Затем он подозвал старика Скрипа и приказал проводить девушку на берег. Она не оборачивалась, но знала, что Диомар смотрел ей вслед. Она ощущала его тяжёлый взгляд на себе и дрожала от страха и непонимания. На то, чтобы принять решение, он дал ей три дня. Только он снова всё решил за неё.
Если она испугается и отступит, его безумие может погубить Томаса. Так он обещал ей. Чёрный фантом из давних кошмаров крепко схватил её за горло и на этот раз отпускать не собирался.
Глава 24. Даемонум
«И сказал Господь сатане: откуда ты пришёл? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошёл её».
Книга Иова 2:2
***
После дождя земля в саду была мокрая, хоть бери и выжимай. Несмотря на уговоры экономки, Амелия ворчала и упрямо копалась в грязи, ползая вдоль живой изгороди ранним утром 29 мая 1759 года. Её домашнее серое платье вместе с красивым фартуком были безнадёжно испорчены, отчего Магдалена, пытающаяся хоть как-то помочь воспитаннице, то и дело тяжко вздыхала.
Давненько уже нужно было прополоть здесь землю, выдернуть и выбросить сорняки и иссохшую траву да пересадить из горшков ростки, которые экономка Дарнли так заботливо выращивала в отдельной комнате, за малой гостиной.
Погода благоволила – пасмурно и влажно, и как раз ночью прошёл дождик. Сразу же после завтрака Амелия бросилась заниматься садом, велев Клейтону помочь ей принести купленной на рынке земли. Магдалена поражалась, откуда у девушки взялась эта внезапная тяга к столь «нечистой» работе. Лучше бы она провела время с братом и мужем. Вот они-то нашли общий язык! Успели с утра покататься верхом, и теперь Стерлинг показывал мальчику старые европейские карты в библиотеке.
Амелия перебирала комья земли, утирая запястьем влажный лоб, кусала губы и что-то невнятно бормотала. Когда помощники отошли по делам, и она осталась одна возле зелёных кустов, очередная вспышка гнева заставила её швырнуть инструмент куда подальше и сесть прямо на голую землю. В горле саднило, словно она готова была вот-вот разрыдаться, а руки дрожали. Домашние дела не помогали побороть страх. Два дня прошли, как двадцать. Самые обыкновенные два дня без каких-либо напастей. Джон немного приободрился, он то и дело посылал сестре понимающие взгляды. Он готов был бежать в любую минуту, в отличие от неё самой.
Прислуга занималась домашними поручениями Стерлинга. Он же в это время штудировал донесения Уильяма Питта о британской экспедиции в Гваделупе, где командующие Баррингтон и Хопсон наконец взяли остров, согнав оттуда французов. Обо всём этом Амелия узнала от самого Стерлинга. За последние дни он довольно часто обращался к ней записками, даже желал доброй ночи, хоть ночи её были неспокойными. Она не могла спать, а из-за волнений потеряла аппетит.
Казалось, что Стерлинг снова потеплел к ней, и его сносное настроение перед возвращением в Англию, а также привязанность к Джону заставляли её собственное сердце истекать кровью, потому что она знала – всему этому не суждено было продлиться долго.
Наступило утро третьего, решающего дня. Но Амелия не могла заставить себя сделать шаг за стены замка. Теперь она сидела на влажной земле, с диким взглядом уставившись на вырытые для ростков ямки.
– Через три дня ты придёшь ко мне… – бормотала она, словно в бреду. – Ты придёшь ко мне.
Магдалена заметила, какой она была бледной и всклокоченной, но ничего не могла добиться у воспитанницы. В конце концов она уговорила Амелию помыться и немного поесть, хотя даже самый аппетитный кусочек хлеба стоял комом в горле.
После ленча Амелия спустилась в большую гостиную, там предварительно был растоплен камин. Стерлинг расположился в большом хозяйском кресле напротив софы, где сидел Джон и вслух читал ему легенду о Прометее. Когда Амелия приблизилась на свет от камина, мальчик улыбнулся и воскликнул:
– А мы думали, ты отдыхаешь! Магдалена говорит, что тебе было плохо утром. Как ты себя чувствуешь?
– Сносно…
– Я хотел посидеть с тобой, но передумал, не стал беспокоить.
Амелия взглянула так, словно он был прозрачным. Затем посмотрела на мужа: тот восседал в кресле с выражением беспокойства на лице. Тени от пламени в камине придавали ему излишнюю мрачность. После неловкой паузы Джон будто бы внезапно вспомнил:
– Лорд Стерлинг предложил покататься вечером. В Сторновей прибыл заказ, который мы можем забрать. Хочешь поехать с нами?
– Пожалуйста, никуда не уезжайте сегодня, – пробормотала девушка, приблизившись к креслу. – Прогулка ведь может подождать до завтра. Да и гроза приближается.
Упершись рукой в подлокотник и положив подбородок на кулак, Стерлинг удивлённо вскинул брови. Джон отложил книгу в сторону и нахмурился.
– Просто я х-хочу, чтобы вы оба остались дома, – произнесла она сдавленно, ощущая, как плач едва ли не душит её. – Погода мерзкая, вот-вот начнётся ливень! Милорд, я распоряжусь об ужине пораньше, что скажете?
Она догадывалась, на кого была похожа сейчас, и что раскрасневшееся пылающее лицо выдавало её с потрохами. Она не могла собраться и унять дрожь в руках. Это заметил даже мальчик. Амелия попыталась улыбнуться, глядя мужу в глаза, но вместо этого её губы искривились и дрогнули. Когда мужчина поднялся, не отводя от неё взгляда, и встал рядом, она моментально ощутила его запах – родной и приятный домашний запах его кожи, его волос, его одежды.
– Останьтесь со мной, – попросила Амелия, стиснув кулаки изо всех сил.
Стерлинг слегка наклонил голову вбок, словно задавая очередной немой вопрос. Когда его тёплые пальцы дотронулись до её руки, Амелия всхлипнула и, пробормотав извинения, поспешила сбежать из гостиной. Конечно, её побег стал позором, но она хотя бы попыталась уговорить мужа никуда не отлучаться.
Она не отправилась на кухню, а поднялась в свою спальню по боковой лестнице, где всегда царил мрак, и несколько огромных портретов на стене выглядели, как привидения в рамах. Заперев дверь, девушка уселась на пол и стиснула руками голову. Комната вращалась у неё перед глазами, словно самостоятельно двигалась. Частое размеренное дыхание не помогало, стало только хуже – её затошнило. Амелия подумала, что рассудок медленно покидает её.
Томас на берегу, меж высоких чёрных скал. Море неспокойно, где-то рядом волны бурлят и пенятся среди острых глыб. Мёртвую чайку прибило к берегу. Полусгнившая шлюпка осела в песке.
– Если бы он хоть раз упомянул, что хочет жениться на тебе, я бы и слова не сказала! Если б он был настоящим мужчиной, таким же, как все, он бы просил твоей руки!
Амелия в Феттерессо с ножом в руке приближается к Уильяму Августу. Но Томас мешает ей, утаскивает её прочь. И обнимает, крепко прижимая к себе. Ему так идёт форма офицера!
Томас пишет ей о скандинавах-пастухах. Она не хочет уходить, возвращаться домой, а хочет остаться на пустыре, среди холмов, и превратиться вместе с ним в чайку… Мёртвую чайку прибило к берегу.
