– Почему новым? – возмутился профессор. – Все останется на месте, только отдельные панно будут изменены и дополнены. Зато как это будет звучать! Важно, что никто и не заметит этих изменений, потому что в этом совсем не разбирается. Для всех главное – общий фон и право обладания этим шедевром, как ни печально это звучит.
Затем замолчав, он стал внимательно рассматривать свой пустой бокал. Потом, видимо, решившись, произнес: – А не перейти ли нам теперь к «Бургундскому», ведь оно больше подходит к нашему мясу?
– С удовольствием, – ответил Сергей и сделал заказ подошедшему официанту.
Продолжая украдкой изучать профессора, Сергей пришел к выводу, что тот был большой любитель выпить. Об этом свидетельствовали многие факты, лежащие на поверхности. Очевидно, Роде намеревался целиком использовать свое положение гостя и попробовать весь винный букет ресторана, тем более, что платить за всё он будет не из своего кармана. А это тоже имело важное значение для настоящего бюргера, так как позволяло ему сэкономить несколько десятков рейхсмарок. И поэтому он так деликатно намекнул Сергею о своей позиции. Тот, естественно, не возражал и готов был способствовать Роде в реализации его желания. Он понял, что профессор в принципе одинокий и очень скрытный человек. А сегодня для него наступил момент «истины», когда он мог побеседовать о предмете своего увлечения, которому он посвятил всю жизнь, с посторонним человеком, не боясь, что его не так поймут или, чего доброго, настучат в гестапо. Каждый думал о своей задаче, но интересы их в данный момент совпадали, и они, сами того не осознавая, пошли навстречу друг другу.
Новое вино было не таким пенистым, но превосходным на вкус, как бы дополняющим сочную свиную отбивную. Профессор отдал дань новому напитку, осушив кружку до половины, и, придя в благостное расположение духа, снисходительно ковырял вилкой в тарелке, затем, отложив ее в сторону, продолжил:
– Я вам так скажу: янтарь – уникальный живой камень. Он, как губка, впитывает в себя все, даже наши мысли, и будет действовать так, как мы его зарядим.
Сергей недоуменно посмотрел на него.
–Что вы имеете в виду в отношении зарядки?
Роде посмотрел по сторонам, словно опасаясь чего-то, допил оставшееся вино, медленно поставил кружку и, поправив сползшие на переносицу очки, наклонился к собеседнику.
– Сейчас я вам открою одну тайну. О ней знают немногие, и во главе стоит наш начальник Э.Кох. Он курирует это направление и достаточно успешно. Я с уверенностью говорю об этом, потому что и я являюсь участником этой работы. Здесь по соседству, – он скосил глаза влево (это, очевидно, должно было обозначать «где-то рядом») – находится секретная лаборатория №13. Их исследования – огромная тайна. По большому счету, они изучают тайные знания древних. У них огромная коллекция древних рун и различных предметов культового поклонения разных племен и народов. Это собирается по всему миру и привозится сюда. И они с ними работают. И как работают! Успехи налицо! – и он поднес палец к губам и опять посмотрел по сторонам.
– Кроме этого, – продолжил он, – у них огромная коллекция всевозможных древних насекомых, застывших в свое время в янтаре. И не только насекомых!
И он многозначительно посмотрел на собеседника.
– Очень интересная коллекция. Они собирают ее по всему миру, но особенно ценятся местные экземпляры. Знаете, ползет себе жучок по дереву и вдруг попадает лапкой в янтарный сок, который медленно стекает по стволу. Начинает дергаться, пытается выбраться, а тут вдруг его накрывает большая капля смолы, сорвавшаяся сверху, и навечно заключает его в свои объятия. И все – он уже, не осознавая того, становится потенциальным экспонатом музея. Так вот, интерес заключается в том, чтобы узнать, как он сегодня чувствует себя в этом заточении: можно ли его оживить и изучить особенности данного вида; определить живучесть организма и выявить, является ли янтарь естественным консервантом, дающим возможность без последствий оживить законсервированный организм. Собственно говоря, это первый шаг к поиску эликсира бессмертия.
Закончив на этом свое повествование, Роде вопросительно посмотрел на собеседника, потом перевел взгляд на пустую кружку. Сергей мгновенно отреагировал, подозвав официанта, и в свою очередь посмотрел на профессора. Тот сделал задумчивое выражение лица и предложил продолжить беседу за бокалом «Бордо». Естественно, он получил одобрение со стороны своего визави, у которого кружка с вином была отпита всего лишь на четверть. Когда принесли заказанный напиток, профессор оживился и с еще большим энтузиазмом стал продолжать.
– Так вот, чтобы вернуть к жизни всю эту живность, заключенную в янтаре, его надо сделать жидким, чтобы безболезненно достать то, что он держит в плену. А как это сделать? Пробовали различные кислоты, но они съедали не только янтарь, но и его содержимое. Окуривали горячим паром, вымачивали в желчи животных и травяных настоях, но, к сожалению, добиться успехов не смогли. И вот однажды, привезя из шахты очередную порцию янтаря, я вечером комбинировал его по цвету для панелей и оставил все это на ночь в янтарном кабинете, посредине комнаты. Когда я утром пришел туда и решил продолжить свою работу, то был несказанно удивлен. Янтарь размягчился до такой степени, что его можно было мять, как воск, причем отдельные куски его оказались на янтарных панелях, там, где он был выкрошен, словно кто-то пытался замазать эти прорехи. Но в комнату никто не входил, ключ был только у меня. Значит, янтарный кабинет сам пытался реанимировать себя, используя принесенный мною материал. Я был удивлен и напуган. Об этом я никому не рассказывал. Только в разговоре с гауляйтером упомянул о феномене размягчения янтаря. А на следующий день ко мне пришли специалисты из лаборатории №13. Так я стал сотрудничать с ними. Но это не все.
