Дом состоял из семи комнат, размещенных в двух уровнях. Кроме стандартного камина в спальне имелась своя отопительная система, что было большим плюсом при лондонской сырой погоде. Очень понравился кабинет, обшитый дубовыми панелями и выставленными напоказ книгами в старинных переплетах. Окна везде были очень высоких размеров в ажурной рамке, что способствовало более интенсивному прохождению сумрачного лондонского света в квартиру. Постепенно у меня установился контакт с домом и он не возражал, чтобы я поселился здесь.
Приняв решение, я вынул чековую книжку и выписал годовую сумму аренды, сказав, что я остаюсь сегодня здесь. Довольная консьержка взяла чек, и отдав мне ключи, откланялась. За ней вслед откланялся и Гарольд. Поблагодарив его за содействие, я закрыл дверь и пошел спать. Раздевшись, я нырнул на двухспальную кровать и утонул в перине. Не успев даже пожелать себе спокойной ночи, я умчался в сумрачную даль.
Спал без сновидений. Утром во весь рост встала проблема завтрака. В холодной кладовке для продуктов было пусто. Пришлось одеваться и тащиться в кафе, благо, оно было на соседней улице. Заказав кофе и яичницу с беконом, я решил немножко расслабиться перед тем, как приступить к дальнейшим активным действиям. Яичница, как и кофе, были превосходны. Но как ни фантазируй, а действительность берет свое и, не спрашивая твоего согласия, нагло ставит тебя на место. Естественно, мне пришлось капитулировать и, расплатившись за завтрак, я пошел к ближайшему телефону, чтобы позвонить атташе. Он сразу взял трубку. За время моего отсутствия ничего экстраординарного не произошло. Он, естественно, волновался, не получив никаких известий от меня. Что касается слежки, то она началась буквально со вчерашнего дня. Люди меняются, замечен ряд личностей , которые мелькали в торговом представительстве Советов. Что касается меня, то мы решили, что я не буду приходить к ним, будем держать связь по телефону. А мои личные вещи служанка принесет в прачечную, как грязное белье, часов в одиннадцать утра, и я там их заберу. Она меня знает, и я ее тоже. На том и порешили.
До встречи со служанкой оставалось полтора часа и я решил использовать их для того, чтобы пополнить свои продуктовые запасы. Поймав кэб, я проехал по продуктовым лавкам на Ковент Гарден и накупил кучу различной снеди, не забыв и о шотландском виски. Выгрузив все это у себя дома, я тем же экипажем поехал на встречу. Оставив кэб на соседней улице и велев ждать, я через черный ход мимо полуголых прачек, горячего пара и детворы прошел в приемное отделение и присел в уголке. Ровно в назначенное время здесь появилась служанка атташе, которая при помощи конюха втащила два больших тюка белья. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, я подошел к ней и помог поднести белье к приемному окну. Узнав меня, она засмущалась и глазами показала на второй тюк, в который были завернуты мои вещи. Я потихоньку изъял их оттуда и тем же путем вернулся к своему экипажу, который и примчал меня домой.
Дома я разжег камин, нарезал себе на тарелку всякой всячины и, поставив бутылку виски, решил подумать о перспективе. В целом, моя миссия здесь была завершена. Я бы с удовольствием отправился домой, но меня сдерживали намеки Гарольда, что со мной захочет встретиться король. Когда это произойдет, никто не знает, не наше это дело звонить в канцелярию короля и спрашивать «А когда Его Королевское Величество изволят нас принять…». Поэтому надо сидеть и просто ждать.
Но просто ждать − это так утомительно! Надо что-то делать такое, что должно в будущем помочь положительно решить или облегчить участь царской семьи. Что я могу в этом плане предпринять? Только то, что само идет ко мне в руки, а именно установить более доверительные отношения с теми людьми, которые очень сильно влияют на формирование политической линии Англии. Нужно готовить мнение о том, что приезд Романовых в Англию − это благо для нее. Он демонстрирует верность родственным связям, поднимая авторитет английской короны, дает возможность по-новому оценить те события, которые происходят в мире, демонстрируюя, что Англия была, есть и остается мировым лидером, к которому приковано внимание всех. Поэтому решено, я отправляюсь наносить визиты моим новым знакомым − морским офицерам, которые пригласили меня посетить их поместья.
Начал я с посещения родового дома одного из известных пэров Англии, где был представлен высшему свету и вынужден был подчиниться установленным здесь порядкам, был втянут в череду приглашений и посещений, разъезжая по всей Англии. Я участвовал в псовой охоте, конной охоте на лис, охоте на кабана. Мы кутили в старинных замках и отдыхали на природе, катались на лошадях и участвовали в скачках. Чудачествам английской аристократии не было предела.
Например, я гостил в поместье мичмана лорда Рокби. Он со смехом рассказывал мне историю своего дяди, который вдруг, ни с того ни с сего, ощутил себя не больше не меньше, как жабой. И стал проводить большую часть жизни в воде. Возле дома, на песчаном пляже он соорудил для себя специальное помещение, которое одной своей стороной находилось в воде. Вот там он и стал жить, плавая до тех пор, пока не терял сознание. И питался тоже в воде, с удовольствием поедая там жареную телячью ногу. Если это ему надоедало, то он по специально устроенным тропинкам поднимался к себе в поместье, по пути непрестанно попивая воду из специально устроенных фонтанчиков, а сзади его сопровождала шикарная карета. Возле поместья, в саду у него был выкопан огромный пруд, покрытый стеклянным куполом. И он с удовольствием плюхался туда, продолжая свой водный образ жизни. В картинной галерее предков висит его портрет. Он изображает мужчину средних лет с огромной пушистой бородой и бодрой улыбкой на лице.
А родственник лейтенанта лорда Норта, который после медового месяца с молодой женой-американкой погрузился в зимнюю спячку, длившуюся регулярно с октября по март месяц. Мотивировал он свое поведение тем, что это протест их рода по поводу потери ими колоний в Америке, и он не в праве его нарушать. Все это время он валялся в постели и питался там же, не вылезая из нее.
Меня везде воспринимали как экзотику. Все расспрашивали об императоре и выражали сочувствие и обещали посильную помощь в выполнении моей миссии. Эта выматывающая череда балов, маскарадов и запредельного отдыха продолжалась две недели. И когда я, вырвавшись от гостеприимных хозяев, попал домой, то первым делом прочитал письмо, которое скромно лежало одно единственное в моем почтовом ящике.
Встреча с королем
Письмо было от Гарольда, в котором он сообщал, что наслышан о моих похождениях, и, очевидно, моя работа принесла определенные результаты, так как король изъявил желание встретиться со мной. Поэтому он просил в ближайшее время не отлучаться далеко от дома, так как должно будет последовать официальное приглашение на аудиенцию к королю. Естественно, аудиенция будет неофициальной, но разговор на ней пойдет об очень серьезных вещах.
Итак, очевидно, я в какой-то степени смог обратить внимание английского короля на меня как представителя Романовых в его стране, и несмотря на ряд негативных моментов он все-таки, движимый родственными чувствами, решил встретиться со мной. Плохо другое, что на сегодняшний день я не владею ситуацией о том, что происходит с семьей Романовых в России и не смогу компетентно ответить на его вопросы. Но, думаю, у короля достаточно возможностей, чтобы знать больше меня об этом.
