Я спустился вниз, чтобы сообщить моим спутникам, что все закончилось благополучно и опасность миновала. Постучавшись, я вошел в каюту и увидел живописную картину: графиня лежала в обмороке на кровати, а Гарольд бегал вокруг нее и ставил примочки. Везде плавал запах нашатырного спирта и лекарств. Я помог Чарльзу привести графиню в порядок, затем налил из стоящей рядом бутылки виски и заставил ее выпить.Она залпом осилила этот напиток и, широко раскрыв глаза, стала кашлять. Когда кашель прошел, на ее щеках стал появляться румянец и она срочно потребовала зеркало. Мы с Гарольдом поняли, что все пошло на лад, и, извинившись оставили ее одну заниматься своим внешним видом.
Вкратце рассказав Гарольду о происшествии, я откланялся и пошел к себе в каюту, чтобы сменить свой гардероб, который промок во время военных действий. Пришлось вместо мундира надевать гимнастерку, а мокрое платье и шинель я, вызвав стюарда и отдав их ему, попросил привести в порядок. Мне не хотелось ни думать, ни анализировать эту череду событий. Я и так понимал, что они на этом не закончатся, будет еще что-то такое, чего я сейчас еще не могу себе представить. Главное для меня на данный момент − доставить груз по назначению. Только сдав его с рук на руки, я могу идти дальше и уже что-то прогнозировать и предпринимать из того арсенала действий, которыми я располагаю. С этими мыслями я завалился спать и, на удивление, сразу уснул.
Остальные дни прошли, как ни странно, спокойно. Графиня оправилась от своего шока и не расставалась с Гарольдом. Они регулярно совершали моционы на палубе, к которым изредка присоединялся и я. Буквально через два дня на горизонте показался материк туманного Альбиона. И правда, туманного, так как стал моросить дождь, и все покрылось какой-то дымкой.
Английские страдания
Часа через четыре наш крейсер пришвартовался к причалу главного порта острова. На землю спустили широкий трап, по которому на корабль взошли представители портовых служб, пограничники, таможенники. Они проверили у нас документы и, осмотрев трюмы корабля и соответствующие документы сопровождения, в том числе личное распоряжение короля, вежливо откланялись и удалились, разрешив нам спуститься вниз.
Гарольда уже ждало авто. Он погрузил туда свои вещи и галантно предложил графине доставить ее на место. Она благосклонно согласилась, и он, подав ей ручку, усадил в авто. Затем подошел ко мне, и мы договорились с ним о встрече завтра в одиннадцать часов в его офисе на Ломбард стрит. Крепко пожав друг другу руки, мы расстались.
В это время подошел офицер королевской гвардии, которому было поручено принять и сопровождать груз. Он представился и предъявил свои полномочия, подписанные в канцелярии короля. Мы поднялись с ним на корабль, сверили в трюме груз по описи и дали команду на разгрузку. К трапу корабля подъехали три грузовых автомобиля в сопровождении охраны. Заработали лебедки, и наши ящики медленно стали подниматься из трюма вверх и загружаться в автомобили, в кузовах которых стояли матросы. В течение часа погрузка была закончена, и мы медленно поехали к пропускному пункту. Здесь контролеры, проверив документы, открыли ворота, и мы выехали в город.
Я ехал в пассажирском автомобиле рядом с офицером. Моросил мелкий дождь, и ящики пришлось прикрыть брезентом, по которому стекала вода. Путь наш лежал в Букингемский дворец, где мы должны были складировать ящики в подвале и опечатать помещение, где они будут храниться. Вечерело, и моросящий дождь, и спускающиеся сумерки окутывали нашу поездку какой-то непонятной аурой, которая заставляла меня быть настороже. Я искоса наблюдал за офицером и водителем, но никаких подозрительных моментов не обнаружил. Водитель лихо крутил баранку, пробираясь среди кэбов, а офицер сидел с непроницаемым лицом, выражая полное безразличие к происходящему.
Наконец мы подъехали к большим кованым воротам, ведущим во дворец. По бокам ворот стояли гвардейцы в мохнатых шапках с оружием на плече. Вышедший дежурный офицер, проверив наши документы и осмотрев машины, дал команду открыть ворота и заезжать во дворец. Машины медленно стали выруливать на неширокую дорожку, покрытую гравием. Минут через десять мы подъехали к северному крылу дворца. Здесь находился запасной вход для всяких надобностей. Он уже был открыт, и нас ожидала здесь команда из десяти солдат королевской гвардии. Отделившись от них, к нам подошел пожилой человек, одетый в придворный сюртук, и представился лордом Бекгхейном, хранителем королевской печати. Ему было поручено принять груз и опечатать помещение, отведенное под его хранение.
Офицер дал команду, и солдаты быстро начали разгружать машины. Ящики спускали по небольшой лестнице, ведущей в подвал. В конце коридора находилась специально оборудованная комната с железной дверью. Лорд Бекгхейн стоял возле двери, считал ящики и проверял печати на каждом из них, отмечая все это в своей описи. Ящики складировали друг на друга таким образом, чтобы можно было прочитать порядковый номер и в случае необходимости быстро найти нужный. Наконец был занесен последний ящик.
Лорд отпустил команду солдат, и мы с ним вдвоем еще раз прошлись по описи, пересчитав все ящики, и расписались в ней. Затем он выключил свет и закрыл металлическую дверь на два замка и опечатал ее сургучной печатью, которую достал из мешочка красной замши, висевшего у него на шее. Затем мы прошли по коридору до выхода из подвала. Он также в моем присутствии закрыл его и, проделав ту же процедуру, опечатал. После этого мы поднялись по лестнице наверх и через анфиладу комнат и галерей пришли в его кабинет. Лорд взял лежащую у него на столе небольшую коробочку из орехового дерева, молча сложил туда ключи от подвала, закрыл ее и тоже опечатал. Также, не говоря ни слова, он подошел к небольшой картине, висевшей сзади его рабочего стола, и нажал там какую-то кнопку. Картина медленно отъехала в сторону, и в стене показалась металлическая дверь сейфа. Он открыл сейф и положил туда ключи. Затем, совершив обратную процедуру, вернул картину на место.
Повернувшись ко мне, лорд торжественным голосом заявил:
– Сэр, вы как представитель российского императора Николая II присутствовали и явились участником процедуры передачи на временное хранение его личных вещей. Согласно договоренности, теперь доступ к ним имеют только члены императорской семьи и, в случае крайней необходимости, вы в присутствии одного из членов королевской семьи Великобритании. Если вы согласны со всем сказаным здесь, то прошу подписать вот этот акт в двух экземплярах, один из которых остается у вас и будет являться основанием для доступа к вещам, а другой − в канцелярии Его Величества.
– С удовольствием, сэр, − ответил я и подписал документы.
Один из актов был вложен в небольшой круглый футляр и передан мне, второй, такой же, отправлен в сейф, после чего мы, молча кивнув друг другу, расстались.
К выходу из дворца меня препроводил слуга, которого лорд вызвал, позвонив в колокольчик, стоящий у него на письменном столе.
Было около девяти вечера, дождь молотил по-прежнему, и если бы не зонтик, любезно предоставленный мне слугой, я бы вымок до нитки. Пройдя немного вдоль ограды дворца, я поймал свободный кэб и отправился на квартиру военного атташе нашего посольства. Я не хотел, чтобы меня видели в посольстве, так как там тоже шло разделение между служащими, и неизвестно, кто какую сторону принял и как это может отразиться на моей миссии. А атташе был человек военный, проверенный, и у меня была с ним предварительная договоренность о такой встрече.
