– А если я чего-то не заметил? Сокровищница начинена ловушками! Не туда наступишь, не того коснешься – ты покойник!
– Не дрейфь, сынок, что уж ты хоронить меня собрался? Мы ещё поживем с тобой красивой жизнью…
– Я пойду с тобой! – твердо сказал Алимгафар.
– Ещё чего, поговори у меня! Не посмотрю, что здоровый вымахал! Двое на узкой тропе будут лишь мешать друг другу. А если тебя хватятся? И не думай. В случае чего делай вид, что ты ничего не знаешь!
– Батя!
– Тебе завещаю: всё равно уходи отсюда! Негоже христианину жить в этом вертепе. Ради меня ты должен жить среди людей своей веры!
Глава семнадцатая
– Господи, какая хорошенькая девочка! – всплеснула руками Евдокия Петровна. – Прямо ангелочек! Где вы её нашли, Катерина Остаповна?
– Это – дочь моей подруги, Оленька. Она пока поживёт у нас, я вам потом всё расскажу.
Олю привели в комнату к Павлику, и теперь она чинно сидела на краю маленького диванчика, сжимая в руках любимую куклу. Мальчик смотрел на неё во все глаза: таких красивых девочек ему случалось видеть только на картинке. Она сразу затмила собой все его игрушки, даже крокодила, даже огромного надувного слона – дедушка надувал его так долго! Слон был почти как настоящий. Но девочка была лучше, это Павлик решил сразу. Он даже подумал, что с удовольствием женился бы на ней, а мама, так и быть, пусть остается папиной женой!
– Как тебя звать? – почтительно спросил он. Девочка внимательно посмотрела на него, но не сказала ни слова. "Она, наверное, не русская", подумал мальчик и спросил по-английски:
– Вот из ё нейм?
– Же не парль па, – сказала на всякий случай по-французски Оля; её мама, в отличие от мамы-Гапоненко, не ставила себе целью учить ребенка многим языкам – разве что французскому… Но тут вошла мама Павлика.
– Вы уже познакомились? – спросила она.
– Нет, – с досадой ответил ребенок, – оказывается, она француженка, а я ещё не успел по-французски спросить, как её зовут.
– Ты ошибся, сынок, она не француженка, – улыбнулась Катерина. – Она такая же русская, как и ты, её звать Оля. А это мой сын Павел. Оленька, ты не хочешь подать ему руку?
Оля подала мальчику руку, но не так, как подают дети, лодочкой, а так, как обычно её мама протягивала мужчинам руку для поцелуя.
"Ах ты, маленькая обезьянка!" – подумала Катерина и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Надо сказать, что её сын не ударил в грязь лицом. Он поднес к губам маленькую ручку и звонко чмокнул. Раз они всё равно собираются пожениться, он должен привыкать.
Так в дом Гапоненко вошла Оля Романова. Вернувшийся поздно вечером Дмитрий отнесся вполне спокойно к тому, что девочка поживет пока у них.
– Я не возражаю. – сказал он, – не объест! Ты хотела дочку, вот и воспитывай, пока мать не объявится.
Года два назад Катерина заводила разговор о том, что неплохо бы "купить" ещё одного ребенка – Пашке нужен братик или сестричка.
– Лучше бы, конечно, сестричку, – добавляла она, – а то я среди вас, мужиков, и вовсе затоскую.
Но он убедил её, что время сейчас тревожное, и хотя война заканчивается, уверенности в завтрашнем дне маловато.
Через два дня после появления в доме Оли они опять сидели поздно вечером на кухне. Дмитрий, как обычно, жевал ужин, а Катерина рассказывала о последних событиях. Она сходила в цирк и поговорила с артистами, вернувшимися из роковой гастрольной поездки.
Пожар нанес труппе огромный ущерб: из циркового имущества почти ничего не осталось. Кроме того, не досчитались троих артистов. Как назло, основной удар пришёлся на участников аттракциона "Амазонки революции". Одна из его участниц лишилась сразу и младшей сестры, и любимого человека. Она-то и утверждала, что какой-то юноша унёс Романову на руках, но потом её никто больше не видел.
– Пропала, говоришь? – переспросил Дмитрий, рассеянно слушая рассказ жены.
– Как в воду канула, – подтвердила Катерина.
– Это интересно, – задумчиво проговорил он, глядя перед собой и тут же спохватился. – То есть я хочу сказать, что её, видимо, никто и не пробовал искать? Просто решили, что она погибла и все… А если её действительно нет в живых?
– Мне кажется, тогда Олю нам с тобой нужно будет удочерить, – с вызовом сказала Катерина.
– Хорошо-хорошо, я и не думал возражать, чего это ты сразу иголки выставила? – удивился он. – Или подозреваешь меня в скупости?
– За пять лет ничего подобного не заметила, – облегченно улыбнулась Катерина.
– Спасибо за ужин, – проговорил Дмитрий, поднимаясь из-за стола, но не стал переодеваться в свой любимый халат, а наоборот, начал собираться, как если бы куда-то уходил.
– Уходишь? – изумилась Катерина. – На ночь глядя?
– Надо, Катя, не шуми. Ты лучше теплое белье мне найди, свитер потолще, ботинки, шерстяные носки. Мне, возможно, на морозе поторчать придётся, а обморожение в мои планы никак не входит.
Больше он ничего объяснять не стал, а Катерина и не спрашивала. Возможно, другая и допрос с пристрастием бы учинила: что это за дела такие ночью? Но она считала, что супруги должны друг другу доверять. По крайней мере, пока один из них не дал другому повод в нём усомниться…
Катерина вспомнила свои берлинские похождения и покраснела: какое право она теперь имела о чём-то мужа спрашивать? Чего-то от него требовать? Он ведь её ни о чём не спросил. Небрежно только поинтересовался:
– Как прошла поездка, нормально?
У неё только хватило сил не дрогнуть и не смутиться, и ответить безразлично:
– Ничего особенного не произошло.
Она даже разочаровалась: всю дорогу подбирала слова, осуждала себя, оправдывала, опять осуждала, мучилась, а оказывается, ему это и не нужно?
Дмитрий всё время был поглощен какими-то своими мыслями, в которые её не посвящал. Собственно, так было и раньше, но раньше она к этому по-другому относилась. Она училась, кормила Пашку, сама была занята – не до высоких материй было, быт заедал, но теперь… Теперь она думала, что он должен был бы вспоминать иной раз и о ней. Жена – не только ведь постельная принадлежность! А получалось – только! И если у неё поначалу и мелькала мысль – не повиниться ли, то теперь она отметала её начисто. Показалось даже, что такое признание его и не взволнует.
– Ну изменила и изменила!
Нет, конечно, он так не скажет. В первую ночь после её приезда обнял, зашептал жарко:
– Как я по тебе соскучился!
И все. А дальше без слов. Он и так давно по ней безошибочно определял, что на его ласки она по-прежнему отзывается и удовлетворение получает, как требуется. Что ещё нужно?
Катерина вспомнила, как однажды они обсуждали знакомую семью, которая развалилась из-за измены мужа. Под давлением жены тот признался, что имел любовницу.
