано! – Башир аль-Халиль низко поклонился. – А за дополнительные деньги спасибо, они помогут многим семьям вырваться из страшной нищеты. Родители будут гордиться своими детьми и воздавать хвалу Аллаху за такой большой подарок.
Третьего человека Рахим знал не так давно, он был ему не очень приятен. Вечно мрачный, неразговорчивый, с колючим взглядом. Глубоко в душе Вазари даже побаивался его. Но все говорили, что этот человек был профессионалом высочайшего уровня. Рахим с некоторой робостью в голосе поинтересовался:
– Как у тебя дела, Шараф?
Человек лет пятидесяти с серой невзрачной внешностью восседал на стуле, погрузившись в свои мысли. Его почему-то боялись все, не понимая причины такого отношения. Поговаривали, что он в свое время был агентом восточногерманской разведки «Стази», за его плечами была работа в Кувейте, Иордании, Омане и даже в Саудовской Аравии, куда практически невозможно попасть неместному. Шараф эль-Дин возглавлял самое закрытое звено в тайной армии «Хамама». Мало кто знал, чем он занимался, но многие догадывались. Именно его люди наводили ужас и на палестинцев, и на израильтян. Бывший агент «Стази» считался непревзойденным специалистом по контрразведке и выявлению в своих рядах шпионов, завербованных «Моссадом».
– У нас все идет по плану. Работаем, – коротко ответил Шараф эль-Дин.
– Прими мою благодарность! – Вазари встал и пожал руку главному контрразведчику «Хамама».
– За что? – не проявив никаких эмоций, поинтересовался бывший агент «Стази».
– Как за что? За ликвидацию агентов «Моссада».
– Каких агентов? – левый глаз Шарафа немного прищурился, брови нахмурились.
– За тех, что ты раскрыл в нашей главной мечети.
– Но мои люди никого там не задерживали.
– Постой, Шараф! – Рахим недоуменно посмотрел на своего помощника. – Разве это не ты убил пятерых агентов «Моссада» в Восточном Иерусалиме?
– Нет.
– Тогда, наверное, это работа твоих людей?
– Нет! – эль-Дин насупился, не понимая, чего от него хотят. – Мы по твоему приказу усилили охрану Аль-Аксы, прошерстили всех людей, кто имел доступ к мечети, но ничего подозрительного не обнаружили.
– Вы ничего не обнаружили? – растерянно переспросил Вазари. – А кто же тогда ликвидировал израильских шпионов?
– Не знаю, я думал, это дело твоих людей, Рахим.
Руководитель военного крыла нервно взглянул на часы, времени для разговоров не осталось, нужно было срочно покидать этот дом. Он прекрасно знал, что правила безопасности нарушать никогда нельзя.
– Ладно, хорошо, что предупредил меня. Встретимся через неделю, место встречи я сообщу вам дополнительно, – быстро проговорил Вазари и вышел из комнаты, в соседнем помещении его ждал Амир. – Поехали, сынок, здесь оставаться больше нельзя.
Глава 18
Ранним утром, как только первые лучи солнца осветили землю, Самуил открыл глаза, ощутив неприятный холодок в груди. Из открытого окна доносился многоголосый шум толпы. Потирая глаза руками, он взглянул на улицу. Во дворе стояли старейшины.
– Вы что-то хотели? – поинтересовался пророк.
Толпа растерянно застыла на месте, двенадцать человек, переминаясь с ноги на ногу, боязливо поглядывали на хозяина дома. Все они были одеты в праздничные одежды.
– Так что вы хотели? – пророк повторил вопрос более твердым тоном.
Но люди продолжали молчать, с виноватым видом опустив головы. Вперед робко вышел высокий старец с длинной белой бородой. Самуил узнал его, это был Изид из влиятельного рода Реуведов. Руки его тряслись от внутреннего страха, и без того перепуганное лицо побледнело. Преодолевая почтительную робость, он тихим, едва слышным голосом промолвил:
– Мы потомки сыновей праотца нашего Иакова, представляем двенадцать колен всего нашего народа израильского. Нас послали к тебе люди. Они живут в страхе перед завтрашним днем. Наши соседи стали сильными, у них мощные армии, строгий порядок в государстве, они живут по законам в сытости и достатке. А мы? – старик обвел взглядом всех собравшихся. – Мы находимся в смятении. Нет у нас единства, распри между родами раздирают наш народ. Мы ругаемся из-за пустяков, и эти ссоры вырастают в серьезные стычки друг с другом. У нас нет своей армии, мы собираем войско только тогда, когда враг нападет на нас. И то воюем каждый сам по себе, без единого командования. Нам мешает гордыня, которая обуяла каждое колено иудеев. А врагу только этого и надо. Мы выиграли одну битву, но война не закончилась, пока мы не станем сильными, нам не победить своих коварных соседей.
– И чего вы хотите? – Самуил начинал догадываться, зачем старейшины пришли к нему, но он отказывался верить в свое предположение.
Изид запнулся, ему вдруг стало не по себе, голова закружилась, колени подкосились. Остальные старейшины молчали, опустив головы, боялись поднять глаза, чтобы не встретиться со взглядом судии. Но старик, набравшись мужества, продолжил:
– Мы хотим жить как соседи. У них порядок, есть свои армии, они монолитны и сильны и все подчиняются одному мудрому и сильному правителю, беспрекословно выполняя его волю. А у нас? – старик обвел рукой старейшин. – У нас каждый глава колена сам себе правитель, поэтому нам нужен царь.
Последние слова Изид вырвал из себя едва ли не по слогам, сразу же почувствовав сильнейшее облегчение.
– Да вы что! – Самуил покраснел, впалые щеки запылали багрянцем, затем побледнели, глаза налились кровью. – Вы что, забыли, кто у вас царь? – гнев мощным потоком вдруг вырвался из пророка. – Наш Царь – только Бог, он наш Господин и Правитель небесный. – Самуил стал задыхаться от гнева, глотал воздух перекошенным ртом. – Я призывал вас к единству, выполнению заветов Нашего Отца, покаянию и смирению. Только Бог определяет наше будущее, Он наш царь.
Изид почтительно поклонился.