И он остановился, чтобы перевести дыхание и сделать очередной солидный глоток из бокала.
–Мы проделали кучу экспериментов с янтарем. Кое-что получалось, а что-то нет. И не будешь же все время использовать янтарный кабинет для этих целей, он же музейный экспонат, гордость нации, на который приезжают смотреть со всей Германии. Поэтому вполне закономерно встал вопрос о том, как можно перенести эти изыскания в лабораторию. И как-то в очередной раз находясь там, я увидел уникальную вещь. В одной из комнат лежал хрустальный череп, доставленный специалистами «Анненербе» из Мексики. Это вообще уникальное изделие, аналогов ему нет. Он был украден из музея столицы, но шума никто поднимать не стал, так как кому надо заплатили. Их всего-то насчитывается несколько штук, они являются предметом поклонения довольно серьезной религии и носителем очень мощной негативной энергии. Так вот, в полностью зеркальной комнате был этот череп, глазницами направленный на середину комнаты. Там стоял небольшой стол, на котором в фокусе этих зеркал находилась живая лягушка. В комнату входил лаборант в белом халате и темных очках. Он становился сзади черепа и вставлял в его глазницы глаза убитых на бойне животных. Затем, держа в руках древние руны, настраивался на волновые колебания черепа до тех пор, пока тот не начинал светиться ослепительно ярким светом. Глаза оживали от его энергии, и лучи, выбрасываемые ими, мгновенно парализовали лягушку или другое существо, выбранное для экспериментов. Говорят, это срабатывало даже на открытом воздухе, когда в качестве эксперимента в потолке проделывали отверстие. От направленного взгляда пролетающие мимо птицы падали замертво. Что интересно: когда этот эксперимент заканчивался, приходил другой лаборант, вставлял другие глаза – и лягушка, представьте себе, оживала. Я не знаю, как долго потом продолжался ее век, но то, что она становилась реально живой, происходило на моих глазах. В чем тут секрет, я не знаю. Но все мы свидетели того, что существуют такие феномены, как сглаз, вампиризм, доброта, симпатия к человеку. Ну, так примерно, как у меня к вам. И все это идет от наших глаз, они выражают то, что мы чувствуем или хотим сделать. То есть они как бы материализуют наши мысли, которые затем переходят в действие, причем каждые глаза реагируют по-своему, в зависимости от их цвета и принадлежности. Поэтому лаборатория собирала всякие глаза: и на бойне, и в больницах, и на поле боя, вытаскивая из них энергию, которая сосредоточилась там в последний момент. У них для этих целей есть специальный холодильник. Так вот, я предложил с помощью этих средств попытаться размягчить янтарь. И что вы думаете? Они согласились! Попробовали, но оказалось маловато энергетической насыщенности. Янтарь размягчался, но совсем немного. Тогда, вспомнив о феномене в янтарной комнате, я предложил изготовить янтарные черепа, чтобы, зарядив их энергией хрустального черепа, совместными усилиями справиться с поставленной задачей. Сразу возник вопрос: какой янтарь подбирать для них – однотонный или разноцветный. Решили делать и то и другое. Затем экспериментальным путем убедились, что лучше всего работают одноцветные черепа: и быстрее усваивают энергию, и достаточно долго проецируют ее на предмет воздействия. Это примерно выглядит так, – и Роде рукояткой столового ножа стал чертить схему на столе. – Вот здесь находится хрустальный череп, а здесь и здесь по углам комнаты – два янтарных. Все это между собой соединено серебряной проволокой, по которой направляется энергия, и под ее воздействием янтарь начинает плавиться. Но, к сожалению, не до конца. Он не достигает того жидкого состояния, которое нам было необходимо. Однако порой получалось, и было жутко видеть, когда расплавившийся янтарь стекал в предназначенные для него отверстия, а из его недр появлялось какое-нибудь насекомое или чудовище, которое через время оживало, пугая всех своим видом. Его сразу отлавливали и проводили над ним всевозможные исследования, а затем отправляли в специальные стеклянные кубы, где оно продолжало существовать. Там таких целая галерея. Однако в целом нужного эффекта мы не добились. Необходимо было работать дальше, искать новые рецепты. И вы представляете, нашли. Помогли буддийские монахи, которые также были привлечены к этой работе. Они подготовили состав, в который входили какие-то травы, коровья моча и еще что-то. Вы ведь знаете, что у некоторых народов корова – священное животное. Таким образом был найден рецепт, который давал возможность запустить изготовление жидкого янтаря в больших объемах. Но где это сделать? В Кенигсберге, в самой лаборатории это невозможно, потому что здесь решали и другие задачи.
