Дворецкий графа лично вызвался отнести поднос с подогретым вином наверх. Он аккуратно поднимался по ступенькам, стараясь не расплескать его, когда услышал шум падающих предметов и бьющегося фарфора. В первый миг он напугался, поняв, что кто-то, задевая мебель, движется по комнате, сметая всё на своем пути, и заподозрив, что в дом проник посторонний. Но после различил лёгкий стон страсти, многозначительно ухмыльнулся и, стараясь не издать ни звука, пристроил поднос прямо на поручнях. Он развернулся и на цыпочках поспешил вниз по лестнице.
* * *
Граф проснулся, но глаз не открывал. По всему телу разливалась блаженная нега, он помнил всё и только оттягивал момент, когда надо будет посмотреть друг другу в глаза, опасаясь в этот раз не за себя – довольная улыбка уже расплывалась по его счастливому лицу. Но вдруг именно она пожалеет о произошедшем, а он сразу поймёт это по её выражению глаз? Нет, хватит трусить! Пора!
Он, так и улыбаясь, посмотрел на подушку рядом с собой, и улыбка медленно стала затухать. Место рядом с ним пустовало. Одеяло было откинуто, простыни смяты, но ни вещей баронессы, ни её самой в обозримом пространстве не наблюдалось. Корделаки присел на постели. Через пару минут абсолютной тишины позвонил. Ещё через какое-то время послышались торопливые шаги, и в дверь сначала осторожно заглянул, а после и вошёл его камердинер.
– Чего изволит ваше сиятельство? – спросил тот, глядя не на смятую постель, а внимательно изучая пейзаж в раме, висящий тут испокон веку.
– Халат. Умываться. – Уже стоя в накинутом на исподнее халате, барин осторожно спросил: – А из дома кто-нибудь выходил?
– Никак нет, – подбирая с пола разбросанные вещи барина, ответствовал слуга. – Мы бы знали.
– А где же тогда… У меня гостья, где она?
– Никак не можем знать, барин! Никто ни ногой сюда. Как есть с вечера всё, так и… Помилуйте, барин!
– Хорошо, ступай, – и граф отпустил уже полностью пунцового камердинера.
Оставшись один, он снова присел на постель и прислушался. Потом встал и приоткрыл дверь смежного кабинета, выполнявшего роль уборной и гардеробной. Там было пусто. Граф вышел в коридор и стал методично обходить весь второй этаж. Комнату за комнатой, кабинет за кабинетом. В библиотеке он обнаружил высокую стремянку, приставленную к стеллажам, ворох добытых с её помощью томов прямо на полу, а на рекамье
[15] – уснувшую баронессу с открытой книжкой в руках. Он сел на ковёр рядом с ней и погладив её по рыжей рассыпавшейся по плечам шевелюре, прошептал:
– Мария. Просыпайся. Ты опять от меня ускользнула?
– Ты сам обещал… – сквозь сон пробормотала она.
– Всё, что обещал – всё сделаю. Чего ты желаешь, мой ангел? – он гладил её по волосам, а они выскальзывали у него из-под пальцев и упрямо заворачивались обратно в непослушные спирали.
– Ты обещал! – теперь она проснулась окончательно и смотрела на него в упор, а он потянулся поцеловать её. – Ты обещал показать мне свою хвалёную библиотеку, а в тот раз демонстрировал только свои мальчишечьи игрушки – коллекции да шпаги! Я решила взглянуть на неё сама, вдруг другого случая больше не представится?
– У тебя теперь этих случаев будет – каждый день! Хочешь, хоть поселись в этой комнате. Будь только любезна приходить ночевать в нашу спальню, – и он потерся носом об её ухо.
– В «нашу»? – откинулась баронесса на спину, отдалившись от его лица, чуть скривив губу в ухмылке.
– Ты же теперь моя жена? – строго спросил граф безо всяких шуток.
– А напомните-ка мне, граф, когда это я давала вам на это согласие? При каких обстоятельствах? – она прижала пальцы одной руки ко лбу, как бы припоминая упущенное. – Или вы решили, что у вас теперь есть какие-то права на меня? Я ваша собственность, граф?
Граф спрятал лицо в её волосы и оттуда сдавленно и тихо смеялся.
– Ты неисправима! Сдаюсь! Коленопреклоненно жду вашего решения, дорогая баронесса! Скажи лучше, что ты читала, пока мы снова не поругались? – Она показала ему обложку, лежащей у неё на коленях книги. – «Лучшие зодчие Российской империи», вот уж ни за что бы не угадал, право! Я бы скорей подумал, что ты выбрала какой-нибудь роман.
– Помнишь, на сеансе гадания я упоминала про некий проект, а магистр сказал, что ещё не время затевать его? Но я про свои планы не забыла. Пройдёт год, и будущим летом я намерена приступить к ним, – она кивнула на открытые страницы. – Вот, знакомлюсь с претендентами.
– С претендентами на что, прости? – он закрыл книгу и ещё раз посмотрел на название. – Что за замыслы? Посвятишь меня в них?
Она кивнула.
– Я уже говорила, что не хочу больше жить так бездумно. Мне стало нужно чувствовать себя причастной к чему-нибудь важному и настоящему. Я решила строить больницу, где не только будут оказывать помощь раненым воинам, но смогут облегчить страдания и другим. Например, женщинам. Роженицам в том числе.
– Ты моя умница, – граф поцеловал её в висок. – Это очень благородная затея, и для людей, и для собственной души полезная. Ты позволишь мне помогать тебе в этом?
– Только я ещё не выбрала места и того, кто возглавит строительство, – задумчиво продолжала баронесса, глядя куда-то в пространство перед собой. – И надо получить разрешение от властей.
– Ну, думаю, с этим у вас проблем не будет, баронесса, – металлическим голосом проговорил граф и стал подниматься. – У вас же теперь есть друзья, особо приближённые к…
– Ты зачем так? – Туреева вскочила, встав на цыпочки прямо на кушетке, и оказавшись выше графа, обхватила его за шею руками, почти повисла на нём. – Что ты сейчас подумал? Не смей! Как ты смеешь!
Граф сначала стоял соляным столбом, но, когда она стала целовать его мелкими поцелуями то в виски, то в шею, сгрёб в охапку и на руках унёс обратно в спальню.
Проснувшись в следующий раз, граф открыл глаза мгновенно и руку вытянул сразу, чтобы обнять свою вечно исчезающую подругу. Её не было. Рядом снова было пусто.
– Тьфу ты, чёрт побери! – выругался граф и, выйдя босиком в коридор, звонил в колокольчик до тех пор, пока не показался запыхавшийся камердинер.
– Уехала? – без всяких экивоков спросил граф.
– Так точно, ваше сиятельство! Отбыли-с. Запретили вас будить-с, велели дать отдохнуть, выспаться и иметь совесть.
– Про совесть, интересно, это было сказано вам или мне?
– Не смеем знать, ваше сиятельство!
– Одеваться! Срочно! И позови дворецкого, будь любезен.
Явился дворецкий и застыл у стены, пока граф совершал свой гардероб.
– Милый мой, говорят, вы обладаете знаниями во многих областях меняющегося этикета, так ли это? – спросил его граф.
