Вдруг какое-то волнение охватило меня. И в тот же миг зеркало воды покрылось рябью, куда-то пропал лунный свет, и сразу все изменилось вокруг. Вода вдруг стала тяжелой, утратила свою игривость, а черты моего лица стали расплываться. Я резко отпрянул и быстро огляделся вокруг, но все было по-прежнему. Светила луна и так ярко играла серебряными бликами вода. Я перевел взгляд на управляющего, который недоуменно смотрел на мое растерянное лицо.
– Все в порядке, − сказал я. − Просто чуть закружилась голова. Это бывает, ведь я третьи сутки в дороге.
– Да, − хмыкнул он. − Обилие кислорода и аромат наших орхидей порой доводят людей до обморока. А вода идет сюда самотеком, прямо с гор, холодная и чистая. Если по утрам регулярно умываться ею, то будешь здоровым, красивым и сильным. Существует предание, что крепостной, который вырезал этот каменный фонтан, полюбил молодую красивую девушку дворянских кровей, гостившую здесь у графа Воронцова. Естественно, это была платоническая любовь. Девушка тоже отвечала ему взаимностью. И когда она приезжала сюда, то первым делом как бы мимолетом узнавала, где он, и пыталась как можно дольше побыть с ним вместе. Он работал, а она смотрела на него украдкой. Слов почти не было, их заменили страстные вздохи и красноречивые взгляды. Обустраивая свое поместье, граф Воронцов решил сделать возле южного фасада наверху фонтан наподобие знаменитого фонтана слез в Бахчисарае. О ком страдала душа графа − неизвестно, но он вызвал мастера и дал ему задание сделать это. И бедный парень ухватился за эту идею и принес графу проект, который тому понравился. В имение привезли плиту белого мрамора, и резчик взялся за работу. Долго он трудился над фонтаном, вкладывая сюда всю свою душу. А когда закончил и установил его, рядом оказалась эта девушка, пришедшая посмотреть.
Мастер не выдержал, подбежал к ней, схватил ее за руку и, бросившись на колени, сказал, что струны фонтана это его слезы, которые постоянно переполняют его сердце от того, что он может видеть любимую только издали, боясь подойти и прикоснуться к ней. И эти слезы, как капли чистой воды, разбиваются о человеческое непонимание и условности, которыми опутана наша жизнь. Поэтому этот фонтан посвящен ей, и он просит, если будет такая возможность, чтобы она хоть изредка приходила сюда и вспоминала о нем. Она стояла ни жива, ни мертва, вся во власти его слов, словно тая от его прикосновения, мелкая дрожь стала сотрясать ее тело, глаза наполнились слезами, и она разрыдалась от нахлынувших на нее чувств. К несчастью, эту сцену увидел граф, также решивший прийти и посмотреть на фонтан. Увидев плачущую девушку и крепостного, державшего ее за руку, он решил, что парень оскорбил ее, и крикнув слуг, отдал приказ выпороть его на конюшне. Сам граф подбежал к девушке, стал успокаивать ее и отвел во дворец, отдав на руки жене и прислуге. Девушка от рыданий не могла вымолвить ни слова, хотя и пыталась что-то сказать. Парню дали полсотни плетей, от которых у него спина стала похожа на кровавый пузырь. Не выдержав такой несправедливости, он бросился в то горное озеро, из которого и течет эта вода. Перед этим он попросил друга передать любимой, что его душа и сердце растворятся в этой воде и будут каплями прикасаться к ней, напоминая о той любви, которую он питал к ней. И благодаря этому они снова будут вместе, лишь бы она изредка приходила к этому фонтану. Узнав об этом, девушка на следующий день уехала из имения в столицу. Мои предшественники на этой должности вспоминали, что в начале весны периодически приезжала дама в черном и долгое время проводила у фонтана. Теперь существует поверье, особенно среди молодежи. Если хотят быть вместе, то обязательно должны омыть лицо друг друга из этого фонтана и постоять немного, взявшись за руки. Эта вода несет в себе особую энергетику, как бы охраняя и оберегая всех влюбленных.
