– Лера, вернись!
Лицо буфетчицы на мгновениесморщилось, словно она собиралась заплакать, но это выражение тут же ушло, как легкая рябь на поверхности моря.
– Простите, Олег Николаевич, я должна пойти к себе, переодеться.
– Успеешь. Переоденешься, поужинаешь и проверь, всё ли приготовила Маша для нашего врача. Анастасия Львовна сейчас уедет, а ближе к вечеру вернётся на судно.
Сцена была именно сценой, напоминающей скорее супружескую, а не отношения начальника и подчиненной, но Анастасия поняла, что капитан вовсе не устраивал показательную порку, а вначале поставил на место буфетчицу, а потом дал понять, что Анастасия для неё – табу. Никакого амикошонства. Вряд ли дневальная что-то сделает не так и буфетчице придётся и в самом деле контролировать её.
Правда, взгляд, который, уходя, метнула на неё Валерия, заставлял усомниться в том, что буфетчица враз угомонилась. Она будто хотела сказать: ты собираешься со мной воевать? Ну, попробуй. Притом, что Анастасия сидела молча, никаких замечаний себе не позволяла. Но Валерию это не убедило. Раз любовник к ней так переменился, значит, в этом виновата новая женщина на корабле.
Надо сказать, к такому Анастасия вовсе не была готова. Никогда прежде ей не приходилось воевать за мужчину. Скорее наоборот. В юности ей приходилось от парней отбиваться, и её бывший муж, до сего времени единственный мужчина Настиной жизни, был выбран ею, как вырвавшийся вперед в жизненной эстафете. Она была призом, который Пётр вполне заслужил. Но воевать ей! Этого ещё не хватало…
Даже когда Пётр ушёл, Анастасия и не подумала куда-то идти, за что-то бороться с молодой соперницей. Считала это ниже своего достоинства. Ушёл? Скатертью дорога.
Правда, подруга Ира некоторое время подзуживала:
– Не отдавай своё кому ни попадя!
– Своё – не уходит, – упиралась Анастасия.
Пожалуй, теперь она могла бы сказать, что в глубине души, несмотря ни на что, почувствовала облегчение. Даже вспомнила по случаю известную фразу: если бог закрывает перед тобой дверь, он где-то открывает окно… Пусть в тот момент она ещё ничего не знала про это окно.
Ирка ей не поверила.
– Храбришься? Но передо мной-то чего стесняться? Горько, обидно, чувствуешь себя изделием второго сорта…
И Анастасия не стала больше ей ничего объяснять. Какое можно чувствовать облегчение от развода? А такое. Рядом с нею до этого вдруг оказался человек, с которым ей всё труднее стало находить общий язык. Даже домой после работы она тогда перестала спешить, не то, что прежде.
Создавалось впечатление, что супруги Смеляковы стояли на тропе, на глазах зараставшей между ними густым кустарником. Чтобы общаться, мужу и жене приходилось продираться сквозь него, и это раздражало обоих…
Одним словом, воевать ни с кем не понадобилось. Всёпроизошло, само собой.
Можно было бы предположить, что Пётр начал изменять Анастасии назло, потом увлёкся. Или точнее, зашёл так далеко, что назад уже дороги не было.
А здесь… Не успела Анастасия ступить на судно, как ей предложили воевать, да ещё на незнакомой территории. К тому же неизвестно, с кем. Дуэль? Но дворяне не сражались на поединках с простолюдинами… Жаль, что Валерия не слышит её мыслей.Интересно, она бы посмеялась или обозлилась? Скорее второе, для первого у неё не хватило бы благородства, что ли…
– Как вам первые впечатления? – спросил капитан почти тут же, совершенно спокойно, словно ничего и не произошло.
При этом Анастасии отчего-то показалось, что он доволен. То есть, Демидов не усомнился, что Анастасии понравился? Или восхищается тем, как бушует его любовница? Типа, ничто человеческое нам не чуждо.
Неужели ему больше делать нечего, как только наблюдать за столкновением двух женщин, каждой из которых он небезразличен? Ну при чём здесь Смелякова, которая под раздачу едва не попала с первого дня работы. Никакого амикошонства! Она будет себя вести так, будто ничего не случилось, да и не могло случиться.
Это оттого, что Демидов похоже сам никого не любит. Довольствуется суррогатом настоящего чувства и взбадривает себя, наблюдая чужие страсти.
Но если без конца об этом думать, можно попасть в положение человека, который дальше своего носа ничего не видит. Неужели на судне она будет общаться только с капитаном? Конечно же, нет! Потому, надо открыть глаза пошире и посмотреть, с кем придется ей работать бок о бок? Кроме Демидова. И кто поможет в случае обострения каких-либо отношений.
Путь её домой был кудаболее уверенным, чем утром из дома. Сумка собрана. Осталось взять её, окинуть последний раз квартиру, которую Анастасия покидает надолго. Оставить записку дочери, хотя уже всё говорено-переговорено…
На этот раз маршрутка до порта была полупустой. Большинство тех, кто отправлялся в порт, были уже на своих местах.
Анастасия теперь знала, где стоит «Василий Суриков». Поднялась с места заранее. Трап опустили тут же, без напоминаний, и вахтенный матрос проводил врача вначале к каюте, а потом на мостик, к старпому.
Старший помощниккапитана Игорь Валентинович Верещагин – какая знаковая, по её представлениям, фамилия, сплошь одни художники! – был явно моложе капитана, а, возможно, и самой Анастасии.
Ему на вид лет тридцать восемь, тридцать девять, – решила она. Мужчина в расцвете сил, и при этом не имеет проблем вроде капитанских.
Нет, из одной крайности в другую тоже бросаться не стоит. Достаточно того, что Верещагин не женат. Откуда она это взяла? А вот так, почему-то решила, едва взглянув на него. А ещё, на этом судне нет числящейся за нимженщины… Ясновидящая Анастасия!
Да… И в самом деле, едва она ступила на палубу «художника», как бедного врача повело в сторону. Ну, если подумать, разве работа на судне заключается только в отношениях мужчин и немногочисленных женщин?.. Кажется, Анастасия слишком долго просидела дома, вот и мозги съехали набекрень.
Старший помощник капитана встретил еёпрямо у трапа, ведущего на мостик, и подал руку, помогая подняться.
Бросил матросу:
– Спасибо, Серёжа.
Матрос лишь пожал плечами, сбегая вниз.
Старпом тоже был по-своему красив – высший комсостав на «Василии Сурикове» словно нарочно подбирался из самых интересных мужчин Дальнего Востока.
Он напоминал идеального мужчину в представлении Анастасии Смеляковой, – правда, это вовсе не значило, что она жаждет завести роман с идеальным мужчиной – только как бы облегченного варианта. Капитан былшире в кости, коренастей. И со своей короткой стрижкой напоминал бывшего боксера.
Игорь Валентинович имел длинные черные волосы, стянутые на затылке резинкой, и своим узким длинноватым лицом, покрытым не золотистым, как у капитана, а красноватым загаром, с белесыми ресницами и бледно-голубыми глазами напоминал скорее молодого Алена Делона в несколько обесцвеченном варианте. Не столько внешне, сколько его статью. Или ролью в фильме «Черный тюльпан».
