– Остановимся здесь! – велел Палач. – Пройдёмте в ту нишу, где вовсе свободные столы.
Им подали вина, но дон Вердуго не стал пить. Он остался в своём капюшоне, даже не откинув его на плечи. Трубочист же не отказал себе в удовольствии и наполнил бокал. Они вели неспешную беседу, когда через их зал проследовали глашатаи праздника. Они оповещали всех о том, что ровно через час в саду состоится забава карусели и звали её участников начать подготовку прямо сейчас.
– А я думал, что карусели давно уже не устраиваются, – сказал Трубочист.
– Да, чаще этим грешили наши бабушки и деды, – отозвался Палач.
– Как! И женщины тоже? – удивился Трубочист, видимо, в силу своего возраста.
– Просто в нашем поколении трудно найти даму, умеющую метать дротики, – чуть усмехнулся Палач и тут же умолк, заметив проходящих через зал Времён Года распорядителей бала. Одним из них был Арабский Принц.
– Простите, мой юный друг, я ненадолго покину вас, – дон Вердуго встал из-за стола. – Именно по поводу карусели желаю я сделать кое-какие уточнения. Побудьте здесь, я тут же вернусь.
Баронесса, стараясь не забывать о походке, тяжёлым шагом отправилась навстречу Принцу, тот удивлённо посмотрел на гостя, которого по началу не признал, но тут обязанности устроителя взяли верх, и он расплылся в приветливой улыбке.
– Чем могу служить, сударь? – спросил он у Палача.
– Могли бы вы уделить мне пару минут наедине? – шёпотом ответил тот.
– Какая таинственность! – продолжал улыбаться Арабский Принц и указал гостю на пустующий столик. – Не смею вам отказать, ведь это и есть привилегия сегодняшнего вечера.
Они присели, но Палач не спешил с речами, а лишь вглядывался в маску Принца.
– Так что же? – выжидал Принц, а Палач рассматривал его всё пристальней.
– Это вы, Нурчук-хаир? – вырвалось вдруг у баронессы. – О боже!
– Позволено ли будет и мне узнать вас? – невозмутимо спросил Принц.
– Нет-нет-нет! Ни в коем случае! – паниковала Туреева. – Меня вообще, как бы нет в городе, я в отъезде и об этом знают все мои друзья. А здесь я по делу!
– По делу на маскараде? – князь откинулся на спинку стула. – Вы неподражаемы! Но, я смотрю, вы, как всегда в паре с корнетом?
– Что вы! Он понятия не имеет, кто с ним ужинает. Умоляю вас, князь, сохранить мое инкогнито, – баронесса смотрела сквозь прорези колпака жалостливо и просительно. – Просто он стал единственной возможностью попасть сюда. Вы же назначили встречу графу Корделаки, не подумав о том, что у него нет жетона!
– Да, это я как-то упустил из виду, – согласно кивнул Нурчук-хаир. – Обязанности устроителя так обременительны, что вечно возникают какие-то новые мелочи, препятствия или напасти, на всё не хватает памяти. Простите, но где же он сам?
– Танцует с каким-то розовым домино с Вифлиемской звездой во лбу! – довольно пренебрежительно скривив губу, ответила баронесса.
– Милый Палач, да вы ревнуете! – развеселился Арабский Принц. – Но возвращайтесь к своему кавалеру, я попробую найти их и приведу сюда. До карусели ещё достаточно времени.
* * *
Теперь они впятером сидели за столиком в зале Времён Года и вели общий, ни к чему не обязывающий разговор.
– А я всем драгоценностям предпочитаю бриллианты! – восторженно заявила Аврора в продолжение завязавшейся темы о камнях и их свойствах.
– Да, камень чистый, но, говорят, молоденьким девушкам он не даёт выйти замуж. Его можно носить только уже счастливым людям. Это камень королей! И, знаете ли вы, что он обладает магической силой, только, если вам его подарили? – спрашивал её Арабский Принц. – Его нельзя украсть. И даже купить или продать.
– Я думаю, никто из присутствующих и не собирался ничего красть, уважаемый Принц, так что ваша сентенция ни к чему. Кстати, можно ещё получать бриллианты по наследству, – поправил его Палач. – А мне больше нравится глубокий цвет изумрудов.
– Я слышал, изумруды обостряют дар предвидения, – вставил реплику и Звездочёт.
– Это камень мореплавателей и путешественников, – заметил Трубочист. – Или я спутал его с сапфиром?
– Нет-нет, всё верно, – подтвердил Палач. – Сапфир – это камень власти, его носили жрецы Юпитера. Он помогает в достижении целей.
– Вот он, полюбуйтесь! – Арабский Принц вытянул руку с перстнем, на котором красовался камень красивого синего цвета.
– Юпитер? А что носили жрецы Марса, хозяина сегодняшнего вечера? – любопытствовала Аврора. – Надо угождать тому, кто у власти сейчас.
– Несомненно – это камень, внушающий силу и бесстрашие льва. Камень воинов! – отвечал ей Принц.
– Кровавый рубин! – уточнил Палач. – Кто-нибудь угодил нашему нынешнему покровителю? Я у себя вовсе не держу рубинов, я их побаиваюсь.
– Каюсь, не придал значения, выбирая украшения для вечера, – вытянул руку с рубиновым перстнем Звездочёт. – Это вышло случайно.
– Случайностей не бывает, милый Звездочёт, – сказал ему Принц с улыбкой. – Видимо, вам сегодня покровительствует сам Марс, вот и всё!
– Я бы предпочёл покровительство Венеры, – пошутил Звездочёт.
– Никто не знает, на каком поле ждут вас очередные победы, сударь, – парировал Принц. – Возможно, боги объединят свои усилия.
Беседа то продолжалась, то затихала, к столу всё подносили и подносили очередные блюда и напитки. Аврора не прекращала заливаться серебристым смехом, Звездочёт угощал её всё новыми лакомствами и подливал в бокал вина. Трубочист смотрел на них с затаённой грустью и периодически вздыхал. Палач просто умолк, а Принц наблюдал за всем этим с расслабленной улыбкой. Им прислуживала Помона, и каждое её появление почему-то вызывало у корнета невольную неприязнь. За столом все скоро заметили это и стали подшучивать.
– Чем вам не угодила наша хозяйка, дорогой Трубочист? – лениво спрашивал его Арабский Принц.
– Когда мы выбирали это место, я даже не обратил внимания, что за время года нам выпало? – вопросом на вопрос отвечал молодой человек.
– Это владения Осени, – осмотревшись по сторонам, определила Аврора. – Вам не нравится этот сезон, милый Трубочист?
– Мне при ней становится как-то не по себе, – ответил корнет.
– Ни вы, дорогая, ни наш друг ещё не дожили до того времени, чтобы суметь оценить плоды зрелости, – Принц смотрел на Аврору, отщипывал виноградины и по одной закидывал себе в рот. – Ваше время – Весна!
– Может быть, эта пора – всего лишь часть разнообразия природы, и вы склонны приписывать ей не существующие достоинства и пороки, господа? – перевёл разговор в другое русло Звездочёт, заметив, как напряжённо выпрямил спину Палач при упоминании молодости собеседников. – А вам, сударь, скажите, чем-то не угодила сама богиня? Вы каждый раз морщитесь именно при её приближении.
