– Благодарю вас, баронесса, – отвечал ей князь, – но мне хотелось бы продолжать беседу с согласия всех присутствующих, потому что мне понадобятся их доверие и желание искренне отвечать на вопросы.
Оба молодых человека сначала переглянулись между собой, слегка недоумевая от такого вступления, а позже молча кивнули по очереди.
– Благодарю! Первый вопрос к корнету, – Нурчук-хаир ничуть не расслаблялся, оставаясь в состоянии собранности и сосредоточенности. – Не получали ли вы сегодня неких депеш или предписаний, сударь?
– Да, – замялся корнет, – но откуда вы… Это касается моей службы и обсуждаться не может, простите!
– Вам доставили два конверта, не так ли? – спокойно продолжал Нурчук-хаир. – В одном вы обнаружили разрешение на отпуск из полка, хотя сами о нём не просили. А во втором, секретном, вам дано указание всё время этого отпуска посвятить выполнению тайного приказа. Так? Его вы получите от человека, который предъявит вам… Что?
– Личную подпись и печать Императора, – почти шёпотом произнёс обалдевший корнет.
– Ну, так вот они! – князь выложил на стол бумаги. – Кто-нибудь из присутствующих знает руку государя?
– Да, я, – баронесса была огорошена не меньше корнета. – Его Императорское Величество писали мне в альбом в прошлом году четверостишье.
– Ну, так будете моим поручителем, – и дав всем убедиться в его словах, князь убрал бумаги обратно во внутренний карман. – А вы, корнет, с этой минуты поступаете в моё полное распоряжение. Теперь о вас, граф. Вам приказывать никто прав не имеет, но государь обращается с просьбой, не как властитель, а как рядовой дворянин, помочь в одном деле личной для него важности.
– Вся наша жизнь только и обретает полноту и осмысленность, когда мы имеем счастье служить государю и Отечеству. За честь почту! Я полностью к вашим услугам! – не раздумывая согласился Корделаки.
– А вас, мадам, я не в праве даже просить, – голос князя смягчился. – Но так вышло, что многие нити сходятся именно у вас, сами знаете.
– Да вы от меня теперь не избавитесь, князь, даже захоти вы это! – у баронессы снова загорелись глаза азартом и жаждой действовать. – Скажите, что нам нужно делать?
– Прежде всего соединить обрывки тех сведений и обстоятельств, которые уже вмешались в нашу с вами жизнь, господа, дабы составить общую картину, наиболее близко отображающую положение дел, сложившихся к сегодняшнему моменту. Думаю, больше всего открытий предстоит корнету. Но, главное, мне нужно, чтобы вы все помирились и с сего дня представляли единый манёвренный отряд, который сможет действовать согласованно и осознанно. Да-да, баронесса, вы тоже. Алмазная табакерка вас теперь кое к чему обязывает! – и Нурчук-хаир улыбнулся. – Что за вопрос вы задали бы баронессе наедине, граф? Прошу при всех.
– Нет.
– Упрямец! – снова улыбнулся кайсак. – Тогда придётся мне. Произведя своё маленькое расследование, граф, вы пришли к выводу, что кольцо Елизаветы де Вилье стен этого дома не покидало, не так ли?
Корделаки опустил глаза, баронесса прикусила губу и побледнела, а корнет только вздохнул:
– О, боже!
– Прошу вас, корнет, – обратился к нему князь. – Вот теперь вас выслушают терпеливо. Обещаю.
– Простите, баронесса, – корнет взлохматил свои волосы, непрерывно хватаясь за голову. – Простите, если сможете! Я хотел на следующий же день… Кольцо взял я!
– Вы с ума все посходили?! – хлопала ресницами Туреева. – Серж, вы понимаете, что вы говорите?
– Ну, не судите его так строго, сударыня, – князь принял на себя роль всеобщего примирителя. – Я склонен полагать, что побуждением к этому безрассудному поступку было, как ни странно, желание угодить вам. А вы, корнет, выражайтесь точнее! Не «взял», а…
– Я спрятал его! – корнет, почуяв поддержку, стал говорить взахлёб. – Милая Мария Францевна! Я заметил, что кольцо тогда забыли на столе и подумал, что его непременно хватятся и станут искать. И я прямо там, в будуаре… На следующий день я думал явиться к вам с визитом и, увидев вашу растерянность…
– Нет, вы только подумайте! – всплеснула руками баронесса, корнет сник.
– Думали увидеть расстроенную безуспешными поисками хозяйку и блеснуть своими способностями, которые превосходят её собственные? Так? – в который раз угадал Нурчук-хаир. – Чем обрели бы её восхищение и благодарность… Но на следующий день события пошли другим ходом и такой возможности вам не представилось.
– Так значит из-за вас, корнет, перстень всё же достался ворам? Они же перевернули тут всё вверх дном! – не могла успокоиться Туреева.
– Нет-нет! – Корделаки было жуть, как стыдно за свои давешние подозрения. – У грабителей его не было ни минуты. Я сам от них слышал.
– От кого «от них»? – баронесса снова пребывала в недоумении.
– Как, баронесса, вы ещё не знаете? – к объяснениям снова подключился князь. – Граф помог нашим славным полицейским выйти на след и задержать одного из грабителей. Он лично присутствовал при их сговоре.
– Каким образом? Где? – Туреева всё ещё не верила таким совпадениям.
– Думаю, что вот это граф действительно может рассказать вам позже. Наедине, – Нурчук-хаир поглядел сначала на баронессу, потом на графа и приподнял брови, никак более ситуацию не комментируя. – Это не играет роли для нашего расследования. Итак!
– Итак! – баронесса больше не шутила. – Где кольцо, корнет?
– Вы… Вы! – тот закрыл лицо ладонями. – Вы всё переделали! Там теперь всё по-другому. Его там нет!
– Конечно, его там нет! – невозмутимо продолжал Нурчук-хаир свои аффектации. – Потому что вот оно, – он выложил на столик маленький футляр для драгоценностей и откинул с него крышку.
* * *
– У меня нет слов! – баронесса Туреева уже устала удивляться, она откинулась на спинку кресла, как бы отстраняясь от всего происходящего.
– Разрешите хотя бы взглянуть на виновника стольких бед? – Корделаки наоборот потянулся к столу и, дождавшись кивка князя, взял футляр с перстнем в руки. – Не вижу ничего особенного, камней нет вовсе, металл – скорей всего серебро, просто позолоченное. Из-за чего весь сыр-бор?
– Да-да! Что с этим кольцом, господа? – не выдержал и корнет, который вообще мало что понимал и знал. – Я, право, не думал, когда затевал свою… э-ээээ… шутку, что это может повлечь за собой… Но вы говорите «беды», граф?
– А думать иногда не вредно, корнет! – Корделаки положил кольцо обратно. – Барышня, что сняла его с руки в тот день, страдает теперь душевно, родственники её понесли потери материального плана, как и наша гостеприимная хозяйка, а магистр и вовсе подвергся нападению и получил физические увечья.
– Господи! – корнет весь увял. – Неужели всё это из-за меня?
– Позвольте я? – Вступил князь. – Корнет, конечно, уже сам корит себя за своё мальчишество. Но надо быть справедливыми – это кольцо само по себе притягивает столько интересов, что на его примере можно увериться, что и предметы обладают иногда собственной силой.
