Это судового врача насторожило. Она с удивлением посмотрела на девушку, но та её стала успокаивать, что это она спрашивает просто так, ради интереса.
Самой себе она объяснила, что в случае необходимости, наверное-таки смогла бы. По крайней мере, пару раз, еще в институте ей пришлось ассистировать гинекологу. Но в то же время, еёдружбан Герасимов и словом не обмолвился о том, что такое на судне возможно.
Если уж Маше так приспичит, можно сесть на самолет и вернуться в Россию, а не испытывать возможности судового врача. Вообще-то, у неё и кресла нет гинекологического.
Маша, видимо, чтобы сгладить впечатление от своего вопроса, попросила разрешение взвеситься на медицинских весах.
– Можно я буду приходить к вам взвешиваться? Хотя бы раз в три дня.
– Пожалуйста, – разрешила Анастасия. – Хоть каждый день!
Но, когда после ухода Маши взвесилась сама – странно, что эта мысль прежде не приходила ей в голову – выяснила, что всего за неделю регулярного и калорийного питания она поправилась на полтора килограмма! С этим надо было что-то делать.
Потом, уже в рейсе, зашёл к ней новый моторист… она и не поняла, зачем зашёл. Он утверждал, что читал детектив, где по свертываемости крови определили время смерти. Мол, так ли это?
Во-первых, – она это заметила себе с укором, – Анастасия никогда бы не подумала, что он вообще читает книги. Парень – двадцати пяти лет, с трудно запоминающимся именем Темирболат и фамилией Шагиров – имел взгляд отстраненный, словно направленный вглубь себя, а не наружу. Напрасно Настя старалась поймать этот взгляд и хоть как-то расположить юношу к себе. Её взгляда он избегал, и на лице вообще не читалось никакой мимики.
Чего вдруг его заинтересовал вопрос свертываемости крови?.. И тут же она себе призналась – наедине-то с самой собой можно, чего уж там – всё дело в том, что она не ожидала от Шагирова, что он читает, пусть и детективы. И вообще, что речь у него по-русски правильная, в отличие от многих русских. Неужели в каждой нации сидит это: ощущение, что именно её представители на голову выше всех остальных? Пусть тому и мало доказательств.
Кто ей нравится или не нравится – значения не имеет. Сама Анастасия всегда декларирует, что для врача все пациенты равны. Возможно, парень пережил какое-то горе, вот никак и не «отмёрзнет». Не все же должны улыбаться направо и налево и непременно быть готовыми к душевному контакту…
Вроде невзначай она спросила капитана, откуда взялся моторист? Ведь, насколько Анастасия может догадаться, там, откуда он родом, нет больших водоемов.
– Не скажите, – покачал головой Олег Николаевич, – до того, как приехать на Дальний Восток, он пять лет проработал на Каспийском море.
– Тогда всё понятно, – кивнула она. Но никто не стал интересоваться, что ей понятно? Наверное, подумали, делать ей нечего, вот и ходит, пристаёт к людям со своими дурацкими вопросами.
Заглянул к ней и стармех. Заметил, что у него на спине мышца побаливает. Мол, не застудил ли? Анастасия сделала ему оздоровительный массаж, дала с собой мазь.
– Кайф! – проговорил он, лежа на кушетке под простыней.
– Отдохни минут пять, – сказала ему Анастасия.
– Насть, а можно мне вообще походить к тебе на массаж? Несколько сеансов. Всё-таки, боюсь, недостаток движения приведёт к негативным последствиям.
– К каким? – поинтересовалась она.
– Мне объяснять это врачу?
Ладно, она не стала уточнять. Мужчины в её присутствии нет-нет, да и шутили. Правда, не всегда их шутки были такими уж невинными.
– Хорошо, приходи.
– Вот здорово! – обрадовался Фёдор. – Ты не врач, а просто чистое золото!
Подхалим. Ну, а почему не сделать массаж. Всё равно, работой не обременена. Хорошо бы, на массаж не выстроилась очередь. Она вовсе не хотела переквалифицироваться, потому что это дело не очень любила.
– Но с одним условием, – предложила Анастасия поспешно, – никому об этом не говорить. Одного человека ещё могу принять, а если весь экипаж в очередь выстроится…
Как двусмысленно звучит! Но Фёдор, кажется, этого не заметил.
Если число пациентов сходило на нет,– здоровые люди не очень любят посещать врача, – Анастасия рисовала афишу очередной лекции. Например, как стать здоровее и прожить дольше?
Даже капитан со старпомом интересовались.
– Неужели, и правда о нашем долголетии печёшься?
– Правда, – утверждала она.
Не станешь же говорить, что таким образом судовой врач отрабатывала свой хлеб – чтобы не есть его даром.
По утрам у неё– с подачи самой Анастасии – набралась небольшая группа энтузиастов – бегали по палубе три километра.Восьмёрками. Сначала возле одного трюма, потом возле другого. Анастасия бегала вместе со всеми и засекала время своим секундомером.
Вот, пожалуй, и все её врачебные дела.
Иной раз на мостике появлялась Лера, – прав был старпом, всякий раз в отсутствие капитана, приносила на подносе кофе вахтенному. Сперва взгляд буфетчицы на врача был настороженным, а потом она решила, что Анастасия вняла совету и обхаживает старшего помощника. Стала заговорщически ей улыбаться.
В целом ей нравился моральный климат в коллективе. Пока однажды она случайно не подслушала один разговор. Мужчины и женщины. Женщин, слава богу, на судне было немного, так что она узнала голос Маши. А вот, кто был мужчина, Настя не поняла. Мужчина говорил негромко, почти шёпотом, к тому же нотки в его голосе были просительные. А Мария – что возьмешь, с этих молодых девчонок! Она упорно не хотела снисходить к мужской просьбе. Как будто над мужчиной издевалась.
– Что я тебе должна пообещать? – она возвышала голос. – Я тебе ничего не должна!
– Но ты же… Ты же говорила, что я тебе нравлюсь! – тоже возвышал голос мужчина.
Кто это был, Настя не понимала. Она ведь пока не общалась со всем экипажем. И не все к ней ходили, хотя она настойчиво приглашала. Шутила, как обычно, что по-настоящему здоровых людей нет, есть недообследованные. Моряки ей не верили. Что поделаешь, мало кто из мужчин верит в профилактику. Перед рейсом были у врача? Были! Ничего этакого врач не нашёл? Не нашёл!
– Значит, вот как ты решила, – говорил мужчина. – Я думал, ты гордая, а ты за ним бегаешь, как собачонка. Не любит он тебя!
– Любит, не любит, – посмеивалась Маша, но чувствовалось, разговор её задевал. – Достаточно того, что я его люблю. Как говорится, за нас двоих…
Потом разговор будто стал к ней приближаться, и Наста побоялась, что её тут застукают, подслушивающей, и взяв в руки босоножки, независимо пошлёпала по палубе в другую сторону. В конце концов, не обязательно, что девчонка должна любить всех, кто любит её… В остальном-то. В остальном, как говорится, нареканий нет.
А потом всё круто изменилось. В один момент. Настолько, что Анастасия уже с тоской вспоминала дни безмятежного времяпровождения и всеобщего благоденствия в привычной атмосфере дружбы и работы.
