– Но, леди Гилли, ваш дядя ведёт переписку с Томасом Стерлингом, – поспешил поведать Халсторн. – Лорд Стерлинг, его отец, скончался несколько месяцев назад.
Девушка никак не отреагировала, хотя Халсторн ожидал от неё определённой реакции. На её юном лице не дрогнул ни один мускул.
– Признаюсь честно, я думал, что граф Монтро сам успеет рассказать обо всём вам лично. Ну что ж, надеюсь, он не будет слишком строг, поскольку рано или поздно и вы узнали бы.
– Ближе к делу! – Амелия была нетерпелива.
Халсторн проигнорировал её тон, однако тут же отбросил маску любезности и напустил на себя деловой вид.
– Ваш дядя, графиня, после смерти лорда Стерлинга всячески подбадривал его сына и единственного наследника с помощью частых переписок. До своего возвращения в Шотландию Томас долгое время нёс службу при королевском совете в Виндзорском замке. Должен отметить, они с будущим монархом довольно близки, и молодой Георг относится к нему весьма тепло…
Амелия наиграно и вымученно вздохнула, скрестив руки под грудью.
– Хм, да, что ж… К огромному сожалению, большие амбиции Томаса обернулись против него. Он потратил баснословные суммы на некоторые собственные проекты по мореходству, отклонённые Его Величеством. В том числе он растратил и фамильное наследство. В дальнейшем финансировании ему отказали и действующий король, и премьер-министр Джон Стюарт, который относится к его присутствию рядом с наследным принцем не слишком благожелательно, – Халсторн сделал небольшую паузу, прочистив горло.
– Положение лорда Стерлинга весьма и весьма плачевно, леди Гилли.
Вложившись в те проигранные проекты, он почти погубил репутацию семьи. Ваш дядя желал бы оказать ему как моральную, так и финансовую поддержку, понимаете?
– Нет, сэр, не понимаю. Мы с дядей не имеем отношения к бедам этого человека. Не вижу причин, по которым наша семья должна финансово его поддерживать.
– Как поверенный в делах лорда Стерлинга, я представляю его интересы в обществе в связи с определённым… недугом, о котором вам должно быть известно.
Снова никакой реакции. Девушка не изменилась в лице и явно была раздражена.
– Думаю, ваш дядя всё более подробно сумеет разъяснить. А самое главное, причину, по которой он решился покровительствовать моему господину. Не смею более вас задерживать.
Халсторн пообещал Амелии скорую встречу, и что обязательно навестит графа Монтро от имени лорда Стерлинга.
Только в экипаже, оставшись наедине с собственными мыслями, Амелия излила своё негодование на маленькой подушке, несколько раз ударив её кулаком. Девушка была поражена тому, как ловко её дяде удавалось скрывать столь важную переписку, более того, она чувствовала себя обделённой и обманутой и очень злилась. Все свои претензии она незамедлительно высказала дяде, напрочь проигнорировав поздний час.
Джеймс Гилли отдыхал в кресле, в своём кабинете; он преспокойно выслушал племянницу, затем достал из ящичка своего письменного стола вскрытый конверт и протянул ей.
– Что это? – Амелия вгляделась в знакомую подпись на оборотной стороне. – От Стерлинга? Здесь недавняя дата. Мне прочитать?
Граф кивнул, и, пока девушка читала, он пристально наблюдал за нею. Он рассчитывал, разумеется, что напоминание от Томаса Стерлинга найдёт отклик в её душе, однако всё, что сделала Амелия – аккуратно сложила письмо обратно, в конверт, и вернула его на стол. Выглядела она больше раздражённой, чем удивлённой.
– Так ты ничего не скажешь, дорогая? – спросил мужчина, наконец.
– Что именно вы желаете услышать от меня? – она фыркнула и сняла с обеих рук кружевные перчатки. – Ваш старый друг скончался, и мне очень жаль, я об этом не знала. Но скрывать то, что вы с его сыном договорились о финансовой поддержке его проектов – бесчестно! Почему вы идёте навстречу чужому человеку и в то же время отказываете мне в просьбе о ежегодном содержании Сары и её ребёнка?
– О Саре позаботятся Синклеры! И к тому же, я вовсе не утверждал, что мы ничем не поддержим твою сестру. Я считал, что мы разобрались с этим…
– Нет, не разобрались! Сара будет жить здесь, со мной! Я добьюсь этого!
– Ты должна строить собственную жизнь, Амелия, и перестать опекать её. Я не всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, – граф издал тяжкий вздох. – И ты понимаешь, что вскоре случится…
– Нет! Перестаньте повторять это!
– Но так будет, и никто не изменит моей судьбы. Для твоей я желаю лишь лучшего, милая! Ты – мой единственный ребёнок и наследница, и я хочу быть уверенным, что после моего ухода рядом с тобой останется человек, которому я доверил бы собственную жизнь.
Амелия отвернулась к окну, лишь бы не видеть этого жалостливого выражения на болезненном лице мужчины. Она бы пожалела его, как делала это много лет и каждый раз, едва его одолевал очередной приступ, но только не теперь. Сегодня ей безумно хотелось посочувствовать самой себе.
– О чём вы договаривались с лордом Стерлингом?
– Дорогая, когда-то давно вы знали друг друга и были близки…
– О чём вы договаривались?
Граф вздохнул:
– Он ведь к тебе очень хорошо относился…
– Я ничего подобного не помню! – процедила девушка сквозь зубы, едва сдерживая гнев. – Будьте же честны со мной, дядя. Я не невидимка, и имею право голоса! Я просто желаю знать о деталях вашей переписки!
– Так и быть. Перед смертью Эндрю просил меня позаботиться о Томасе, если тот вернётся домой. Вскоре я узнал о его возвращении в Шотландию и о тяжёлом положении, в котором он оказался. По некоторым причинам Томас потерял большую часть своих средств. Совет при королеве-регентше отказал ему в финансировании, однако за ним сохранилось место при дворе. Банк отказал ему в кредите, Амелия. Ему сейчас очень тяжело. Родственников не осталось. Особняк вместе с приобретениями отца пришлось выставить на торги, и всё, что у него есть сейчас – это фамильный замок где-то на Внешних Гебридах. Я пообещал ему поддержку за определённую услугу.
– Какую именно? – спросила девушка. – Ну же!
Джеймс Гилли молчал. Выглядел он жалко, но больше виновато. Наконец он откашлялся, утёр платком влажный лоб и медленно произнёс:
– Твоё приданое в том случае, если он попросит твоей руки. Это неотъемлемая часть моего завещания, Амелия, и я не стану его менять.
От удивления она едва вспомнила, как нужно дышать; будто из неё выбили дух одним мощным жестоким ударом. Девушка отвернулась ненадолго, схватившись за горло, и зажмурилась, пока граф пытался её успокоить:
– Послушай же! Знаю, для тебя это решение кажется внезапным и нечестным, но я прекрасно помню, как вы дружили когда-то. Тебе было около четырнадцати, верно? Он проводил с тобой очень много времени…
Она всё не оборачивалась, и граф забеспокоился, как бы от шока племянница не лишилась чувств.