«Вот какая история», − подумал я. Оказывается, эта вода живая, заряженная теплом, от сотен, людей, которые постоянно питаются ею, не говоря уже о такой душещипательной легенде, которая составляет ее сердцевину. Поэтому водное зеркало так бурно реагирует на любые изменения в окружающей среде. И то, чтонедавно произошло со мной, говорило о том, что здесь все не так просто.
– Мы сейчас поближе рассмотрим этот фонтан, − продолжал разговор управляющий.
И, привстав на цыпочки, заглянул за стеллу, затем просунул туда свою правую руку, а левой взялся за морду льва. Он в таком положении провозился минут пять, затем что-то щелкнуло, зашуршало, и раздался звук быстро льющейся воды. Затем управляющий пригласил меня подняться наверх по крутым ступенькам, при этом объясняя, что за счет сложной системы воды и противовесов открывается и закрывается вход в подземелье, причем каждый вход по-разному. Наконец, преодолев крутизну, мы оказались перед ажурной арабской вязью мраморного фонтана, окруженного колонами. Он, казалось, светился изнутри, обливаемый лунным светом. И капли воды здесь играли совсем по-другому, как бы вспыхивая на мгновение и пропадая навсегда, растворяясь в общей массе воды. Управляющий, наклонившись, нашел в стене какой-то рычажок, а затем в определенной последовательности сверху вниз нажимал на мраморные цветочные розетки фонтана. Однако на этот раз никакого шума я не услышал.
– Все, − сказал управляющий.
И мы друг за другом спустились вниз, закрыли дверь и калитку и вошли в каминный зал. В зале царил полумрак. Однако луна через огромные стрельчатые окна ярко освещала камин из белого итальянского мрамора, возле которого стояли наши ящики. По стенам, противоположным окну, бегали разнообразные тени от деревьев, качающихся под порывами начавшегося ветра. Они то протягивались, то изгибались в сторону камина и, казалось, вот-вот прикоснутся к нему и лежащим возле него ящиков. Но затем внезапно, словно испугавшись чего-то, бросались обратно и забивались на мгновение в темном дальнем углу, чтобы затем или украдкой, или внезапным броском снова ринуться в атаку. Аналогичным образом вели себя и наши тени, то изгибаясь и удлиняясь, то съежившись и прячась на резном паркете.
Управляющий подошел к камину и зажег свечу, стоявшую на нем в старинном бронзовом подсвечнике, и взял его в руки. Затем, сняв кованую железную решетку камина, встал на колени, вынул из подсвечника свечу, взял ее в левую руку и посветил в огромную пасть раскрывшегося каминного зева. Правой рукой он вставил подсвечник в какие-то отверстия в дымоходе и, нажав, дважды повернул подсвечник по часовой стрелке. После того, как он вынул подсвечник, раздался щелчок и камин медленно выехал вперед. Управляющий, взявшись двумя руками за его левый бок, легко повернул в сторону окна. Передо мной открылось довольно широкое отверстие, в которое мог свободно, чуть-чуть согнувшись, пройти человек. Управляющий снова взял свечу и подсвечник и вошел в открывшийся проход, который упирался в глухую стену. Посветив себе над головой, он нижний ободок подсвечника снова использовал как ключ, повернул его три раза против часовой стрелки. Когда он вытащил подсвечник, глухая стена, стоявшая перед ним, чуть качнулась и медленно отъехала влево, открывая темное чрево подвала. На нас повеяло сыростью. Управляющий вставил свечу в подсвечник и по ступенькам спустился вниз, освещая довольно широкую камеру, по бокам которой находились три окованные дубовые двери. От свечи он зажег один за другим два смолистых факела, висевших в кованых кольцах на стене, что сразу создало какой-то уют в подземелье.
