Глупышка! Что она там напридумывала своей красивой головкой? Может, решила, что раз Крутько убили, а пришёл сообщать об этом майор в форме ОГПУ, значит, муженёк был замешан в чем-то противозаконном? Отнюдь!
С другой стороны, кто, как не он, сможет представить происшедшее в наиболее выгодном для себя свете? Он надеялся, что у Яна хватит ума вслух не ставить его слова под сомнение.
– Хорошо, слушайте. В конце концов, это – не государственная тайна!.. Честно рассказывать обо всём, как говорится, себе дороже, но рискну! Авось, вы не запишете меня в невесть какие чудовища! Все равно, не стану от вас ничего скрывать… Когда случилось первое похожее убийство… да-да, подобное преступление, тоже с гибелью военного, ОГПУ уже рассматривало… Тогда я только начал работать в этом заведении. По странному стечению обстоятельств убитый оказался моим давним другом, которого я считал погибшим в перестрелке между… Неважно. Словом, я считал, что его давно на свете нет, но, видно, из той истории он благополучно выбрался. А прежде я мельком увидел его в Реввоенсовете и не поверил своим глазам: живой, да ещё в форме капитана второго ранга. Думал, что ошибся. Стал наводить справки. К сожалению, по причине большой занятости, это получилось у меня не вдруг… Словом, когда я наконец позвонил к нему на работу, мне ответили, что как раз сегодня его хоронят. Я едва успел на кладбище, чтобы проститься с ним. И там, у его могилы, глядя на безутешную, убитую горем вдову, осиротевшего ребенка, я поклялся найти его убийцу и сурово покарать.
Гапоненко замолк. Он страшно понравился себе в роли отважного мстителя со скорбно опущенной головой. Он сумел смутить даже проницательного Яна, сочувственно подумавшего, что, оказывается, и Чёрному Паше ничто человеческое не чуждо!
– Вернувшись на работу, я затребовал из архива – подумайте, дело уже успели сдать в архив! – все документы следствия. То, что я в них прочёл, было достойно удивления, если не сказать больше: виновного не нашли!.. Представьте себе, четыре офицера отправляются на юг, в далекий Краснодар, чтобы найти клад, закопанный несколько лет назад белым контрразведчиком!
– Они не поделили его? – предположил Ян.
– Ничего подобного. Они были честными советскими офицерами. Все, кроме одного, который был оборотнем… Он появился в их группе в самый последний момент. Поезд уже тронулся, когда он открыл двери купе. Этакий бравый, с иголочки одетый полковник. Много дней спустя я получил из угрозыска материалы нераскрытого преступления, в котором фигурировал ещё один труп с кинжалом в спине. Сообща мы установили его личность – он как раз и был подлинным Рагозиным, чьё место занял убийца. Так что, если быть точным, мой друг оказался не первой, а второй жертвой в деле о кладе…
Он обвёл глазами юных слушателей. Светлана сидела с потухшим взглядом, но не упускала ни слова из его рассказа.
– Теперь уже поздно каяться, но сначала я действительно хотел привлечь к своим поискам вашего мужа, потом же… Как-то неосознанно я дал ему почитать документ с описанием личности лже-Рагозина и оказалось, что он бывший пациент Николая Ивановича. Он даже вспомнил его подлинное имя-отчество, а большей услуги он просто не мог мне оказать. Я поблагодарил его и отпустил, надеясь впредь к его помощи не прибегать. Служебная машина закрутилась: был объявлен розыск Воронова Михаила Михайловича, в прошлом белого офицера, на кисти руки которого имеется послеоперационный шрам в виде буквы "Т". Конечно, после такого сообщения я был готов к сюрпризам, но смерть товарища Крутько меня поразила.
Он помолчал.
– Скажите, Света – возможно, мой вопрос покажется вам нелепым, – муж приходил с дежурства бритый или со щетиной? Всё-таки сутки вне дома.
– У него на работе была безопасная бритва, но вообще он больше любил ходить в парикмахерскую, после которой, говорил, чувствует особую свежесть. Он терпеть не мог неопрятности и всегда был чисто выбрит.
Гапоненко кивнул.
– Я так и думал, что по пути домой он куда-то заходил. Скорее всего, в парикмахерскую. Видимо, там он и встретил Рагозина-Воронова. Наверное, решил сам сыграть роль сыщика. Он шутя признавался мне, что в детстве мечтал им быть. Пошёл следом за преступником и… Дальше вы знаете.
– А что если не он, а тот, другой, за ним пошёл? У Коли ведь всё на лице написано! Он не смог бы скрыть ни удивления, ни презрения… – проговорила Светлана.
– И я подумал о том же, – поддержал её Ян, – но предполагаю другое: а не работает этот Рагозин в парикмахерской? Хорошо бы узнать, не появился ли там недавно новый работник?
– А если появился? – шёпотом спросила Светлана.
– Тогда я мог бы пойти к нему, постричься, – предложил Ян. – Если шрам у него есть, я его увижу!
– Это очень опасно, хлопчик, – добродушно-снисходительно бросил Гапоненко, оглядев высокую, но худощавую и оттого кажущуюся хрупкой фигуру юноши. – За короткий срок белый офицер Воронов, не колеблясь, отправил на тот свет троих крепких, здоровых мужчин. И каждый раз лишь одним точным ударом кинжала прямо в сердце!
– А разве у вас, Дмитрий Ильич, нет оружия? – поинтересовался Ян, никак не реагируя на его тон.
– У меня, разумеется, есть, но мой наган – оружие табельное, я не могу передавать его в чужие руки.
– Я и не хочу брать его в свои руки или там сражаться с вашим Вороновым на ножах. Я хочу вам помочь его выследить. Предлагаю себя в роли подсадной утки. А в случае чего, вы меня прикроете!
– В каком таком случае? – не на шутку разволновалась Светлана. – Тебе мало Колиной смерти? Тоже мне, мститель нашёлся! Пусть делают это те, кого уполномочило государство!
– А помогать им должны сознательные граждане! – тоже разгорячился Ян. – Неужели теперь я смогу спокойно жить, ходить в институт, зная, что по тем же улицам ходит гадина, лишившая тебя любимого человека!
– Я запрещаю тебе лезть в это дело, слышишь?! – она встала и стукнула кулаком по столу.
Майор не видел Светлану такой, а сейчас залюбовался ею: глаза молодой женщины горели гневом, а рыжие волосы торчали, будто вставшая дыбом шерсть дикой кошки.
– Успокойтесь, Светлана, – примиряюще поднял он вверх руки. – Я сделаю все возможное, чтобы вашему брату ничего не угрожало.
Он сделал ударение на слове "брат", но Светлана поняла его слова по-своему.
– Ян мне больше, чем брат, – сказала она. – Он привёз меня в Москву, помог получить высшее образование…
– Неизвестно ещё, кто кому помог! – смущенно буркнул Ян.
– Кормил меня, поил, лечил, – продолжала она, – никогда ничего не требуя взамен! Думаете, много таких людей?
– Не очень, – честно признался Гапоненко.
– А понадобится – я знаю, – он и жизни для меня не пожалеет! Не каждый брат столько делает для своей сестры… Ты ведь завтра поможешь мне, Янек?
Она подняла на него больные глаза.
– Конечно, ты же не думаешь, что я могу бросить тебя в такую минуту!
